— Боже, только послушайте! — воскликнула теханалитик. — Ну и гик же вы!

— Да, я такой, — согласился Доктор, с притворной стеснительностью наклоняя голову. Притворной ли? С Доктором всегда было сложно понять, что правда, что вымысел, как оптическая иллюзия, он неожиданно менялся каждый раз, когда Спенсер поворачивал голову.

— Только тем парням не говорите, — сказала, закатив глаза, аналитик и мотнула головой в сторону двери, указывая на военных из ЮНИТ. — Это разобьет сердечки нашим мачо. Все они уверены, что вы — герой боевика, только притворяетесь. Потому что нельзя же спасать мир, будучи просто умным!

И тут в голове Спенсера что-то щелкнуло.

— Именно! — воскликнул он.

— Что? — спросил Доктор, растерявшись, как и остальные, в тот момент, когда прозвучало это слово, но Спенсер не слушал. Он ринулся к двери, из-за спешки едва не запутавшись в ногах.

— Он не солдат! — взволнованно выкрикнул он, ворвавшись в главную комнату штаба. Доктор вбежал за ним. — Несуб работает на ЮНИТ, так он достал информацию, но он не солдат!

Повисла тишина. Все обернулись и уставились на Спенсера одинаково непонимающими взглядами.

— О! — выдохнул за спиной Доктор, который понял. — Он обернулся!

— Именно!

— Погодите, что? — уточнил Морган.

— Рид, объясни! — приказал Хотч.

— Тот пришелец-рептилоид…

Доктор издал звук, который, скорее всего, был настоящим именем пришельца. Спенсер не стал пытаться его повторить.

— …он как раз готовил обед, нарезал лук. Почему он обернулся?

— Потому что услышал, как входит несуб… а солдат сумел бы прокрасться незаметно, — медленно ответила Прентисс, и на ее лице проступило понимание.

— Гораздо незаметнее, — согласился Доктор. — У его вида отвратительный слух: они ориентируются в основном по запаху, и лук серьезно помешал.

— Хорошо, значит, он какой-то ученый или техник, — сказал Хотч. — Это сужает круг.

— Недостаточно, — покачала головой капитан Стюарт. — Здесь работают сотни людей, и едва ли не у половины их них нет военной подготовки.

— Для того и нужен профиль. Достаточно скоро мы будем готовы его представить. Доктор, как у вас дела с сигналами?

— О, я закончил, — весело отозвался Доктор и качнулся на каблуках. — Планета в безопасности… ну, в относительной, как всегда, и у нас хороших шесть-семь часов, прежде чем у-улау сможет поднять корабль.

— Хорошо.

Это все, что ответил Хотч, но его челюсти были так крепко сжаты, что Спенсер мог с уверенностью сказать: ему хотелось бы иметь больше времени. Даже учитывая, что профиль кто-нибудь немедленно опознает, им все равно нужно выследить несуба, организовать группу захвата, добраться до нужного места… шести часов как раз хватит, если все пойдет по плану, останется даже немного времени на случай ошибки, но очень мало.

Оставалось надеяться, что все пройдет гладко.

***

Профиль представляли другие, а Дейв тем временем не сводил глаз с Доктора.

— Человек, которого мы ищем, — сотрудник ЮНИТ, но не из вооруженных сил. У него есть судимость, но, судя по тому, что он здесь работает, вероятно, она была погашена.

К чести инопланетянина, он перестал возмущаться, что центр внимания переключился с него на других. Свой магнетизм он явно не прорабатывал и не пользовался им чрезмерно, а едва его замечал. И его, казалось, искренне интересует то, что говорит команда.

— Судя по времени нападений, он или выходил в увольнение, или, что вероятнее, работает в ночную смену.

— Вы все говорите «он», — перебила капитан Стюарт. — Откуда вы знаете, что это мужчина?

— Одной из последних жертв был ребенок, — объяснила Прентисс. — Инопланетный, но достаточно гуманоидный, чтобы вызвать материнский инстинкт. Женщины тоже убивают детей, но их к этому ведут специфические мании или навязчивые идеи. При таком целевом убийстве женщины чаще всего жалеют детей — хотя бы в том смысле, что обращаются с телами после смерти более уважительно. Таких признаков мы не обнаружили.

