— Отлично, здорово! Я угощаю.

Так что мы устраивается на шикарном, хоть и потертом кожаном диване за одним из низеньких столиков. У окна — Мелани любит разглядывать людей. Может, мы в обычном, рядовом кафе, но с тем же успехом мы могли устроиться и в гостиничном лобби. Мелани заказала мокко, я взяла баночку газировки. Мы сидим друг напротив друга. Она с улыбкой болтает, пока не поднимает глаза и не видит выражение моего лица. Тогда ее лицо гаснет, и она понижает голос.

— Элиза, что-то не так? Кажется, я говорила тебе не налегать так на спиртное. Что с твоей шеей?

Я качаю головой. Есть в этом что-то постыдное. Мы в кафе, пьем; стоит наверстывать упущенное. Посплетничать. Все, что делают обычные друзья. Все, что мы обычно и делали. Но нет. Я собираюсь вывалить на нее все свое дерьмо.

— В общем и целом, — говорю я, отхлебывая ледяную жидкость. — Ну, ты видела утренние заголовки?

Она кивает, широко раскрыв глаза.

— …Ты что, там была?

— Да, была.

— Я думала, ты уволилась.

— Ага, уволилась. Мой босс — ублюдок, но не в этом дело.

— И какого хрена ты делала в Бруклине?

— Я всегда там работала. Ехать дольше, но больше подходит.

— О… дерьмо. Ну и что случилось? Типа, того парня, не знаю, выпотрошили или что-то вроде, я так поняла из газет.

Вот так. Вот настоящая Мелани. Достаточно странная, чтобы болтать при всех о вскрытиях. Боже правый, рада ли я этой встрече? Если я могу сказать кому-то, то ей уж точно.

— Это только начало. А теперь, ты наверняка не поверишь тому, что я скажу. И, на самом деле, не стоило бы об этом рассказывать. Но… мы нашли убийцу.

Я начинаю рассказывать ей о слайзере. Описываю, рассказываю, как он выглядел сначала, потом, как мы на него наткнулись. Рассказываю, какие у него длинные когти, зубы, как у глубоководной рыбы, и светящиеся глаза, как у нее же. Как оно, скорее всего, прокусило мужчине горло и перетащило труп через стену, чтобы сожрать. Как оно напало на Карлоса. Мелани осмотрела повязку на моей шее. Говорю ей, что все в порядке, когда она начинает волноваться.

Хотя теперь уже слайзер — всего лишь половина задуманной истории, Мелани, кажется, потрясена до чертиков. Судя по опустошенному выражению ее лица, она словно бы услышала самую отвратительную в мире страшилку. Она отодвигается, уставившись на стол.

— Так, в общем и целом, — повторяет она медленно, — на тебя напало что-то сверхъестественное?

— Не совсем сверхъестественное, — поправляю я. — Оно вполне естественно сдохло, когда его протаранил грузовик.

— Элиза, это был пришелец! А ты просто…

— Ага, может быть. — Надо бы поближе к теме. — Но… что еще важнее, это не единственное, что случилось прошлой ночью.

— Что, еще больше? Вторжение? Ты видела этих аллигаторов? Я двоих заметила во вторник у закусочной!

— Я встретила далека, — говорю ей.

Мелани, которая сидит на диванчике напротив, застывает, как доска. Потом я вспоминаю. Тот давний ее страх. Тот бегающий, параноидальный взгляд, который вползал в нее каждый раз, когда мы видели далека или кто-то о нем упоминал. Она ставит кофе на стол с почти вынужденной точностью.

— Ты… что?! — хочет знать она. Неожиданно ее голос становится очень тихим. — Далек. Ты имеешь в виду, ту… машину, которую мы порой видели, когда гуляли?

— Именно.

— В каком смысле ты его встретила?

— В смысле, он был там, на верфи. И помог Карлосу, ну и мне. Если бы не он, думаю, Карлос бы погиб.

Кошмарная картинка искаженного лица Сека — и я даже не знаю, видела ли его на самом деле, — врезалась мне в память, и, пока я говорю, вспыхивает, словно факел. Кто он такой? Что он такое?..

Мелани окидывает меня пытливым взглядом. Может, рядом с ней на столе и лежит дизайнерский клатч, а на ней узкое и коротенькое платье, но в ее движения вкралась серьезность. Неожиданно она уже не такая милая, зато трезвая, как стеклышко. Новости, которые я рассказала, застали ее врасплох.

