Я бросился на парня, словно бык на красную тряпку, ударив его кулаком в челюсть. Но Маттео — не Нино. После первого удара он блокировал второй и вытащил нож. Я тоже вытащил его. Мы стояли лицом к лицу, направив ножи друг на друга.

— Довольно! — взревел Лука, становясь между нами и отталкивая нас друг от друга. — Я пристрелю вас, как бешеных собак, если вы сейчас же не возьмете себя в руки.

— Он первый начал, — сказал Маттео, не сводя с меня глаз.

Мы никогда не дрались друг с другом, и я не был уверен, что смог бы победить его в бою на ножах. Собственно, и проверять мне это не хотелось.

— Ты спровоцировал его, — сказала Ария. — То, что ты сказал, звучало ужасно.

— Боже мой, я пытался поднять всем настроение, — Маттео закатил глаза.

— Ты потерпел неудачу, — холодно сказал Лука. — А теперь уберите ножи. Вы оба.

Мы убрали ножи в чехлы, и я с облегчением выдохнул.

— Не стоило бить тебя, — сказал я наконец.

— Мне следует время от времени держать рот на замке, — Маттео кивнул.

Мы пожали руки, и я снова прислонился к стене, потому что ноги отяжелели. Я посмотрел на свой телефон — нужно было позвонить Лили и сказать, что не брошу ее.

— Но ведь она не беременна? — спросил Лука через мгновение.

Я покачал головой. Мы всегда были осторожны.

— Тогда, может, мы выберемся отсюда невредимыми. Брасси может не заметить, и есть способы подделать пятна крови на простынях.

— Она не выйдет замуж за этого мужика, — сказал я.

— Ох, нет? Ты думаешь остановить Скудери? Похитишь Лили и женишься на ней? — Лука поднял брови.

Я ничего не сказал. Хотелось ударить и Луку, но эта ситуация определенно была бы последним гвоздем в моем гробу.

— Лука, пожалуйста, не можешь поговорить с моим отцом?

— Поговорить с ним и что сказать? — прорычал Лука. — Что мой лучший солдат трахнул его дочь и хочет заполучить ее себе? Что я нарушил клятву защищать Лилиану, а теперь она потеряла свою ебаную честь? Это будет чертовски потрясающе.

— Нет, но ты можешь сказать ему, что мы с Джианной хотим, чтобы наша сестра жила с нами в Нью-Йорке, а если он не согласится, то выдать ее замуж за кого-нибудь из Фамильи. Тебе не придется говорить ему, за кого именно. У нас будет время что-нибудь придумать.

— Я не могу вмешиваться. Это не мое дело. И если твой отец уже пообещал Лилиану, то он не передумает. Это выставит его в дурном свете и оскорбит Брасси.

— Но мы должны что-то сделать! — воскликнула Ария.

— Я не пойду из-за этого на войну! — прошипел Лука.

Я понял его. Он должен был думать только о Фамилье, но в этом не было необходимости.

Лилиана

Меня разбудил телефонный звонок — в голове медленно прокручивался разговор с отцом и Ромеро. Я думала и надеялась, что это снова был он, но потом вспомнила, что он молчит. Разочарование снова обрушилось на меня, и я села, сбитая с толку и измученная слезами. Часы на тумбочке сказали мне, что было только десять вечера. Я подошла к столу, где стоял стационарный телефон, и сняла трубку. Это была Ария. Должно быть, она уже в курсе. Неужели отец позвонил ей, чтобы сообщить хорошие новости?

Я сняла трубку.

— Привет, Ария, — прохрипела я.

Не было никакого смысла скрывать, что я плакала. Ария знала этот голос.

— Ох, Лили. Только что узнала. Мне очень жаль. Не могу поверить.

— Мы не позволим отцу уйти безнаказанным. Мы что-нибудь придумаем, — крикнула Джианна на заднем плане.

Они были вместе, у них были мужья, которых они любили, и я застряла здесь со стариком, которого никогда не смогу полюбить. Как все могло пойти так ужасно и неправильно?

— Отец звонил тебе? — спросила я, и к голосу вернулось бесстрастие, так предпочитаемое мной.

— Нет, не звонил. Мы узнали через Ромеро.

