Сек пристально посмотрел на него и снова покачал головой.

— Идите, — повторил он и скрылся за углом.

Канцлер шумно вздохнул.

— Кто он такой на самом деле?

— Лучше тебе не знать. Идем, — сказал Мортимус, развернулся на каблуках и побежал по коридору в обратную сторону. Давно уже ему не приходилось так много бегать. Раньше он бы подумал, что это унизительно, но сейчас ему даже нравилось. Бодрило. Канцлер бежал следом, оглядываясь.

— Куда теперь?

— В комнату для допросов. Помнишь, где она? А, неважно, я помню, — отозвался Мортимус, свернул за угол и резко затормозил: перед ними стояли охранники. — Бежим!

Возле уха просвистели пули. Когда пули свистят, это значит, что они уже пролетели мимо, напомнил себе Мортимус, но от этого было не легче. Канцлер бежал за ним, громко топая тяжелыми ботинками. Они свернули, потом еще раз. Может, преследователи отстанут? Но те как будто наверстывали упущенное: обломав зубы об основную группу, они как бульдоги вцепились в тех, кого в силах победить, и не отставали. Наоборот, догоняли их. Наступали на пятки.

За следующим поворотом был тупик. Выход к шлюзам — спасательный челнок, который там когда-то был, наверняка давным-давно стартовал и увез тех, кто хотел убраться отсюда.

— Все. Приехали, — выдохнул Канцлер и прижался к стене. Пистолет дрожал в его руке.

— У меня еще есть ампулы. Не дыши, — отозвался Мортимус, но в этот момент послышался свист. Открылась дверь.

— Сюда, быстрее! — прошептала женщина, выглянувшая из темной комнаты.

Они вбежали внутрь. Зыбкое отражение мелькнуло в тусклом забрале скафандра — последнего, который здесь оставался. Женщина махнула рукой и скрылась за отодвинутой стенной панелью. Канцлер протиснулся в узкое отверстие, Мортимус, выдохнув, последовал за ним.

— Теперь тихо, — прошептала женщина и быстро, с негромким щелчком поставила панель на место. — Тихо и без шороху топайте налево. И не цепляйте за стену.

Потом она улыбнулась — счастливо и довольно, как кошка.

— Я знаю, где то, что вы ищете. Могу провести. Только забьемся на одно условие.

Женщина замолчала. За стеной послышался топот — охранники наконец добрались туда и теперь проверяли комнату. Кто-то выругался, с грохотом пнул стенку, зашипела, закрываясь, дверь. Ушли.

— Ну? — прошептал Канцлер.

— Вы заберете меня с собой, — ответила она.

========== Часть 4 ==========

Здесь было пыльно и очень узко. Женщина вела их все дальше от комнаты со скафандром — к ступице, судя по тому, что становилось все жарче. Мортимус шел позади всех, стараясь не цепляться мантией за выступы панелей, шел, ведя кончиками пальцев по стенам. Кинестетическое ощущение помогало сосредоточиться.

Женщина остановилась, повернулась к ним. Ее темные глаза казались переспелыми ягодами на белом блюдце.

— Если вы пришли за тем, что отобрали у ваших техников, нужно будет подняться на тридцать четвертый, — прошептала она. — Верно же?

Канцлер кивнул.

— Как тебя зовут? — спросил шепотом Мортимус. Не то, чтобы его это интересовало по-настоящему, но так будет удобнее общаться. Женщина уставилась на него, не моргая, и, едва разжимая яркие даже в темноте губы, ответила:

— Марилу. Да! Мне уже все равно.

— С чего тебе помогать нам? — хрипло спросил Канцлер. — И с чего нам тебе верить?

— А больше некому, — легкомысленно ответила она и остро улыбнулась. — Кроме того, я тебя знаю. Это ты меня не знаешь… Или не помнишь. Как там твоя кличка? Кайзер, что ли?

Канцлер ощутимо напрягся и шагнул назад, наступив Мортимусу на ногу.

— Осторожнее! — зашипел тот. — Некогда сейчас разбирать, кто кого знает. Ты отведешь нас туда, где хранится техника?

Хорошо бы проверить эту Марилу, но было слишком темно, чтобы можно было бы нормально заглянуть ей в глаза, да и усталость давала о себе знать. Если та начнет набивать себе цену, секретничать и заниматься другими глупыми вещами, то, конечно, придется собраться с силами и…

Но она не стала, а просто кивнула и сказала:

— Я пилот из первой. Нас взяли на сто пятьдесят втором. Там был челнок. Странно, что не увели. Аккумулятора хватило только досюда. Облом.

