— Мисс, в школу не носят такие вещи. Сотрудникам мужского пола будет дискомфортно, — сказал психолог.

—  Из-за Лии Вам тоже было дискомфортно?

Он вспыхнул, как пион.

— Это всего лишь слухи, — прошипел мужчина, приближаясь ко мне. — Не стоит верить неподтвержденной информации. Не думал, что вы настолько наивна.

— А мне плевать, что вы думаете.

Я повернулась к нему спиной и показала неприличный жест. Хотела уже уйти, но он схватил меня за запястье, больно сжав его.

— А вот это вы зря, — горячо зашептал он, опаляя моё плечо раскаленным дыханием. — Я это так просто не оставлю.

— Уберите от меня свои грязные руки, — процедила я.

— А то что? — хмыкнул он. — Что вы мне сделаете? Я — компетентный и востребованный специалист. Таких, как я, в Нью-Йорк приглашают. А вы всего лишь дочка каких-то жалких фермеров. Ни вы, ни ваши подружки ничего не смогут доказать.

— Ну вот и валите в свой Нью-Йорк, а нас оставьте в покое, — сказала я, наконец вырвавшись.

Я побежала по коридорам, слыша его шаги. У лестницы он меня догнал, сгрёб в охабку и потащил обратно.

— Отпустите меня! — кричала я. — Уберите руки, а не то я применю силу, и меня не остановит то, что вы психолог!

Он втолкнул меня в кабинет директора.

— Вот. Посмотрите на это. Одевается неприлично, сотрудникам хамит, угрожает.

Директриса взглянула на меня поверх очков и жестом попросила психолога выйти.

— Я решительно не понимаю, что за конфликты у вас с мистером Макроу. Он — опытный психолог с двумя высшими, и знает своё дело, — устало вздохнула она.

— И это не мешает ему быть подонком, —  презрительно сплюнула я.

— Выбирайте выражения, — нахмурилась директриса.

— Лия не станет врать, — сказала я. — Она не из тех людей. Представляете, как ей тяжело было признаться в этом? Представляете, сколько она храбрилась?!

— Лия, может, наврала, — фыркнула директриса.

— А синяков, по-вашему, недостаточно? А травм? Лия бы не поставила свою репутацию под угрозу ради того, чтобы опорочить человека. Тем более, у них конфликтов не было до этого.

— Мы не можем лишиться такого специалиста, — возразила директриса. — Тем более из-за неподтверждённых сплетен.

— Вы пытаетесь сохранить престиж школы ценой других людей, — сказала я. — Ценой психики молодых девушек, которые будут заново учиться отношениям. Которые, возможно, не смогут нормально смотреть на парней. Вы в курсе, что Лия пыталась покончить с собой и до смерти боится любых прикосновений? Вы в курсе, что она целый день сидит в душе, пытаясь смыть с себя эту грязь?

Директриса шокированно уставилась на меня. Думаю, до неё наконец дошёл смысл сказанного. Я поднялась и ушла из кабинета, оставив её в раздумиях.

Эрик вилял задницей и подпевал музыке. Если таковым можно назвать звуки, напоминающие мяукание. Я тёрла виски. Рядом валялся Том и курил кальян. Подальше — две загорелые девушки, читающие комиксы.

— Кстати, псих на тебя окрысился, что ли? Смотрит на тебя, как маняк какой-то, — обратился ко мне Том, выпуская изо рта дым.

— А мне плевать, что ему там не нравится, — сощурила я глаза. — Я не коррупционная сволочь, как директриса. Я это так просто не оставлю.

— Не оставишь что? — вмешался Эрик.

— То, что он сотворил с Лией, — сказала я.

— Что он с ней сделал? — спросил Том.

— Догадайся, — фыркнула я.

Его глаза расширились, трубка кальяна выпала изо рта.

— Вот гад! — выругался он. — Почему его до сих пор не засадили?

— Взятку дал, — фыркнула я.

— Так это из-за него Лия такой замкнутой стала, — покачал головой Эрик.

Мы замолчали. Желание танцевать пропало. Вокруг орали подростки, хлебая из бутылок, гремела музыка, а в окно стучалась ветка, и только я слышала это.

— Испортил я всем настроение, да? — хмыкнул Том. — Простите, я не хотел. Можешь треснуть меня, Зои.

— А мне, значит, нельзя? — обиделся Эрик.

— Ты же не Зои, — улыбнулся Том.

— Пойдёмте отсюда, — вдруг сказала я.

