…Обед. Надо пообедать.

Мортимус отшатнулся и помотал головой. Он словно вынырнул из густой вязкой жидкости, даже лицо зачесалось, отвратительные воспоминания. Перогалек так и застыл с приоткрытым ртом. Господь всемогущий, он же всех, кто не успел убраться с этажа, запер в туалете. Они, наверное, потом стучали, просили выпустить их, пытались выбраться через вентиляцию… Умирали от голода.

— Иди… обедать, — пробормотал сквозь зубы Мортимус и толкнул Перогалека в плечо. Тот дернулся и завертел головой, вытаращив глаза. — Убирайся отсюда.

Перогалек послушно развернулся и пошел прочь, шаркая ногами, а Мортимус снова подошел к схеме, скрывавшейся под рисунком зубастой ласточки. Он провел пальцем по светлой, слегка изогнутой линии главного коридора. Выступ. Здесь, рядом с дверью, ведущей в зал, почти самый центр ступицы большого колеса Спутника. На девяносто девятом коридор в этом месте шел ровно. Мортимус задумался, вспоминая. Да. Ровно.

В приглушенном ночном свете рисунки на стенах казались живыми: вот-вот зашевелятся и побегут по своим делам. Все-таки они были очень красивы, эти фантастические яркие животные, птицы, звезды и надписи. Красивы, невзирая на сумасшествие их создателя. А может, именно благодаря нему. Мортимус неслышно прошел мимо двери, ведущей к лифтам, остановился и прислушался. Ни звука — кажется, люди спали. Еще немного, и… Вот.

Мортимус остановился. Вот он, тот самый выступ стены, и вот она, та самая дверь, которую запер сумасшедший “робинзон”.

— Этот ключ вы потеряли, — прочитал Мортимус очередную надпись и скривил губы в усмешке. Он наклонился посмотреть, что Перогалек сделал с замком, и в этот момент позади раздался голос:

— Руки вверх и за голову!

Мортимус глубоко вздохнул и выпрямился.

— Лучше подойди сюда и помоги мне открыть дверь, Канцлер, — сказал он. — Здесь есть кое-что странное. Другая планировка.

— Хватит врать! Ты пытался сбежать. — Канцлер поднял пистолет выше. — Я предупреждал.

— Ну стреляй, — фыркнул Мортимус и снова наклонился к двери. Маркетолог чем-то заклинил магнитный замок. Кажется, платежным чипом. Но отвертка должна справиться. — Я все равно хочу проверить, почему этот туалет больше.

Он полез в карман за отверткой, в любую секунду ожидая выстрела — уклониться, сбежать, вернуться потом. Но Канцлер не стал стрелять, а глубоко вздохнул, выругался себе под нос и опустил оружие.

— Ну, что здесь у тебя? — спросил он, подойдя ближе. Мортимус переключил режим, направил отвертку на замок и нажал кнопку. Замок завизжал, потом бессильно щелкнул. Дверь открылась сама, отъехала в сторону.

— Мумии, как видишь, — ответил Мортимус, переступил через одного из погибших и вошел внутрь.

Кажется, большинство все-таки рискнуло искать спасения в вентиляционной шахте — кроме первого, у двери, на полу лежало только три тела, в почти стерильном и сухом воздухе станции превратившихся в мумии. Мортимус опасался куда худшего.

— И что? Этого добра на верхних этажах полным-полно, — скривился Канцлер. Он спрятал наконец пистолет и скрестил руки на груди, недоверчиво глядя на Мортимуса. Тот огляделся. Так и есть: по идее, туалет должен быть гораздо больше. Только за какой стеной прячется неучтенная комната? Точно не за правой, где умывальники и зеркала, там выход в зал. В левой стене, за кабинками, темными провалами зияли отверстия вентиляционных шахт. Значит, та, которая прямо напротив двери. Мортимус поднял отвертку и провел по стене высокую острую дугу. Если он не ошибается…

— Смотри.

Кафель болезненно затрещал, лопаясь под лучом. Потом Мортимус подошел и толкнул стену ногой.

— Видишь? Пожарная лестница, — сказал он, заглядывая в открывшийся проход, вытащил из кармана фонарик и посветил наверх. Лестница тянулась все выше и выше, теряясь где-то там, над головой. Канцлер подошел и тоже посмотрел наверх.

— Откуда ты узнал про нее?

