Изуку еле успевает вцепиться руками в край стола, прежде чем Бакугоу начинает яростно вколачиваться в него по самое основание. Громкие шлепки и вскрики, запахи секса наполняют комнату. Альфа уже не нежничает, даже немного грубовато надавливает ему на грудь, удерживая на месте. Омеге хочется попросить помедленнее, но вместо слов с губ срываются только стоны. Ему и хорошо, и стыдно одновременно. Кончики пальцев ног покалывает, а внутри скручивается тугая спираль, ещё вот-вот, и он кончит, а если так, то последует следующий заход. В уголках глаз скапливаются слёзы, дышать удаётся урывками. Руки устают удерживать тело на месте, так что пальцы медленно разжимаются. Его тут же переворачивают на бок, подхватывая одну ногу и заводя наверх, член альфы скользит ещё глубже, точно по простате.

Мидория кричит, по телу разливается жар, разум затуманивается. Всё. Связь с реальностью потеряна. От каждого толчка горячая волна накрывает с головой. После третьего, самого глубокого, Изуку не выдерживает, скребёт короткими ногтями по деревянной поверхности стола и содрогается каждой клеточкой. Кацуки выходит из него, так и не кончив. Поэтому парень только немного удивился, когда его ещё раз перевернули, теперь на живот, ногами позволив опереться о пол, хотя от них пользы и не было, по ощущениям они напоминали вату. Бакугоу сразу вошёл, продолжая бешено таранить его.

Сколько это продолжалось, Изуку сказать не может, он сбился после третьего. Когда в голове немного прояснилось, он обнаружил себя лежащим на спине на всё том же столе, а на нём устроился тяжело дышащий альфа. Слух уловил, как что-то капает на пол, а, скосив глаза вниз, омега понял, что это сперма снова вытекает из него. Совершенно не хотелось двигаться, лишь бы ещё немного полежать мешком… на столе, испачканном в его семени. Омега попытался встать, но в него, словно клещ, вцепился Бакугоу, не давая пошевелиться. От давления его веса было трудно дышать. А он всё никак не хотел вставать.

— К-Каччан… мне немного тяжело… — Кацуки пошевелился, что-то пробубнил, но так и не встал.

И Изуку ничего не оставалось, кроме как ждать, пока альфа придёт в себя.

Тот, к слову, соизволил подняться только минут через пятнадцать, когда парень под ним начал скулить, руками пытаясь его немного подвинуть. Мидория ступил на пол, нетвёрдо шагая, дошёл до кучки одежды и вытащил оттуда свою, надевая на себя. Бакугоу же абсолютно голый сел в кресло и о чём-то задумался, своей наготой смущая омегу, что накрывал на стол.

— А ты что, есть не будешь? — смотря на одинокую тарелку с карри.

— Не хочется чего-то… — Изуку налил в чашку чай и поставил рядом с тарелкой.

Кацуки, уже одетый, сел на стул, жестом подзывая к себе омегу. Он удивлённо подошёл ближе.

— Что-то не так? — спросил омега, но его резко схватили за руку, заставляя сесть к себе на колени, а к губам поднесли ложку с едой.

— Немного, и всё.

«Немного» в понимании Кацуки — это вся тарелка и чашка чая. Пришлось накладывать повторно.

После ужина Изуку ещё долго суетился на кухне, мыл посуду, смотрел, что осталось из продуктов в холодильнике, и за всеми его движениями следили.

Уже укладываясь в кровать, омега заметил, что его немного подташнивает, но внимания на это не обратил. Переел, с кем не бывает. Заснули они быстро, прижимаясь друг к другу.

Кацуки должен был уехать в вечер воскресенья, поэтому с утра он начал собирать вещи. Но довольно странно: то он швырнёт в сумку пижамные штаны, походит по комнате минут десять, вернётся к сумке и кинет туда трусы, потом он и вовсе ушёл в ванную на полчаса, а, выйдя, швырнул к остальной куче мокрое полотенце, потом стоял и смотрел на зубную щётку в руках, будто размышляя, нужно её как-нибудь упаковать или и так сойдёт. Со стороны Изуку вся эта ситуация выглядела комично, а недовольное выражение лица альфы лишь сильнее смешило, хотя он старался этого не показывать.

Когда Бакугоу в очередной раз подошёл к сумке, но уже с рабочим костюмом, Мидория не выдержал и тихим голосом спросил:

— М-может, лучше я… тебе помогу? — он выглядывал из-за дверного проёма.

