— Ладно, маленькая несносная девочка, — поморщилась Ласка. — Пойдёмте обратно в больницу. Отмываться будете и греться. И объяснять, что с вами случилось.

И всё-таки они очень похожи, Ласка и Крысолов.

====== Синий ларец ======

— А теперь объясни, какого хрена это было?

— Мистер Эррони, это неэтично.

— Ты слишком мягка, поэтому твои подопечные такие необузданные и недисциплинированные.

— А ещё радостные и счастливые.

— Но так они никогда не излечатся. Вспомните Джонатана.

Я вздрогнула. Рука чувствовала тепло нагретого утренним солнцем стекла. На подоконнике была пыль, мотылёк бился крыльями о стекло, снаружи в паутине блестели капельки воды. А я сидела здесь, в кабинете мистера Эррони, и его лысина сверкала в свете энергосберегающих ламп.

— Не смейте трогать Джо! — прорычала я. — Он ни в чём не виноват!

— Никто не виноват, Зои, — мягко сказала мисс Алингтон.

— Джо был слабаком! — рявкнул мистер Эррони.

— Хватит! — стукнула кулаком по столу мисс Алингтон. — Перестаньте так отзываться о больных, иначе я дам об этом знать заведующей.

По щеке скатилась слеза. Мне хотелось разбить о голову мистера Эррони вазу, стоящую по правую сторону от меня. Или убежать отсюда, закутаться в постель и никогда не вылезать.

— Ещё раз: что заставило тебя покинуть здание больницы без разрешения лечащего врача? — осведомился мистер Эррони.

— Ваша лысина сияла слишком ярко. Я чуть не ослепла, — процедила я.

— Я должен знать, что это было. Вдруг опять обострение, голоса в голове или ещё какая неведомая хрень, — сплюнул мистер Эррони.

— Оставьте её уже в покое, — устало сказала мисс Алингтон. — Вы её тут уже час прессуете.

— А что тебе мешает уйти? — хмыкнул мистер Эррони. — Я с ней разговариваю, а не с тобой.

— Я просто захотела прогуляться, — отмахнулась я. — За окном был такой красивый рассвет. Я скучаю по городу.

— Вот как? Тогда запасись терпением, выпишут тебя нескоро, — фыркнул мистер Эррони. — У тебя не то состояние. В прошлый приём ты закатила мне истерику и пыталась укусить.

А я ему и впрямь устроила разнос, потому что тот не выпустил меня на прогулку и хотел утяжелить нейролептики. А я и так чувствую себя героиней фильма об ужасах карательной психиатрии. Спасибо, что не лоботомия.

— Хорошо, — сказала я. — Нет так нет. Я могу пойти спать?

— Да, иди, — ответил мистер Эррони, не поднимая головы. — Значит, просто скучаешь по воле… Хорошо.

Я вздохнула, встала с дивана и ушла, громко хлопнув дверью.

— Тяжёлый мяч. Череп раскроить может.

Гарри недоверчиво вертел мяч в руках. Его волосы были собраны в пучок и пахли машинным маслом. Джонатан помогал Сьюзи прикрепить самодельную сетку для баскетбола.

— Не страшно? — смешливо посмотрел на меня Гарри своими зелёными глазами. — Если попадёт по голове, то будет сотрясение, гарантирую.

— Хватит чушь пороть, — фыркнула Сьюзи. — Ничё не будет. Мяч на то и рассчитан.

— А ты что думаешь, Джо? — обратился Гарри к Джонатану. — Эй, Джо!

Джонатан пожал плечами.

— Тебе не надоело тянуть эту шарманку? — закатила глаза Сьюзи.

— Не ссорьтесь, — попросила я. — Лучше давайте уже начнём игру.

— И че мы, втроём будет играть? — проворчал Гарри, — Это тупо.

— Вчетвером, — сказала Сьюзи, — Джо тоже будет.

Мы с Гарри одновременно заржали, преставив Джонатана, играющего в баскетбол.

— Да, он гений баскетбола! — заходился Гарри, — Просто Майкл Джордан!

Сью грозно на него посмотрела, и тот заткнулся.  И началась игра…

…В результате которой по мне попали мячом благодаря Гарри, который не в состоянии рассчитать силу удара. Перед глазами всё смешалось, раздался непонятный грохот, который едва не заглушил меня, появился желтый туман. Честно говоря, я вообще не поняла, что произошло, и несколько секунд находилась в полном беспамятстве.

— Ало! Земля-Зои, говорит Гарри, приём!