Канцлер судорожно выдохнул и шагнул вперед, почти вплотную к ней, жадно вгляделся в лицо. Марилу смотрела на него в упор и улыбалась ярким ртом. Она кого-то смутно напоминала — образ из прошлого, будивший неприятные воспоминания, болезненный и страшноватый. Мортимус поежился, по спине пробежал холодок. Нет, конечно, он никогда раньше не видел этой женщины. Это можно было утверждать со стопроцентной гарантией. Память ни разу его не подводила в таких вопросах. Просто… немного похожа. Ничего больше.

— Да, — прошептал Канцлер. — Вспомнил. Ты шла как техник, хоть и с пилотским чипом. Тебя звали…

— Фогелер, — продолжила за него Марилу. — Забудь. Высоко вы забрались.

— Ты тоже.

— Я умею летать, — ответила она. — Не важно. Нам придется вылезти отсюда в коридор и подняться на малом подъемнике, это стремно, но иначе никак. — Она повернулась к Мортимусу. — А ты кто? Что-то не могу припомнить.

— Монах, — быстро ответил Мортимус.

— Совсем не похож, — фыркнула Марилу. — Так. Дальше делайте то, что я говорю. Скажу лечь — ложитесь, бежать — бегите, ну и такое прочее. Я здесь уже полгода ошиваюсь, и они до сих пор не словили меня на горячем, думают, такая же овца, как и все. Мы обойдем камеры — я знаю, где их прячут, изнутри все видно. И ваши там шороху навели, удачно как, все фиалки за ними побежали.

— Фиалки? — переспросил Канцлер.

— Ну, охрана, они такие, фиолетовые. Короче, сейчас спокойно выходим — сначала я, потом вы, и рты на замке держите, оба!

Она легко, с едва слышным щелчком вынула стенную панель и, держа ее на вытянутых руках, шагнула в коридор. Канцлер и Мортимус выбрались следом, а Марилу заученным движением защелкнула панель обратно — быстро и безошибочно. Потом молча указала вправо.

За углом пряталась небольшая площадка подъемника — грузового лифта, по-видимому. Марилу быстро огляделась и откатила в сторону решетчатую дверцу.

— Тут все такое архаичное, — проворчал Мортимус.

Марилу сделала зверское лицо и приложила палец к губам. Подъемник бесшумно пополз вверх, ненадолго затормозив около перекрытия — на короткий момент Мортимус даже немного испугался. Но подъемник продолжил движение — чуть медленнее, чем раньше. Сейчас и время, казалось, ползло так же медленно. Глупое и совершенно субъективное ощущение, тем более, что чувство времени его, разумеется, не оставило. С тех пор, как они сбежали от охранников, прошло от силы десять минут. Очень мало.

Подъемник с негромким стуком остановился. Мимо прошел сутулый паренек, скользнул по ним взглядом и уныло отвернулся.

— Теперь шагайте посмелее, будто вы здесь свои, — сказала Марилу. — Не бежать.

— И говорить можно? — спросил Канцлер, криво улыбаясь.

— Здесь всем пофиг, — сказала Марилу. — Все боятся, и никому нет дела. Даже если ты меня здесь убивать начнешь, всем будет посрать. Отойдут подальше, и только.

Мортимус огляделся. Такой же этаж, как и нижний, только людей было действительно много. Они толклись в коридоре, будто компенсируя безлюдность четыреста тридцать третьего, болтали друг с другом, ныряли в открытые двери. И действительно не обращали никакого внимания ни на Мортимуса, ни на Канцлера.

— Мы могли бы забрать кого-нибудь еще, кроме тебя, — сказал Канцлер. Марилу поморщилась.

— Может, и есть кто-то тут такой храбрый и недовольный, но я таких не знаю. Их быстро вычищают, остаются те, кто потише-поглаже. Тот, кто показал мне, как снимать панели, давно помер. Дебил, пошел в открытую спорить. Хоть и шарил в пространственной нуль-физике, убрали. Знаешь, как просто стравить всех со всеми? Я не знала, а вот ведь как. Не дергайся, если тут стукачи, они на дерганых и клюют. Сюда, налево.

Она махнула рукой перед дверью, и та открылась.

— Привет, Родни, — сказала Марилу. — Слышала, сюда свежий лут принесли. Послали проверить, ну, ты в курсах.