Аристократы молчали, а Эр’Фирст обдумывал услышанное. С такой стороны он на происходящее не смотрел. Однако, если сложить картину таким образом…
— Вы полагаете, что…
— Король Фредерик может быть кем угодно, но он не идиот. Как и генерал О’Харгирн, — усмехнулся О’Рихтерн, — Тем более, об этом стоит помнить сейчас, когда эти чертовы Крайны вновь вылезли из могилы и принялись кроить страну по своему разумению.
— Послушайте, вы всерьёз полагаее, что…
— Что впредь лучше быть более сдержанным в выражениях, — усмехнулся О’Рихтерн, — А на счет колен… Мистики следуют имперскому своду правил, как все тут заметили. Думаю, что…
— Господа, — вмешался вошедший в помещение барон Ирман, — Новости из города. Особняки наших друзей, казнённых сегодня, уничтожены — там руины. Головы членов их семей, слуг и охраны насажены на пики заборов. Крайн не пожалел никого.
— Всё ещё хотите быть его врагом? — спросил О’Рихтерн у Эр’Фирста.
— Фред, скажи, зачем был весь этот… балаган? — спросил эрц-герцог О’Райгрин, — Ты хоть понимаешь что выворил?
— Одним ударом убил троих членов заговора против меня, — произнёс король, — Вместе с семьями. Причем, очень опасных, членов заговора. Они специально делали всё, для того, чтобы разрушить экономику, подорвать мой авторитет и…
— Ты без суда приказал казнить троих аристократов. Да ещё и столь жуткой смертью, — произнёс О’Райгрин, — А затем и семьи… Ты осознаешь реакцию знати?
— Дядя, а что будет, если меня убьют? — спросил Фредерик, — Давай эту картину представим. Что произойдет со всеми моими родственниками? Не задумывался?
— Причем тут это? Ты на троне и…
— Просто представь такую картину, — усмехнулся Фредерик, — И подумай.
— Хорошо. Убьют всех, кто связан с тобой кровью, — ответил эрц-герцог с неохотой.
— Те, кого казнил Дарек — члены заговора против меня. Потому пришлось с ними разбираться быстро. А потом и с их семьями. Чтобы остальные поняли, чем для них закончится участие в заговорах.
— И для этого ты решил использовать мистиков, — фыркнул О’Райгрин, — Прямо настоящий Император. Перед тобой становятся на колено называют повелителем. Что дальше? Многоженство?
— Пока ты не сказал, я об этом даже не задумывался, — усмехнулся Фредерик, — Но поход мне нравится.
— Ты вообще осознаешь, что сблиайясь с Крайнами ставишь крест на союзе с другими знатными людьми?
— С кем? — спросил король, — Назови мне надежные рода, которые не ударят в спину и не отравят, выдав за меня свою дочь. Я с удовольствием с ними сближусь. Пока же, единственные кто меня поддержал — Крайны, которые не дворянский род, а клан мистиков. Представляешь? Ты в курсе, что треть знати хочет видеть мою голову на пике, треть обдумывает сколько будет стоить её участие в организации этого зрелища, а оставшимся плевать — лишь бы их не трогали? На кого мне опираться? Или ты забыл про жрецов, которые пытаются гнуть свою линию и порвать страну на части для своих кошельков? А про ордены? Они давно стали наемниками, воюющими за тех, кто платит. А твои «невинные» знатные рода их кормят, воруя из казны, между прочим.
К концу своей речи Фредерик уже не говорил, а кричал, угрожающе наступая на эрц-герцогва. Таким О’Райгрин своего племянника ещё никогда не видел. Казалось, племянник аристократа изменился за несколько месяцев, вдруг став жестким и жестоким.
— Что с тобой случилось? — спросил мужчина, — Ты никогда не…
— Корона голову передавила, — ответил Фредерик, — А происходящее вправило мозги. Особенно, когда «надежнейшие» источники сообщили об однойчисленности войск, а их оказалось в два раза больше.
— Послушай, это не повод…
— Ты прав, — вдруг улыбнулся Фредерик, — Это не повод. Это очень веская причина научиться думать.
— Допустим. Давай успокоимся, — осторожно произнёс эрц-герцог, — И всё обсудим.