— Ты чего? — удивился Эрик. — Утро будет нескоро.

— Здесь больше нечего делать, — твёрдо ответила я.

— Вы идите, — сказал Том. — Я останусь.

Я направилась к выходу, расталкивая танцующих. Эрик побежал за мной. Рядом кто-то блеванул. На меня попали брызги, и я выругалась. Эрик заржал и несколько раз хрюкнул. Он обнял меня за плечи, чуть облокотившись, и я ногой толкнула дверь. Мы вышли навстречу прохладному ночному воздуху, лиловым сумеркам, тёмно-зелёной траве и подстриженным кустам. Музыка и тепло остались где-то позади.

— Тут дышится очень свободно, — сказала я.

— Думаешь? — отозвался Эрик, крепче сжимая моё плечо. — На меня этот город давит.

Он вдруг сделался злым, жёстким. Даже его взгляд сделался… каким-то волчьим, что ли. На секунду мне показалось, что его глаза налились кровью, как у оборотня.

— Не делай так: ты пугаешь меня, — взмолилась я.

— Бу! — клацнул зубами Эрик. — Я сейчас тебя растерзаю, жалкая смертная.

— Не попадёшь в меня из-за судорог, — фыркнула я.

— Ты тоже иногда меня пугаешь, — признался Эрик. — Иногда твой взгляд становится звериным. А на самом его дне таится страх.

Я удивлённо на него посмотрела.

— Пошли на озеро, — вдруг сказал он, указав на тёмный водоём вдали. — Искупаемся! Давно не купался…

Он побежал к воде. Я едва поспевала за ним. Мы спустились по белым ступенькам, ведущим прямо на берег, на ходу скидывая обувь, и с разбега плюхнулись в воду.

Огни домов и уличных фонарей отсюда казались далёкими. Как будто мы оторваны от всего мира, находимся на несколько ступень ниже всех и никогда не выберемся. Небо было как будто нарисовано чернилами, без луны и звёзд, над нашими головами замер огонь: то ли вертолет, то ли НЛО — мне уже было всё равно. А вода была холодной, как-то странно-холодной для начала сентября. Казалось, она засасывала, как болото, тянула меня на самое дно, чтобы меня опутали водоросли и в мою кожу впились осколки разбитых бутылок.

— Тут уже несколько детей утонуло, — сказал Эрик. — Один на моих глазах. На том же самом месте, где ты сейчас плаваешь.

— Что?!

Я принялась барахтаться, пытаясь отплыть.

— Да шучу я, шучу, — принялся хохотать Эрик. — Видела бы ты сейчас своё лицо.

— Ты идиот, Эрик! — заорала я.

— Я знаю, — с гордостью ответил Эрик.

Я пыталась догнать его, но он слишком быстро плавал.

— Ладно, извини, Зои, — сконфузился Эрик. — Я не подумал.

Он остановился. Я подплыла к нему.

— Ничего страшного, — сказала я. — На дурачков не обижаются.

— Ага, попалась! — заорал Эрик.

Он схватил меня и потянул на дно. Я вырывалась, но он только сильнее прижимал к себе. Я почувствовала ногами прикосновение ила и водорослей. В волосах запутался какой-то мусор. В нос забилась мутная вода. А его руки сжимали мои, и я чувствовала их тепло, как будто передающееся мне. Эрик медленно закружил меня, и мусор наконец покинул мои волосы. Я порезала палец обо что-то острое. Лёгкие разрывались от отсутствия кислорода в них, нос болел. Толкнув друга, я вынырнула на поверхность и погребла к берегу, кашляя и отплевываясь. Челюсти сводило судорогой, ногти стали фиолетовыми, а кожа бледной до голубизны и покрылась мурашками. Я вся дрожала. Я села, и поверхность ступеньки показалась тёплой. Уткнула лицо в колени, обхватила их руками и заплакала. Я не помню, когда в последний раз плакала.

— Зои?

Эрик сел рядом со мной и тронул за плечо. Я дернула им.

— Ты в порядке, Зои?

Эрик был напуган. Но у меня не было никакого желания с ним разговаривать. Мне хотелось, чтобы он ушёл.

— Уходи, — просипела я.

— А что я такого сделал?!

— Ты что, издеваешься надо мной? — я наконец подняла голову. — Ты утащил меня под воду, стал держать меня там, не заботясь о том, что я могу захлебнуться, и ещё спрашиваешь, что такого сделал?!

— Но ведь не захлебнулась же…