— Он сказал вам.

— Да, — медленно сказала Ария. — Он напал на одного из солдат, который что-то ему сказал, так что Лука перекинулся с ним парой слов и все понял.

— Почему он напал на этого парня?

— А ты как думаешь? Потому что он не хочет, чтобы ты выходила замуж за Брасси, — тихо сказала Ария. — Он пытался дозвониться до тебя весь последний час, но ты не отвечала. Он чуть с ума не сошел. Он хочет поговорить с тобой.

— Он там с тобой?

— Да. Я передам ему трубку, хорошо?

Страх сжал мое горло.

— Хорошо.

— Лили, — пробормотал Ромеро в трубку, и теперь его голос звучал как угодно, только не отстраненно.

Я резко выдохнула и почувствовала, как слезы текут по лицу.

— Лили?

— Думала, теперь ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего, когда я обещана кому-то другому, — я с трудом сглотнула.

— Нет, никогда. Знаю, что отреагировал не так, как должен был. Я… я так разозлился, когда ты сказала, что гребаный отец хочет продать тебя этому старому ублюдку. Хотелось полететь туда и убить его, но выместить на тебе свой гнев я бы не смог, поэтому попытался сдержать его.

— Хорошо, — прошептала я.

— Ты все еще хочешь убежать?

Да, больше всего на свете.

— Это будет означать войну. Ты сам это сказал.

— Мне все равно. Я бы рискнул войной ради тебя.

— Лука слышит, как ты это говоришь?

— Нет.

— Он убьет тебя, если услышит.

— Твои сестры тоже рискнули бы ради тебя воевать.

Я в этом не сомневалась: Джианна, в частности, и даже Ария, которая была более разумной, сделали бы все, чтобы защитить меня. Это пугало меня очень сильно. Фабиано скоро окажется в гуще мафиозных событий. Война с русскими в последние годы становилась все опаснее, и я, вероятно, не знала и половины всего. Если Нью-Йорк и Чикаго тоже начнут воевать друг с другом, это может стоить жизни многим людям, которые мне дороги.

— Я должна встретиться с ним завтра.

— Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним наедине, Лили.

— А если он спросит меня, а отец скажет «да»?

— Ты благородная итальянка. Если мне придется беспокоиться, что ты останешься с ним наедине, я куплю билет на следующий рейс и буду там завтра. Черт. Хочу сделать это и убить его.

Я слегка улыбнулась, жалея, что это невозможно. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы Ромеро был рядом и обнял меня.

— Я больше не благородная девушка. Возможно, если скажу отцу, то смогу выйти замуж.

— Он может убить тебя. Твой отец очень вспыльчив после случая с Джианной.

— Возможно, это лучше, чем выйти замуж за этого старика.

— Не говори ничего подобного. Мы что-нибудь придумаем.

Я кивнула, хотя и не могла в это верить, но хотелось.

— Знаю, — тихо сказала я.

— Ария позвонит твоему отцу завтра утром, чтобы убедиться в его решимости.

— Не думаю, что она сможет его отговорить. Лука знает о нас все?

— Да, по крайней мере, все, что ему нужно знать, чтобы оценить ситуацию.

Мои щеки вспыхнули, но Ромеро был прав. Нам нужно было сказать Луке правду, если мы хотели, чтобы он смог что-то сделать.

— Он очень рассердился?

Ромеро некоторое время молчал.

— Он не был счастлив. Я ударил Маттео, но это не помогло.

— Ты ударил Маттео? Почему? Я думала, Ария сказала, что ты напал на другого солдата.

— Я сделал и то, и другое, — признался Ромеро. — Я просто потерял голову.

— Пожалуйста, не попадай из-за меня в неприятности. Я не хочу, чтобы тебе было больно, обещай мне.

Была еще одна минута молчания, прежде чем он сказал.

— Я обещаю.

Но у меня было чувство, что он не уверен, сможет ли сдержать это обещание. Если он уже напал на Маттео — Консильери Фамильи то это плохой знак.

— Позвони мне завтра после встречи с Брасси. Я сойду с ума, если от тебя не будет вестей. И не позволяй ему ничего предпринимать. У него нет абсолютно никаких прав. