Мой муж.

Потом до бедра.

Мой муж. Мой муж. Мой муж.

Его рука потянулась к краю моих трусиков, и я не могла больше этого выносить, поэтому положила ладони ему на грудь и оттолкнула от себя. Не знаю, откуда у меня взялись силы: Бенито был на килограммов тридцать тяжелее меня, но потерял равновесие и упал на бок.

Я спрыгнула с кровати, но платье меня задержало. Пошатываясь, я направилась к двери, вытянув руки. Мои пальцы были всего в нескольких дюймах от дверной ручки, когда Бенито догнал меня. Его пальцы вцепились в мое предплечье, и он отшвырнул меня назад. Я упала, ударившись бедрами об угол стола, и закричала от боли — слезы жгли глаза. Бенито прижался сзади, когда я наклонилась вперед, и его эрекция впилась в мой зад.

— Сегодня, куколка, ты моя.

И вот оно, прямо передо мной. Я едва заметила руки Бенито, сжимающие мою грудь сквозь ткань, потому что мои глаза были прикованы к блестящему серебряному ножу для вскрытия писем. Брасси сжал грудь сильнее, вероятно, из-за того, что я никак не реагировала. Я сжала в руке нож: он был приятным на ощупь, холодным и твёрдым. Когда мой муж порвал край корсета, я крепче сжала оружие и изо всех ударила рукой назад. Бенито отпрянул, задыхаясь и освобождая меня. Я резко обернулась: нож для вскрытия писем торчал из правого бока, белая ткань рубашки пропиталась кровью. Должно быть, я сильно ударила его… может быть, даже серьезно ранила. Я никогда не делала ничего подобного — мои губы приоткрылись в шоке. Я действительно вонзила нож в живот мужа.

Его широко раскрытые глаза уставились на меня:

— Ты сука, я… — он задохнулся и упал на колени.

Его уродливые глаза расширились еще больше, когда тот заскрипел от боли. Я отшатнулась от него. Что, если он позовет на помощь? Что, если кто-нибудь увидит, что я сделала? Я зарезала собственного мужа. Они убьют меня за это, а если и нет, то Бенито наверняка забьет меня до смерти, если выживет.

Был только один человек, который мог бы помочь мне, но я даже не знала, поможет ли он после всего, через что ему пришлось пройти: после того, что я сказала и что он видел сегодня. Может, он уже и не в Чикаго, а улетел в Нью-Йорк, чтобы оказаться как можно дальше от меня.

Я бросилась к сумке, открыв ее, нащупала телефон и дрожащими пальцами набрала номер, который уже знала наизусть. Бенито, казалось, еще не пришел в себя, но уже приподнялся на локтях, задыхаясь и явно пытаясь найти в себе силы позвать на помощь. Что, если он подойдет ко мне? Смогу ли я закончить начатое? Новая волна паники захлестнула меня моментально.

После первого гудка раздался знакомый голос Ромеро.

— Лили?

Никогда в жизни я не чувствовала такого облегчения, ведь он не проигнорировал мой звонок. Может быть, он не ненавидел меня.

— Пожалуйста, помоги мне, — прошептала я хриплым от слез голосом, которые струились по моему лицу е потому, что я только что ударила кого-то ножом, а потому что я вовсе не чувствовала сожаления.

— Иду-иду. Где ты?

— В спальне

— Не вешай трубку, — приказал он.

Я бы не стала. Я слышала, как он двигается, слышала его спокойное дыхание, и это, в свою очередь, успокаивало меня. Ромеро скоро будет здесь, и все будет хорошо. После всего, что случилось, он все равно бросился мне на помощь.

Не прошло и двух минут, как в дверь постучали. Парень был совсем близко, иначе ему потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы добраться до спальни. Пару секунд я даже не была уверена, что смогу пошевелиться: ноги онемели.

— Лили, ты должна открыть дверь. Она заперта. Если я выломаю ее, люди будут здесь в мгновение ока.

Этого было достаточно, чтобы я пересекла комнату и открыла дверь. Мое сердце словно билось где-то в горле, и только увидев встревоженное лицо Ромеро, я осмелилась отнять трубку от уха. Теперь я чувствовала себя в безопасности, хотя и знала, что это далеко не так. Мы оба окажемся в смертельной опасности, если нас найдут здесь в таком виде. Позвонив Ромеро, я навлекла на него беду. Как я могла так поступить с тем, кого люблю? Разве я не пошла на этот брак только для того, чтобы защитить Ромеро?