Сначала на него пристально-испытующе посмотрели, то ли испепеляя, то ли сканируя, но всё-таки еле заметно кивнули, немного отходя в сторону от горы одежды. Но далеко Кацуки не ушёл, присел на край кровати и смотрел, как парень вытряхивает всё, что он уже запихнул в сумку, на одеяло, разбирая.

Омега был одет в какие-то потёртые безразмерные штаны тёмного цвета и такую же футболку, полностью скрывающую его тело. Так он чувствовал себя в безопасности. Поэтому постоянно носил что-то тёмное и мрачное, на несколько размеров больше него самого.

Изуку положил ему с собой две майки и футболки, но, так как едет альфа по работе, больше всего места заняли рубашки и два костюма, а также пара «удавок», увидев которые, альфа зафырчал и насупился. Зубную щётку спрятали в специальный контейнер, на всякий случай омега положил маленькое полотенце. Когда очередь дошла до нижнего белья, веселился уже Бакугоу, глядя на то, как парень пытается сложить боксеры, не глядя на них. В конце концов альфа решил ему помочь.

Стоило лишь застегнуть спортивную сумку, как над Мидорией нависла тень.

— А где та футболка? — омега обернулся назад.

— К-какая? — непонимающе спросил он, чувствуя, как руки альфы оплетают талию, притягивая к широкой груди.

— Та самая, вчерашняя.

— А… Я к грязному белью п-положил, чтобы п-постирать.

— Я её с собой возьму.

— Т-тогда я сейчас включу машинку, — и уже развернулся в руках, собираясь сделать шаг, но его цапнули за мочку уха, тут же облизывая мокрым языком. По телу Изуку прошла дрожь.

— Не надо стирать, так положи. В отдельный пакет, — горячие ладони забрались под футболку и начали поглаживать живот, немного оттягивая резинку штанов.

Та футболка, которую Кацуки хотел взять с собой, принадлежала самому альфе. Однако вчера, непонятно зачем, он заставил Изуку надеть её на ночь. На ощупь она была очень мягкая, ярко-синего цвета, и омега никак не припоминал, чтобы Бакугоу хотя бы раз ходил в ней хоть где-то. Да и выглядела она как новая.

Утренний секс, к которому так упорно вёл Кацуки, обломался звонком телефона. Это Аизава решил напомнить время сбора. Договорились альфы, кстати, встретиться сразу на станции. Они собирались ехать поездом, но потом вспомнили, что Бакугоу живёт всего в нескольких кварталах от места отбытия. Поэтому сначала все дружным коллективом зайдут за альфой… чтобы не сбежал.

Кацуки долго возмущённо пыхтел, но в конце концов согласился, не было причин отказываться. Просто он не догадывался об истинной подноготной этого визита, хотя некоторые предположения имелись.

Пока он обсуждал детали с Аизавой, Изуку уже сбежал на кухню, а потом в магазин. Вернувшись же, сразу начал что-то готовить. И, как ни пытался развести его Бакугоу на прощальный секс, ничего не вышло…

А потом пришло время выходить. Кацуки сидел в кресле уже одетый с сумкой, валявшейся рядом на полу. Когда раздался звонок в дверь, он как раз завязывал шнурки на кроссовках, Мидория стоял неподалёку, держа в руках сумку. На пороге показалась радостная физиономия Мономы.

— Приветик, Бакугоу-сан, Мидория-сан!

От этого предвкушающего тона альфа вконец разозлился и захлопнул дверь прямо перед его носом. Изуку сдавленно пискнул, его схватили, сжимая в объятиях, покрывая шею мокрыми поцелуями, отчего лямка сумки выскользнула из рук, падая.

Дверь снова открылась, являя усталое мужское лицо, которое хриплым голосом сказало:

— Бакугоу, тебя ждать никто не собирается. Либо ты пошевеливаешься, либо добираешься своим ходом, — его одарили безразличным взглядом, а омегу ещё несколько раз чмокнули в губы, и только потом, взяв сумку, альфа ушëл, захлопнув дверь.

Так начались две недели жизни без Кацуки…

Чего Изуку не ожидал, так это звонка от альфы в тот же вечер. Парень сидел за столом и читал книгу, которую сегодня взял в библиотеке, и тут звякнул мобильный. В первую секунду глаза омеги стали квадратными, но, взяв себя в руки, он ответил.