Когда Прентисс заговорила о мертвом ребенке, Доктор изменился в лице: мышцы застыли, глаза потемнели. Дейв припомнил, как тот вел себя до убийства ребенка — очаровательно и небрежно, поймать убийцу ему было интересно, но только чтобы занять время. Но после…

В целом Дейв считал сильный гнев признаком слабости. Гнев мешает думать четко, заставляет делать гораздо больше ошибок. Для несуба — хорошо, для агента — плохо, для руководителя — очень плохо. Доктор без сомнения демонстрировал вспышки подобного гнева, болезненного и личного, когда узнал о существовании системы «Архангел», и это приводило в ужас.

Его холодная, контролируемая ярость при одном упоминании мертвого ребенка была даже хуже.

— Важно помнить, что, пусть человек, совершивший эти преступления физически, и сотрудничает с инопланетным существом, оно им не управляет. Вероятнее всего, он пережил какую-то потерю или травму, заставившую его утратить веру в человечество — до такой степени, что его действительно привлекла мысль об апокалипсисе.

— Он может считать, что человечество непоправимо испорчено и его нужно уничтожить, или даже — что он оказывает миру услугу, избавляя его от страданий.

Доктор отвел и опустил взгляд: универсальный признак стыда. Может, у него и самого были подобные мысли — о Земле, или родной планете, или о самом себе. Обрывки историй, услышанные Дейвом, доказывали: под высокомерием скрывается глубокая самоотверженность.

— Этот человек работает здесь. Кто-то его знает. Подумайте о тех, кто в последнее время вел себя странно: бросал недоделанную работу, дремал на рабочем месте, казался раздражительным или отстраненным. Особенно это касается тех, кто в недавнем прошлом пережил трагедию.

— Питер Томпсон!

Все головы повернулись к источнику голоса: обычной женщине средних лет в лабораторном халате.

— Простите, — сказала она, краснея. — Я просто… Томпсон — один из ассистентов в моей лаборатории. Последние несколько недель он вел себя небрежно, отстраненно. Думала, это просто стресс… его жена покончила с собой пару месяцев назад.

Работа моментально закипела. Аарон рявкнул, требуя личное дело Томпсона, техник, предвидев это, уже вывел его на экран, Стюарт созывала команду, Доктор…

Доктор натягивал плащ. Дейв понял, что тот собирается отправиться с ними. Разумеется — Доктор привык находиться в гуще событий, но Аарон быстро положит этому конец…

Только вот он не положил. Наоборот, поддерживал, вовлекая Доктора в разговор о том, как лучше всего говорить с несубом.

— Доктор, вы нам понадобитесь, чтобы провести с пришельцем переговоры. Наверняка вы лучше всех разбираетесь в его психологии. Тем временем мы попробуем «разделять и властвовать»: может, веру Томпсона в человечество восстановить и не удастся, но если подорвать доверие к пришельцу, то можно уговорить его сдаться.

— Полагаю, вы собираетесь наставить на него пистолеты, — с гримасой отвращения произнес Доктор.

— Да, если он вооружен, — коротко ответил Аарон.

— А вы не берете оружие? — спросила Прентисс.

— Никогда, — с чувством отозвался Доктор.

— Аарон, на два слова, — вмешался Дейв и отвел начальника в сторону, где было немного тише.

— Да? — спросил тот.

— Ты с ума сошел? — резко произнес Дейв. — Как можно всерьез думать о том, чтобы допустить этого парня к полевой работе?

— Я не руковожу расследованием. Это не мое решение.

— Тогда поговори со Стюарт! Она тебя уважает и прислушается к мнению.

— Она тоже не руководит.

Разумеется, Аарон был прав. Доктор заправлял здесь всем с момента появления. ЮНИТ целовал землю, по которой он ходил. И все же…

— Он скорее несуб, чем коп, Аарон.

Между героем и злодеем пролегает тонкая грань, а между психопатом и народным мстителем — еще тоньше. Все эти рассказы о Докторе, сражавшем инопланетных противников: пусть на Земле их считали бы чудовищами, для него они оставались людьми. И Доктор массово убивал их. Дюжинами, сотнями, снова и снова. Было ли у него оправдание или нет, только личность с определенными качествами могла совершить подобное.