====== Ржавые крылья ======

Я шла по коридору как королева, мой шаг был широк, а осанка безупречна, ведь я с детства тренировала её. Толпа огибала меня, как море скалу. Взгляд коршуном скользил по коридору, замечая любую мелочь. В ушах играла Скай Свитнам. Другие могли шипеть за моей спиной, но меня не волновали ни они, ни тем более их мнение.

— Смотри, куда прёшь, деревенщина!

На меня налетел капитан футбольного клуба. Мой лоб встретился с его широкой разгоряченной грудью, и ощущение было не из приятных. За его спиной гогочут дружки.

Возвращаемся в реальность. Никакая я не королева, а просто Зои, девочка с фермы, подъезжающая в школу на папином драндулете прошлого века. Я часто гуляю по коридорам, играю в гордую и уверенную в себе девушку, представляю, что все боятся меня и никто не смеет обижать. Я не претендую на любовь или популярность, я уже даже не надеюсь завести друзей, пусть хотя бы от меня отстанут. Но проблема в том, что у меня нет и десятой части той уверенности, которую я стараюсь изображать.

— Ну, чё уставилась? — склонил голову набок капитан. У него было игривое настроение, а значит, ему не терпелось к кому-нибудь прицепится. Он прямо-таки дрожал от предвкушения.

Я посмотрела на него снизу вверх, не переставая жевать.

— Она в тебя втюрилась, — заржал его приспешник. — На уроках постоянно на тебя пялится.

«Вообще-то я смотрю в окно. Просто ты там сидишь».

Моего лица коснулось что-то холодное. Я почувствовала запах «Колы» и услышала смех. Она стекала по моим волосам, лицу и одежде и капала на грязный пол. На меня каждый день что-то выливали, иногда по нескольку раз, так что я не почувствовала ни удивления, ни клокочущей ярости, только раздражённое «ну вот, опять» промелькнула в моей голове.

— Мокрая курица, — засмеялась капитан клуба болельщиц, держащая одноразовый стакан.

Любопытные ученики, столпившиеся вокруг нас, подхватили этот клич. Но больше смеялись, тыкая в меня пальцем и снимая на телефон. И если минуту назад звуки казались приглушенными, будто уши заложило, то сейчас весь окружающий мир будто рухнул на меня со всей его громкостью. В глазах зарябило от этих смеющихся лиц и пальцев, тыкающих в меня. Я сорвалась с места, растолкала всех и побежала в уборную. Напоследок меня пинком заставили распластаться на полу под общий смех.

— Классно ты её, Рик, — услышала я вдогонку. — Чистый нокаут!

Не помня себя, я ворвалась в уборную и захлопнула дверь. Потом принялась отмываться от колы холодной водой, пытаясь унять тремор в конечностях. Когда-нибудь это закончится и я свалю из этой школы как можно дальше.

— Могла бы выпить, — услышала я мужской голос. Да, я не описáлась. Мужской голос. В женском туалете. — Халявный напиток. Надо видеть во всём позитив.

На подоконнике, как на скамейке, сидел парень, облокотившись об окно. Он с ухмылкой взирал на мои попытки избавиться от липкости газировки. Выглядел он весьма интересно: кудри, эпичный шнобель, который так похож на картошку, что из него хочется сделать пюре, какие-то непонятные висюльки на шее, браслеты и джинсовый жилет, утыканный значками с изображением атрибутики различных субкультур. Как клумба неопытного садовника.

— Мне уже начинать визжать? — сухо осведомилась я.

— Пожалуй, не надо, — немного подумав, ответил парень.

— Тогда потрудись объяснить, что ты тут делаешь?

— Отдыхаю, — невозмутимо ответил парень. — А что?

— В женском туалете?!

— Ну да.

— Но он же для девочек!

— Мне правила не писаны.

Со стороны коридора послышались смешки. Кто-то подглядывал в дверь. Увидев это, парень подошёл к ним, распахнул дверь и выжидающе посмотрел. Девочки растерялись.

— Проблемы? — поинтересовался он. — Если хотите, мы можем поговорить об этом.

— Не стоит, — странно булькнула болельщица. — Пойдёмте, девчата.

Они удалились, а парень захлопнул дверь.

— Ты всё видел, да? — подавленно спросила я.

— Ага, — сказал этот экспонат, ухмыльнувшись во все тридцать два зуба. — Пытаться потушить огонь колой по меньшей мере странно.