— Обсуждать особо нечего, — ответил Фредерик, — Удалось узнать очень много интерсного про нашу «оппозицию», которая оказалась заговором. Они хотели и хотят сменить династию. И для этого устраивают экономические диверсии, помогают нелюди, передавая информацию… Предатели, по сути. Двойные, причем. Они предали меня, своего короля, и человеческий род.
— Возможно, всё нет так плохо, как кажется, — задумчиво произнёс О’Райгрин.
— Всё ещё хуже, — фыркнул Фредерик, — Просто я не говорю тебе всего.
— Не доверяешь? — нахмурился эрц-герцог.
— Да, — коротко ответил монарх, — Я и Крайнам не доверяю, но они теперь надежно повязаны со мной. Эту казнь им не просят. Без меня их убьют всех до единого, а всё созданное ими — уничтожат. У них нет других союзников. Потому им придется быть верными и надежными.
— Не ожидал от тебя такой жестокости и расчетливости, — вздохнул О’Райгрин, — ты всегда был более прямолинейным и добрым.
— Я недавно взялся за исторические хроники, — ответил Фредерик, начал прохаживаться по кабинету, в котором разговаривал со своим дядей, — И обнаружил, что все правители Империи являлись тиранами. Во времена их правления ни один аристократ или козлопас не мог просто так, безнаказанно открыть рот. Все они ощущали на своей шее стальную хватку, готовую раздавить глотку. Только последний император оказался довольно… добрым. Он продвинул в обществе серьёзнейшие послабления, после которых и начались мятежи.
Остановившись, монарх повернулся к родственнику и посмотрел ему в глаза:
— Я не хочу повторить его судьбу, — произнёс Фредерик, — Лучше уж я прослыву кровавым тираном, но буду править долго и умру в своей кровати, в окружении детей и внуков, чем моя голова будет вялиться на пике ворот дворца.
— Я не думаю, что всё так серьёзно, — осторожно ответил О’Райгрин, — Тем более, что у любого монарха всегда есть и сторонники и…
— Противники, — усмехнулся Фредерик, — Но такие правители живут не слишком долго. А я хочу жить как можно дольше. Потому, дорогой дядя, твои советы и твоё мнение, столь ценные и важные, что будет лучше, если ты станешь держать их при себе. Особенно, это касается моего правления. Ведь, правлю именно я.
— Хорошо, Фред, — кивнул эрц-герцог, понимаясь из кресла и направляясь к выходу.
— И ещё! — догнал его дверей голос короля, — Если я узнаю, что ты что-то затеял проив меня, то жалеть не стану. Ты меня понял? — с угрозой в голосе спросил правитель.
— Я вас понял, ваше величество, — обернувшись, поклонился О’Райгрин, — Позвольте покинуть вас?
По спине аристократа текли крупные капли холодного пота.
— Позволяю, эрц-герцог. Впредь, не стоит тревожить меня без надобности.
Когда за О’Райгрином закрылись двери, Фредерик тихо выругался. Он очень надеялся, что дядя не замешан ни в чём, но рекция аристократа на предупреждение, всё его поведение в течении разговора, просто кричали о том, что дело не чисто. Не мог матерый политик не осознавать ту угрозу, что таят любые заговорщики. Либо он и сам не проив примерить корону, либо… Либо что?
С тяжелым вздохом усевшись в кресле, монарх прикрыл лицо руками. Для Фредерика всё происходящее было тяжелым испытанием. Особенно, недавний конфликт с гномами, мятеж и последовавшие после него казни. Однако, он понимал, что иначе нельзя. Любая демонстрация слабости или нерешиельности будет воспринята однозначно и последует удар.
Это стало ясно из документов, предоставленных генералом О’Харгирном ещё до мятежа. А когда офицеры в полевом шатре начали в голос обсуждать решения монарха… Подобного быть не должно. Позднее, читая документы, принесённые Крайнами, Фредерик едва не впал в отчаяние. Только О’Харгирн вовремя прекратил начинающуюся истерику монарха и предложил выход из ситуации. Им стали всё те же мистики. Сделать их палачами и цепными псами лично короля. Причем, так, чтобы без Фредерика им грозила неминуемая смерть. Самое же смешное, что те даже не колебались, словно бы и добивались этого.
— Осталось узнать — умер отец своей смертью или его отравили, — вздохнул Фредерик, — Это будет последней каплей, после которой я сам захочу убивать так же, как делает это Дарек.