— Спутник Пять — очень старая станция, — отозвался Мортимус. — Ее запустили на орбиту еще в двадцать первом веке. Тогда она, конечно, не передавала новости… Она росла, ее достраивали, перестраивали… Эта секция строилась, наверное, довольно давно. Раньше люди не полагались только на лифты. На случай аварии всегда делались лестницы. Потом, много веков спустя, ее замуровали и забыли про нее. Только на плане остался лишний прямоугольник.

Канцлер подошел к лестнице, подергал перила.

— Вроде держится, — сказал он и скептически покачал головой. — Что ж. Неплохо.

Обернувшись к Мортимусу, Канцлер через силу улыбнулся — быстро, рвано и кисло, будто лимон надкусил.

— Что ж, — повторил он. — Спасибо, что нашел ее. Подниматься будет проще, чем по шахте. Но не думай, что после этого я тебе доверять начну. Давай, иди спать. Сам колобродишь и другим мешаешь.

— Окей, генерал, — отозвался Мортимус и широко улыбнулся. Он развернулся и пошел обратно в зал. Спать не хотелось, но и спорить с Канцлером тоже.

Такая маленькая, но приятная победа — почти без всяких хитрых трюков — очень, очень грела душу.

========== Часть 3 ==========

Двести семьдесят третий этаж почти целиком занимали офисные кубиклы — маленькие клетушки с интерактивными рабочими терминалами, которые, конечно же, давно вышли из строя. Трупов здесь было гораздо больше: видимо, сотрудники до самого конца не могли понять, что нужно скорее бежать отсюда. О лестнице никто из них, конечно же, не знал.

— Почему бы просто не протянуть провод прямо отсюда вниз? — спросил Мортимус. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел, как Профессор возится с распределительным шкафом. Руки чесались отогнать человека и сделать все самому, но не стоило. Хватит и намека. — Там же наверняка есть короб в стене, можно просто сунуть в него провод с грузом и поймать внизу. Зачем поднимать его и крепить к стенке шахты, а потом заводить сюда? Это же неудобно. А если использовать спиральный флуктуатор, можно ускорить процесс…

Профессор пожал плечами, быстро взглянул на Мортимуса и снова отвернулся.

— Наверное, вы правы, но некоторые этажи обитаемы, мы не можем рисковать оборудованием. Если короб вскроют… А шахт выжившие избегают. Ну вот, готово.

Он припаял последний провод и переключил красный рубильник. Ничего не произошло — даже лампочка не мигнула. Впрочем, кажется, Профессор этого и не ждал.

— Пока мы не восстановим головной сервер, связи не будет, — сказал он и осторожно прикрыл дверь шкафа. — Резервный сервер внизу. На нем воздушные и водные генераторы, отопление и отвод лишнего тепла, гравитация. Если и он откажет, Спутник обречен. Раньше всю эту работу выполнял головной сервер на пятисотом этаже, резервный только дублировал систему жизнеобеспечения…

Профессор мог говорить часами, особенно о технике. Про сервера он рассказывал уже раз пятнадцать. Мортимусу надоело слушать об одном и том же, и он прервал этот монолог.

— Почему здесь больше трупов, чем на двести первом?

— Видели бы вы, что творилось внизу, — помрачнев, ответил Профессор. — Пойдемте, поможете мне проверить телекоммуникаторы. У вас же нет чипа? Так удивительно, встретить взрослого, технически грамотного человека, у которого не установлен чип…

Дорогу преграждал очередной мертвый клерк, и Мортимус осторожно, чтобы не задеть труп полами мантии, переступил через него.

— Предпочитаю старую добрую естественность, сын мой, — сказал он. — Тем более, что мне не нужны усилители мозговых функций.

Кроме того, даже если бы он очень хотел поставить себе чип, все равно организм отторг бы его.

Профессор помахал рукой перед дверью, и та открылась. Посреди маленькой комнатки на невысоком постаменте-октагоне стояло кресло, окруженное интерактивными местами напротив граней. Нечто вроде круга информационного обмена — примитивно, но действенно. Люди в этом историческом периоде предпочитали совершенствовать себя, а не свои устройства.

— На верхних этажах никто не мог поверить, что Консорциум бросит их на произвол судьбы. Ждали спасательный корабль, — ответил наконец Профессор, присел возле покрытой пылью передающей станции и начал снимать с нее кожух. — Когда поверили, было поздно… Вон тот монитор видите? Проверьте показатели.