Голос Гарри отдавался эхом. Вскоре показалось и его встревоженное лицо. Голова гудела. Дежавю? Я много раз ударялась головой, но почему-то именно этот случай породил во мне странной чувство того, что так уже было, когда-то давно, и осталось на самых далёких задворках моих воспоминаний.

— Не открывай ящик, Пандора, — прошептала я.

— Че? — обалдел Гарри, — Так, я позову Ласку.

— Не надо никого звать! — испугалась я, — Со мной всё хорошо.

Джонатан с интересом смотрел на меня своими круглыми глазами, как Джоконда. Забавно, что остальные не помнили, какого цвета у него глаза. Он прятал их за лохмами, ходил с опущенной вниз головой. Их видела только я и Ласка.

Голова опять саднила. Хуже того: мне на какие-то дикие три минуты показалось, что моим телом управляет другой человек. Руки и ноги не слушались меня, даже ритм дыхания и морганий был другой. И я даже закричать не могла, только умирать от страха, будучи не в силах отбросить его прочь. И когда я наконец совладала с собой, я закричала не своим голосом. Мне казалось, что люди где-то далеко, и чтобы меня услышали, я должна кричать как много громче. Это заставило сбежаться санитаров и скрутить брыкающуюся меня, вколоть транквилизатор и потащить в одиночку. Хотя тогда я уже была без сознания.

Первое, что я  увидела, когда открыла глаза, был свет ламп. Ну конечно. Опять реанимация. Кто бы сомневался. Я туда как на работу хожу. Ладно, с этим я перегнула, это скорее про Брайана.

— Обычная тоска по воле, значит? — грозно надвинулся на меня мистер Эррони, — Впрочем, я тоже хорош. Где были мои глаза.

— Будто я это контролирую. Будто я это выбирала.

Мне хотелось прокричать эти слова ему прямо в лицо, выплюнуть, как пресную кашу, как горячий кофе, но всё, что у меня получилось — это жалкое сипение.

— Я понимаю, что не выбирала. Я тебя не обвиняю. Просто хватит уже.

— Ну да! Конечно! Это так весело — сходить с ума! Это такая, так её перетак, привелегия! Обожаю терять связь с реальностью, не быть уверенной в завтрашнем дне, с пеленок ходить по рукам врачей и терпеть косые взгляды из-за приступов. О-о-о, приступы — это вообще отдельная тема! Веселухза полная — судороги, потеря сознания, агрессии, галлюцинации, навязчивые состояния, пена! Весело! Весело! Весело! Балдёж полный! Все чики тусят у нас в больнице! Ну-ка пенку вверх! Туц-туц-туц!

Я всё это говорила громким шепотом, и, кажется, что-то подействовало, но мистер Эррони быстро взял контроль над ситуацией и сказал мне заткнуться, иначе мне вколят ещё успокоительного. Потом заставил мне описать причины приступа, моё состояние, назадавал наводящих вопросов, нахмурился, сказал, что это деперсонализация и оставил меня в одиночестве. Я лежала, зажмурившись, мои глаза слезились от яркого света, губы едва шевелились, не говоря уже об остальных частях тела. Не знаю, сколько я опять так пролежала, пока меня пичкали едой и выносили за мной горшки, но потом меня всё-таки выпустили.

— Наконец-то, — процедила я на очередном сеансе групповой терапии.

— Зои? — удивилась Клэр, — Ты где была?

— В реанимации, где ж ещё? — хмыкнула я, — Лежала, как овощ, ходила под себя.

— Этот мистер Эррони регулярно нарушает медицинскую этику, — прошипел Ромео, — Не удивлюсь, если он лоботомию и электросудорожную терапию начнет практиковать.

— У нас одну пытались током лечить, — вспомнила я, — Гарри рассказывал. Правда, то был не мистер Эррони. Мисс Алингтон тогда помешала, да и заведующая подключилась. Отстояли девушку.

— Да ну? — присвистнула Клэр.

— Да врёт он, скорее всего, — хмыкнула Кларисса, — ЭСТ редко где лечат. И подростков вряд ли будут. Тем более против воли. У нас, конечно, много отсталых, но так, чтобы настолько?

— И где психотерапевт? — закатила глаза Клэр, — Отличное медицинское обслуживание у нас. По международным стандартам, чтоб их.

В комнату ворвался молодой человек в костюме, с очками набекрень и галстуком с бегемотиками.

— Извините, — принялся кланяться он, — Простите. Опоздал. «Битлджус» не мог пропустить.