— Кончай издеваться, — взмолилась я.

И тут раздался звонок, бодрой песней созывая учеников в душные классы. Он всегда заставал врасплох и раздражал своей навязчивостью.

— Надо идти, — засобиралась я. — Тебе тоже, кстати.

— А ты хочешь? — склонил голову набок парень. — Я вот нет. Мне скучно. Тебе тоже. Тогда давай сделаем так, чтобы нам не было скучно?

Я оценивающе на него посмотрела. А он смотрел на меня, болтая ногами в разных носках, и лукаво улыбался. Что-то тянуло меня к нему. Наверное то, что он был такой же фрик, как и я. Да и отчасти тут играла роль его убийственная харизма.

— Меня Эрик зовут, — подмигнул он мне. — Ну так что? Решилась на удивительные приключения? Или предпочтёшь протирать штаны в классном кабинете?

— А почему нет? — пожала я плечами.

Вот так я и познакомилась с самым невыносимым типом во всей Вселенной.

— Вы — грёбаные засранцы и дети обезьян! Вот сейчас я вам задницы надеру!

Мы бежали по лестничному проёму. Белые кроссовки Эрика уже стали чёрными. Как и джинсы. А ему хоть бы хны. Гогочет на весь подъезд, пока за нами бежит разъярённый дед, размахивая метлой. Мы уже третий день приходим на эту крышу, и каждый раз нас он прогоняет нас. В тот раз, когда мы прогуляли урок, он выстрелил солью мне прямо в пятую точку. Эрик тогда хохотал, как полоумный, но в медпункт всё же отвёл. На второй день он отшлёпал Эрика мокрой тряпкой, и смеялась уже я.

— Вот повадились ходить на эту крышу, и хоть бы один сиганул! Так нет, горланят свои тупые песни, спать никому не дают! Вот погодите у меня!

Мы сбежали вниз по лестнице, чуть не сбив с ног бабушку, несущую пакеты. Та покрыла нас и деда отборным матом. Открыв дверь, мы ринулись навстречу оживлённой улице.

— Он отстал? — задыхаясь, спросила я спустя несколько кварталов.

— Отстал, — радостно ответил Эрик. — Ещё у подъезда.

— Тогда какого мы всё ещё бежим?! — возмутилась я.

— А что, нельзя?

Я попыталась ускориться, чтобы шлёпнуть его, но он бежал слишком быстро, а я была уже на пределе и с трудом дышала.

— Что, уже выдохлась? Да тебе на пенсию пора, старушка! — прокричал он и ускорил бег.

Он специально бегал по газонам, среди кустарников и деревьев. Я обливалась потом, мои лёгкие разрывало. Ещё немного — и я лягу прямо на дорогу, и мне будет на всё плевать.

— Не стоит падать на землю, — словно угадав мои мысли, сказал Эрик. — Это чревато сердечным приступом.

— Да что ты говоришь, — просвистела я.

Эрик вообще был эксцентричной личностью. Всё время подбивал меня на какие-то авантюры, причем просто ставя перед фактом, не обращая внимания на мои возражения. Мог посреди ночи вытащить меня к чёрту на куличики. Казалось, прошло не три дня, а три недели, настолько они были насыщены разными событиями. Но я не особо возражала. Эрику было трудно отказать, даже долго злиться было невозможно. Да и кроме того, он не давал мне долго оставаться в одиночестве и чувствовать, как странный, непонятного происхождения ужас обступает меня со всех сторон, затачивает в свой кокон, где нет ничего, кроме пустоты и приглушенных криков.

Мы медленно шли вдоль проезжей части. Я несла в руках пакет с баллонами краски, он шёл впереди, размахивая руками, как ветряная мельница. С одной стороны находился пустырь с глубоким оврагом, на дне которого стоял крохотный дом с тёмными провалами окон. Мне показалось, что в его глубине горел неясный свет. Вдали было озеро, а ещё дальше — скудный рядик домов с палисадниками. С другой стороны располагались магазины, клубы, балконы с цветами и витрины с нарядными манекенами.

Шли мы долго, примерно час. За это время успели закончиться магазины, фонари стать редкими, а звуки города — далёкими. С другой стороны дороги ловила машину девочка в чёрной мантии и длинными, не менее чёрными волосами. Я усмехнулась: ни справа, ни слева никаких машин не намечалось.