Тот вытащил отвертку. Раздалось высокое гудение. В сгущающихся сумерках голубой огонек устройства резко очерчивал тенями его лицо, отражался в темных глазах, и те пугающе светились.

Эмили вздрогнула.

— Ага, погодите минутку, просто надо найти частоту… вот!

На вид ничего не изменилось, но плечи Доктора неожиданно расслабились. Эмили и не заметила, как он напряжен.

Двинувшись вперед, они по привычке выстроились в колонну, не понадобились даже указующие жесты Хотча. Стоя позади, Эмили отлично видела их всех — Дейва и Джордан, исчезнувших за домом, мрачного профессионала Хотча, Моргана, находящегося явно в своей стихии, нескладного, но решительного Рида, Стюарт, без труда скрывающуюся за Морганом, и наконец Доктора — тот в своем неуместном наряде, бледный, походил на призрака. Не к месту, вне времени.

Хотч постучал в дверь.

========== Глава 5 ==========

— ФБР, открывайте!

Как и стоило ожидать, ответа не было. Беззвучно считая, Аарон поднял три пальца и вышиб дверь. Через мгновение грохот повторился: Джордан и Росси присоединились к ним с другой стороны дома.

Они быстро проверили первый этаж и собрались у лестницы, ведущей в подвал. Доктор стоял рядом, опираясь о стену: расслабленная поза противоречила напряженности, с которой он держался.

— После вас, — сказал он, сардонически скривив губы.

Аарон спустился в ярко освещенный подвал и, коснувшись ногой грубого бетонного пола, поднял пистолет наизготовку. Нижняя площадка была настолько тесной, что вызывала клаустрофобию, но за углом взгляду открылась большая прямоугольная комната, заставленная непонятным оборудованием, рядом с которым обычный письменный стол, заваленный бумагами, выглядел нелепо. В дальнем углу стоял лысеющий мужчина с незапоминающимся лицом. Он держал в руке футуристическое устройство — без сомнения, оружие, которое направил прямо в сердце Аарону.

— Не двигаться! — резко приказал он. И, хотя руки его не дрожали, зато дрожал голос, а глаза выдавали панику. — Я буду стрелять, клянусь!

Аарон остановился; он не сводил глаз с Томпсона, но понял, что остальные сделали то же самое.

— Мистер Томпсон, меня зовут агент Аарон Хотчнер. Я из ФБР. Мы…

— Я знаю, кто вы, — перебил его Томпсон. — Знаю каждого из вас, каждого, и знаю, зачем вы здесь. Потому что могу заглянуть к вам в головы, он показал мне, как!

— Кто? — уточнил Аарон, подавляя страх: это был не просто бред и галлюцинации очередного несуба. Он старался не думать о пришельце-киллере, извивавшемся в разуме Томпсона.

— Призрак, — заявил Томпсон. — Так он назвался. Он мне все показал, всю боль, все страдания! Все, что не дает спать по ночам. Все… прекрати! — Он неожиданно повернулся, прицелившись в Доктора, который, оставшись незамеченным, крался вдоль стены.

— Ладно, ладно! — отозвался Доктор и поднял руки, на вид не слишком беспокоясь из-за направленного ему в грудь пистолета. — Я прекратил, видишь — это я, все, прекращаю.

— Мистер Томпсон, что показал вам Призрак? — спросила Прентисс, заметно пытаясь отвести огонь от единственного безоружного. Безуспешно: Томпсон отвечал ей, продолжая целиться в Доктора.

— Я думал, что такой один, — сказал Томпсон, и его глаза лихорадочно заблестели. — Но он мне показал. Под маской обаяния, если стереть с их лиц улыбки, они все как я. Как Анна.

При упоминании жены его голос сбился, и Аарон уцепился за благоприятную возможность.

— Мистер Томпсон, ваша жена болела. Биполярное расстройство. То, что с ней случилось, — трагедия, но никто бы не смог ее предотвратить.

В его досье говорилось, какие огромные усилия он приложил, чтобы помочь жене, сколько часов отпуска за свой счет он брал, сколько денег потратил на лекарства, на разные схемы лечения. Но иногда лучшего, что может предложить мир, бывает недостаточно.

— Нет, нет, дело не только в ней! — возразил Томпсон и обернулся к Аарону, целясь теперь в него. — Дело теперь во мне, во всех, кто живет на этой улице, и… и во всех вас!

