— Для тебя есть работа, Говорун, — усмехнулся я, глядя на моё детище.

— Работа! — ответил ворон.

Хмыкнув, я быстро написал письмо для Фредерика, привязал его к лапке моего ворона и передал в его разум информацию о направлении куда лететь, образ города, дворца и самого короля.

— Неси послание, Говорун, — выпустил я его в оконный проем.

Птица сделала несколько кругов над крепостью, а затем полетела на северо-восток, в направлении столицы.

Филиус, после общения со мной и Арном, решил устроить собрание своих вассалов. Последние, судя по результатам разведки силами моих дружинников, готовились добраться до казны покойного Роберта. Во всяком случае, баронеты и сквайры вовсю набирали в своих деревнях молодых парней, спешно закупали легкие брони — стеганные или кожанные доспехи, копья и шестоперы, булавы и боевые топоры. Они, в отличии от меня, не спешили каждого своего дружинника экипировать по высшему классу и обучать бою на мечах.

Глядя на всё это я фырках. Если взять толпу бомжей и дать им дубинки, они так и останутся толпой бомжей. А вот если взять толпу бомжей, отмыть, выучить, выдрессировать и хорошо экиперовать — это будет хорошо вооруженная толпа бомжей, которая разбежится на пять минут позже. Серьёзная армия — не собранные экстренно сопляки, которым дали в руки палку с металлическим набалдашником и пародией на броню, а механизм. Отлаженый и работающий без сбоев. Потому и важно набирать в армию правильных людей, а не всех подряд. Тогда она принесет результат, а не побежит после первых же потерь. Даже в первый год моего дворянства, я старался выковывать именно армию, а не местечковую банду, носящую гордое название «дружина баронета». Результаты, к слову, есть. Во всяком случае, мне даже тогда было не стыдно за тех парней, что одели броню и одежды моих цветов и смоим гербом.

— Зачем тут Иллой и Крайн? — спросил один из баронетов, увидев нас за столом.

Собрание проходило на открытом воздухе. Большой стол в виде буквы те был использован чтобы рассадить всех вассалов Филиуса, а я и Арн сели слева и справа от него.

— Как вы знаете, я, Иллой и Крайн вложились в строительство пути, соединяющегог два торговых тракта напрямую. Вдоль этой дороги сейчас строятся таверны и трактиры. На нашей земле, в наделе баронета Крайна и в маноре баронаИллоя готовы рыочные зоны для купцов. Всё это возможность оживить торговлю. Возможность и для вас, — произнёс Филиус, — Как люди, что вложили свои средства в это проект, баронет и барон присутствуют тут, являясь людьми, заинтересованными в мире на нашей земле.

— Барон, вы бесконечно правы в своём стремлении сохранить покой и жизни всех, проживающих в вашем маноре. Но все вокруг усиливают свои дружины. И я не понимаю…

— Вы все хотите получить казну покойного Роберта и запасы мифрила, хранящиеся в его крепости, — произнёс я, специально сместив восприятие в энергетический спектр, дабы глаза начали светиться красным, — Потому вы все и набираете люде в ваши банды. Можете этого не отрицать — информация была проверена моими разведчиками, а так же уточнена в Бьерне и Бирдже, где вы приобретали брони и оружие.

Аристократы принялись переглядываться и шептаться между собой, от чего сразу стало ясно кто с кем явно сотрудничает, у кого уже давно есть альянс, а кто и сам по себе.

— Можете врать, можете отникиваться, извиваться подобно ужам на раскаленной сковородке, но… Любой, кто посмеет нарушить мир в маноре барона О’Харка, будет…

— Тебя, мистик, как и твоего друга-сопляка Иллоя, это не касается, — раздался голос кого-то из баронетов.

Мгновенно поднялся гвалт. Аристократы вели себя не лучше уличных торговцев на рыночной площади, стараясь перекричать друг друга. Островком спокойствия был О’Хилд со своим сыном и трое его соседей, которые перглянулись и встали, заставив этим остальных замолчать. Всё же, несмотря на последствия «кономической войны» баронета уважали.

— Я, мой сын, а так же эсквайры О’Харн и О’Хирз, услышали нашего сюзерена и его союзников и гарантируем со своей стороны мир и покой. Пока на нас не нападут, мы не начнём распри.