Он окинул взглядом мой корсет, растрепанные волосы и разорванную юбку, и тут же вспыхнул от ярости. Ромеро вошел в комнату, закрыл дверь и обхватил мое лицо ладонями.

— Ты в порядке? Он сделал тебе больно?

Я покачала головой, что, как стало понятно мгновение спустя, могло быть воспринято как ответ на любой вопрос.

— Я ударила его ножом, потому что не могла вынести его прикосновений. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Я… — Ромеро притянул меня к себе, и моя щека прижалась к его сильной груди. Я прислушалась к стуку его сердца. Снаружи он выглядел спокойным, но сердце выдавало его. — Я с ним не спала. Не смогла.

— Он все еще жив, — пробормотал он, прежде чем отстраниться, лишая меня родного тепла.

Ромеро подошел к Бенито, который переводил взгляд то меня, то на Ромеро, будто смотрел теннисный матч. Его дыхание сбилось, но он нашел силы подползти ближе к столу и потянуться за телефоном.

Ромеро встал над ним, затем спокойно опустил его руку на пол. Брасси упал на бок, тяжело дыша. Он напомнил мне жука, который лежал на спине, беспомощно дрыгая лапами. Но жалости я не испытывала.

— Ты, — прорычал Бенито и закашлялся. На его губах запеклась кровь. — Это твой Капо все подстроил? Чикаго заставит его заплатить в десять раз больше. Данте не позволит одурачить меня и всех остальных.

— Ты не настолько важен, чтобы Луке было до тебя, — холодно сказал Ромеро.

У него было такое же выражение лица как, когда он наблюдал за пытками русских в подвале. Я вздрогнула. На лице Бенито отразилось понимание происходящего, когда он перевел взгляд с Ромеро на меня.

— Ты и она, — его рот скривился в отвратительной гримасе, слюна прилипла к губам. — Ты, грязная шлюха, позволила ему трахнуть себя. Ты…

У него не было возможности закончить предложение: Ромеро подошел к Бенито, рывком поднял его за воротник, а затем одним отработанным движением вытащил нож и вонзил его между ребер, заглушив хриплое мужское дыхание. Даже не моргнув, Ромеро отпустил Бенито, который безжизненно упал на бок.

Глава 17

Лилиана

Ромеро только что убил ради меня одного из члена Наряда. Наши глаза встретились, и холодный страх туманом окутал мою грудь. Ромеро вытер нож о штанину моего мужа, прежде чем вложить его обратно в чехол. Мое горло сжалось, когда я подошла к нему.

— Это война…

— Мы можем придумать историю. Я притворюсь, что сошел с ума, потому что жаждал тебя целую вечность, но ты никогда не интересовалась мной, а сегодня сорвался, ворвался в вашу спальню и напал на твоего мужа, который пытался защититься ножом для вскрытия писем. Мы можем сделать вид, что я пытался изнасиловать тебя, чтобы никто не заподозрил, что ты замешана. Никто не усомнится в том, как ты выглядишь. — Он погладил меня по щеке. — Этот ублюдок умер слишком быстро для того, как с тобой обращался.

Я не могла поверить, что он предлагает что-то подобное. Достаточно того, что я втянула его во все это. Я бы не смогла выставить его отвратительным насильником, только чтобы спасти свою шкуру.

— Не буду притворяться, что ты пытался меня изнасиловать. Ты единственный мужчина, с которым я хочу быть.

Ромеро снова преодолел расстояние между нами и крепко обнял меня. Его запах, его тепло, то, как мое тело идеально прижималось к нему — все было правильно. Мой взгляд упал на Бенито. Я пыталась быть его женой и потерпела неудачу, но не могла грустить об этом. Я никогда не хотела этого, и он знал это с самого начала. Он бы все равно заставил меня, хоть, это и не заслуживало смертного приговора, он жил в мире, где смерть почти всегда была наказанием.

Его глаза все еще были открыты и, казалось, смотрели сквозь меня. Чем дольше я смотрела на него, тем хуже они выглядели. Я содрогнулась.

— Не смотри на него, — Ромеро мягко оттолкнул меня.