— В каком смысле ты называешь его «он»? — Мелани почти шипит. А я замолкаю.

— А, вот и… здесь-то все и запутывается. Он не просто робот, Мелани.

— Продолжай.

Я тру губы.

— Он был… ну, он был, типа, человеком. Гуманоидом. Но не совсем, что-то вроде… гибрида. Между парнем и каким-то моллюском. А моллюск водит этот механизм. Он умеет менять форму.

Она мотает головой.

— Никакого смысла в этом нет.

— Он разумное существо, о чем я и говорю. Из плоти и крови. Слайзер ранил его, и он изменился. Я знаю, что оно больное, но… я забрала его в свою квартиру, чтобы удостовериться, что он в норме.

— Что ты сделала?!

— Все было в порядке.

— Но… так же просто нельзя! Ты понятия не имела, что он мог сделать!

— Тс-с-с! Знаю, знаю! Но, слушай, при любых других обстоятельствах я бы скорую вызвала.

— Мы обе читали тот комикс!

— Мелани! Все было не так!

— Поверить не могу. Мы что, правда об этом говорим?

— Эй.

Она замолкает, глядит на меня, словно я из психушки сбежала. И я ее за это не виню.

— Я просто говорю, что не считаю это слишком разумным, — подтверждает она. — Но я верю тебе. Пожалуйста, имей это в виду.

— Правда? — я удивлена. Мне казалось, самым трудным для нее теперь будет именно поверить мне.

— Ну, мы же обе видели эту штуку, так? — Мелани говорит размеренно, словно пытаясь объяснить сказанное самой себе, используя логику. — И… ты говоришь, это не просто механизм, но что-то вроде организма? Типа киборга?

Я киваю.

— Который может менять форму. Я… действительно не могу придумать, как такое объяснить. Разве что галлюцинацией. Но страшная штука была…

Пока я говорю, до меня доходит:

— Он был таким… человечным! И он здесь, на Манхэттене. Он не такой, как киберлюди; те просто холодные безжалостные машины. По сути, зомби, маскирующиеся под людей. А он не такой. А если что-то такое же, как люди, значит, оно такое же умное. Он опасен.

— Я… могу это понять.

Мы привлекаем внимание. Пожилой мужчина, склонившийся над газетой, окидывает нас подозрительным взглядом. Знаю, место для такого разговора не слишком подходящее, но в каком-то смысле на нас обеих шикнули. Я выпрямляюсь. Щеки горят.

— Слушай, прости. Извини. Это не очень-то честно по отношению к тебе. Думаю, это звучит совсем чокнуто.

Моя подруга пожимает плечами. Она позволяет себе понимающе усмехнуться.

— Ну, здесь ничего не меняется. Самую малость… оживленно для субботнего утра!

— Ага.

Она поднимает чашку, обняв ее ладонями, и делает долгий глоток.

— Дело в том, — продолжаю я, понизив голос до шепота, — что этот слайзер убил человека. И я не уверена, что тот, кого мы видели, тут один. А если где-то есть еще слайзеры, надо выяснить, откуда они взялись и как их остановить, пока никто не пострадал.

— Дай угадаю, ты думаешь, эта Штука может тебе помочь?

— Уверена в этом. Кем бы он ни был, он что-то знает. Должен знать. Даже если нет, я видела, какие у этого далека есть технологии. Да и в любом случае: зачем еще ему быть на верфи?

Мелани кивает, оставив чашку в сторону.

— А можно я кое-что скажу?

— Ага, естественно.

— Не надо.

— Прости?

— Просто… не надо.

Я моргаю. Довольно разумная просьба. Но это серьезно.

— Ну, не то чтобы я собиралась одна за ним таскаться…

— Нет, ты не понимаешь.

Моя подруга наклоняется вперед. Понижает голос до еле слышного шепота. И вдруг фоновый шум, запах кофе, стон пароварки, суета разговоров — все становится неважным. Атмосфера накаляется. Мелани смотрит мне прямо в глаза. И внезапно она уже не та девушка, с которой я знакома с младших классов. Ее острые, раскосые глаза, круглое лицо, безупречно гладкое благодаря тональной основе выглядит, словно фарфор. Похожее на лицо куклы. Или статуи.

— Я хочу сказать, — продолжает она, — не доводи это до конца. Не приближайся к этой штуке. Забудь о ней. Ты столкнулась с тем, чего не понимаешь. И никто не понимает. Пока. Может, в прошлом понимали. Но далек — не обычный. Он не из этого мира.