И Томпсон начал перечислять их по очереди, наводя на каждого пистолет.

— Аарон Хотчнер, мечущийся между двумя семьями, всегда подводя одну из них! Дерек Морган, который всегда боится потерять контроль, никогда никому не доверяет. Эмили Прентисс — даже хуже того, и в ней столько потайных закоулков, что она сама не знает, кем теперь является! Дэвид Росси, цепляющийся за дни былой славы, завидующий тем, кто младше и ярче. Джордан Тодд все пытается доказать, что она не просто смазливая мордашка, и всегда боится, что на самом деле это именно так! Спенсер Рид, прикрывающийся интеллектом, но под ним скрывается все тот же перепуганный, одинокий мальчишка. Рут Стюарт, девочка, которую не хотел отец, пытающаяся доказать, что она гораздо важнее.

Никто из команды, привыкший к подобного рода играм разума, и глазом не моргнул, но каждого это задело — заявления были слишком близки к правде.

— А ты, Доктор! — Томпсон отчаянно, истерически рассмеялся. — Ты хуже всех! Вырвал сердца из собственной груди, на серебряном блюде вручил их вселенной, а ей на тебя плевать! Они бросили тебя, выкрутили насухо и оставили одного! О, я думал, только я устал жить, но теперь вижу… Вижу!

— Ты видишь только то, что хочет он, — ответил Доктор: честное лицо, темные глаза. Несмотря на весь прошлый гнев на убийцу инопланетного ребенка, он без сомнения, искренне хотел помочь Томпсону. — Все гораздо сложнее. Каждый человек на этой планете ради чего-то да живет.

— Он прав, — сказал Аарон, заметив, с какой осмысленностью Доктор подбирает слова, и не желая, чтобы Томпсон заставлял его переключаться на другую тему. — Призрак манипулирует тобой, Питер.

— Он показывает только половину правды, — добавил Морган.

— И сам не верит в сказанное, — согласился Росси. — Для него это работа, а ты — всего лишь инструмент.

— Это… это неправда! — воскликнул Томпсон, но в его голосе явственно прозвучало сомнение. — Он хочет помочь. Он хочет… сделать то, на что мы сами не осмелимся.

— Он психопат, Питер, — сказала Эмили. — Он скажет что угодно, лишь бы ты ему помог.

— Нет, это не так… он… он хочет поговорить…

— Нет! — запротестовал Доктор. — Нет, Питер, послушай, он знает, что ты в нем сомневаешься, если передашь ему контроль, он ни за что его не вернет!

— Питер, послушай его, — сказал Аарон, но было слишком поздно. Глаза Томпсона подернулись пеленой, его поза изменилась, плечи расслабились, а лицо расплылось в широкой, леденящей кровь улыбке.

— Привет, — сказал он совершенно другим голосом. — Простите, но он так и болтал бы без умолку. Не пойму, как вы прошли сквозь мой психощит, но сейчас мне плевать. Отпустите меня.

— Или что? — спросил Росси. — Ты не сможешь застрелить нас всех.

— Не смогу, — согласился пришелец, потому что Аарон не сомневался: говорил теперь не Томпсон. — Вас — нет. Вот это. — Он указал пистолетом на большую емкость в углу, в стороне от остального оборудования. — Оно наполнено, если пользоваться вашими терминами, ракетным топливом. Если я выстрелю в него, все здание взлетит на воздух. А теперь я знаю, пусть и говорил это вашему драгоценному Питеру: никто из вас не хочет умирать… ну, — он покосился на Доктора, — почти никто. А ты наверняка не желаешь смерти другим, так что как поступим? Вы дадите мне войти в телепорт, — он кивком указал на высокий, продолговатый контейнер, стоящий на торце, — и мы разойдемся.

— Мы не позволим, — сказал Доктор и шагнул вперед, но тут же остановился под предостерегающим взглядом пришельца: тот крепче нажал на спусковой крючок. — Твой психоз не даст тебе бросить задание, ты вернешься. Но я могу помочь. — Голос его звучал искренне: не просто жалость к болезни пришельца, но настоящее желание помочь человеку, которым тот некогда был. — Отпусти Питера, иди со мной. Я отвезу тебя обратно на родную планету. Там есть лечебные центры, тебе подберут подходящего носителя…