— Благодарю вас, баронет, — кивнул Филиус, — Кто-то ещё хочет присоединиться к О’Хилду и его соседям?

Ответом ему была тишина. Баронеты молчали. Кто-то, удивленный поведением их соплеменника, известного своей хваткой и умением вырвать кусок пирога даже из чужой глотки, а кто-то просто из нежелания повторять его слова.

— То есть, остальным мне стоит считать разбойниками и лишить дворянского титула? — спросил Филиус.

— Вы считаете, что увеличение дружины — разбой? — спосил один из дворян с перстнями эсквайра.

— Считайте, что я ввел ограничения на её размер. Исключения — те, кто повторят слова бронета О’Хилда, скрепив их клятвой на своей крови. Магической, — усмехнулся барон, — Остальные будут считаться разбойниками, лишены титулов и повешены.

— Это немыслимо, — возмущенно произнёс один из аристократов, — И недопустимо. Мы…

— По приказу короля Фредерика, я прямо в тронном зале казнил трёх аристократов. Графов, если точнее. Два из них имели свои маноры и вассалов, а третий был титульным, — пожал я плечами, — Вы все — лишь баронеты, отказывающиеся починяться вашему сюзерену. Мятежники, по большому счету. С чего с вами цацкаться? Вы не девицы, которых надо выдрать в койке, а просто зарвавшиеся местечковые ничтожества, возомнившие себя выше своего сюзерена.

Аристократы молчали. Видимо, до них что-то стало доходить. То ли осознание того, что баронетов и эсквайров король и дознователи не особенно считают, создав даже закон о пожаловании этих титулов простолюдинам, то ли что численность дружин имеет значение, а у них воинов будет куда как меньше, даже против О’Хилда, уже давшего понять на чьей он стороне…

— Хорошо, — встал один из аристократов, — Я, баронет О’Хварг, даю слово, что более не стану увеличивать численность своих клинков и не стану нападать на кого-то первым.

— Клятву, — коротко распорядился Филиус.

Фыркнув, Стив и Рой поднесли к столу наш походный алтарь и установили его на земле, а затем подожгли масляную лампу на нём.

— Пролейте свою кровь на углубление сверху, — произнёс Стив, — И произнесите текст клятвы.

Помявшись, баронет подошел к алтарю и, порезав ладонь кинжалом, произнёс:

— Я, баронет О’Хварг, кянусь своей кровью, что более не стану увеличивать численность своих клинков и не стану нападать на кого-то первым.

Алая жидкость на алтаре мгновенно впиталась камнем, а рана на ладони аристократа заросла. Однако, на внешней стороне кисти появился символ нашего клана, заставив аристократа удивеннно уставиться на нас.

— Это гарантия исполнения клятвы. Нарушите — сдохните, — усмехнулся Филиус, — Следующий!

— Это было рискованно, — произнёс Филиус, когда собрание было закончено.

— Не рискованнее, чем если бы они устроили тут войну, — ответил Арн, задумчиво глядя на небо, — Тогда было бы очень тяжело. И экономически, и давить их всех, а потом искать новых людей для титулов… За это врмя развелся бы бандитизм и на идее торгового пути через наши земли можно было бы ставить крест.

— Либо Фредерик прислал бы сюда свои войска, удавил всех неподчиняющихся, а потом мы разгребали кучи трупв, включая деревни, — усмехнулся я, — После недавнего мятежа он стал скор на расправу. Одних армейских офицеров больше трёх сотен обезглавили по приказу нашего монарха.

Усмехнувшись, Филиус сделал глоток вина из кубка и произнёс:

— Пять лет назад я считал короля Фредерика — сопливым размазнй, пляшущим под дудку наглых военных, выкачивающих из казны деньги. Теперь, глядя на всё происходящее, я понимаю, что недооценил нашего монарха.

— Не только его, — усмехнулся я, — Военные тоже весёлые у нас. При подавлении того мятежа я наблюдал, как один из них в голос осмеял слова Фредерика. По возвращению, голова этого идиота была на пике у штабной палатки.

— Фредерик учится, — добавил Арн, — Набирается опыта. Видимо, ему не хочется повторить судьбу своего отца.