— Я задам вам, граф, всего один вопрос, — усмехнулся хозяин кабинета, — Почему нам становится известно об этой ситуации только после того, как в одной из провинции за трое суток погибает больше одиннадцати тысяч человек?

Наступила тишина. Названный графом человек пытался подобрать слова, а хозяин кабинета налил в бокал вина и, сделав глоток, добавил:

— К тому же, мне не ясно, с какой стати кто-то вообще может пытаться помешать политике короля? Как в головы аристократов вообще закрадывается мысль о подобном? Вам не кажется, что у нас слишком мягкие законы? Или слишком мягкая политика? Или, быть может, ваша коллегия работает слишком плохо? Например, её руководитель и его подчинённые не справляются со своими обязанностями?

— Герцог, — произнёс докладчик, — У нас попросту не хватает возможностей для полноценной работы. Если бы имелись достаточные полномочия и силовые…

— У вас самый большой бюджет из всех коллегий. У вас больше всего магов и вам выделены армейские части. О вы не в состоянии выявить потенциальных мятежников и удавить их, — жестко произнёс хозяин кабинета, — Складывается ощущение, что вы попросту ждёте открытых выступлений. А это очень опасная политика, вам не кажется?

— Мы не можем устраивать обыски в замках и проверять их почту. Тем более, что большая её часть отправляется с доверенными людьми, а не через королевскую службу.

— Значит, найдите способы делать обыски. Хоть лазутчиков засылайте. Мне нужны результаты. И трупы потенциальных мятежников — этой оппозиции…

— Я вас понял, герцог.

— Тогда почему вы всё ещё тут, а не приступили к работе?

Естественно, что сразу же браться за разборку кладки в спуске к бункеру никто не стал. Во-первых, тут нужны надежные люди, а не те, кто растрезвонит на всю округу о происходящем. Одно дело — ремонт башни феодала, а другое — раскопки древни подземелий. Тут и королевские дознаватели приедут, и орденские ищейки, и жрецы культов… Шакалов и крыс сбежится много, чего нам не надо.

Во-вторых, финансы. Увы, но даже Иллой, обладающий куда большими возможностями, чем я, был в этом деле ограничен. Его бюджеты были спланированы и распределены на годы вперед и вырывать из них громадные суммы для раскопок было опасно для экономики баронства. Золото, как известно, с неба не падает.

В-третьих, требовалось навести порядок в собственных рядах. Свою дружину Иллой шерстил частой гребенкой, казня и продавая в закупы тех, кто оказался замечен в излишне тесных связях Чайлзом или его подельником. Надо сказать, что тут я увидел барона во всем великолепии. Во всяком случае, твердый характер и готовность убивать стали видны невооруженным взглядом, а всё его добродушие резко сменились оскалом разозленного хищника. Тех дружинников, что охраняли Клариссу, он «казнил» всех, предварительно допросив. Правда, казнь заключалась в том, что их отдали мне на опыты, а уже в моей башне, мы, используя некоторые методики из моих трофейных книг, пытались создать новых чудовищ, не столь опасных, как «Нечто», но зато более контролируемых нами самими.

Одновременно с этим, Лайла всё пыталась найти способ исцелить разум Клариссы или, хотя бы, выявить причину наших неудач. Рилер, получивший новое задание, отправился выискивать и выкупать подходящих нам смертников, что будут проходить зомбирование и трансформацию, становясь новыми зомбитами-дружинниками. Такое решение я принял после того, как десяток этих воинов без потерь уничтоил почти сорок разбойников, решивших пощипать мои владения. Что удивительно, но моя жуткая репутация оказалась бесполезна — эти отморозки попросту думали, что слухи обо мне это сказки и их поход будет очень легким и принесет им богатство. Те из них, кто выжил в резне, устроенной им, уже прошли обработку и теперь служат в дружине.

Параллельно со всем этим, я старательно работал с Обиталищем Сознания, укрепляя его и защищая. Правда, часть работы проводилась ритуально. В одних случаях, я задействовал стихии, а в других — Бездну, которая после слияния с внутренним Я пошла куда легче. Во всяком случае, эта сила уже не пыталась раздавить или сломать. Не знаю насколько эффективной будет вся эта защита, однако, хотя бы её наличие действовало успокаивающе.

По сути, каждый день оказывался забит работой, медитациями, ритуалами и расчетами. Где-то я занимался предварительным планированием бюджета, где-то пытался просчитать ритуалы и заклинания. Однако, мне всё отчетливее становилось ясно, что без полноценной, системной подготовки толку попросту нет.

Фактически, мои знания обрывочны. Аббаодон давал мне ровно столько, сколько было нужно для реализации его планов. Источники Земли и вовсе были скудны на фоне того, что есть в этом мире, но здешние библиотеки мне не доступны. Единичные удачи в магическом искусстве обусловлены тем, что мы брали уже нечто готовое и отработанное и модифицировали, тратя на подбор громаднейшее количество времени и сил. То же «Нечто» и вовсе появилось благодаря темной версии целительского ритуала трансформации плоти, совмещённого с методикой контроля животных. В действительности, будь у меня куда больше знаний, нам бы удалось создать что-то куда более совершенное и опасное, а не эту слабо контролируемую мерзость.

Все имеющиеся у меня трофейные источники информации уже неоднократно изучены, переписаны в мои собственные книги, которые систематизированы и разбиты по направлениям. Среди найденных Рилером книг связанных с магией просто нет. Оккультисты очень стараются не допускать попадания подобных вещей в руки простецов. Ведь, не факт, что они не станут причиной очередных гонений или травли одаренных. Да и в целом, маги и колдуны очень бережно относятся к знаниям, храня книги и манускрипты подобно драгоценностям. Даже я защищаю сейфы с моими книгами не только не хуже, а даже лучше металлических шкафов с деньгами.

Ещё хуже обстояло дело с развитием моей сил. Слияние с внутренним Я попросту сорвало многие блокировки и оковы, но не усилило меня. К тому же, оно не принесло свободы от Аббаодона, а лишь выявило всю глубину проблемы. И то, что я делал, создавая защиту Обиталища Сознания — полумеры. Вроде попытки заделать пробоины когда тонущий корабль уже ломается пополам.

Ситуация опасна тем, что демон имеет полный доступ к моей плоти, моему разуму и в состоянии направлять мою волю туда, куда захочет. И, скорее всего, я этого даже не замечу. Вычищая Обиталище Сознания и анализируя и трансформируя собственную психику, я неоднократно замечал следы вмешательств. Некоторые структуры и вовсе оказывались созданы искусственно, а другие уничтожены. Причем, по какой причине — не ясно.

Отдельно происходил анализ моей жизни на Земле. И чем больше я обдумывал тот период, тем больше подтверждались мысли о том, что Аббаодон действительно меня попросту вел даже до памятного ритуала вызова. И делал он это через Младена. Мне попросту удалось вспомнить один из рассказов покойного друга. Тогда, выпив лишнего, он поведал от том, что с несколькими товарищами, будучи студентом, участвовал в ритуале призыва демона, который оказался пустышкой. Теперь же, спустя время, я осознал одну важную деталь того повествования — Младен пролил в круг призыва на символ призываемого существа свою кровь.

Вторым пунктом для серьёзных размышлений являлись алтари Аббаодона. Тут мне и вовсе хотелось рвать на себе волосы. По сути, ежемесячно жители моих деревень совершают жертвоприношения демону, моему хозяину. А сами алтари служат проводниками его силы в этот мир. Собственно, они и стали тем ключом, что дал Аббаодону окончательный доступ ко мне и моему телу уже в этом мире.

Вторым аспектом этой проблемы, были дружинники, носящие на себе метку этого демона и преобразованные им. По сути, парни стали его рабами. И как поступить в этой ситуации — не ясно.

Уничтожать их уже поздно. К тому же, это ударит по моей репутации, ведь, получится, что я просто создал повод для массовой казни. Но и оставлять это всё так просто нельзя. Действовать наобум я не стал, но зарубку в памяти сделал.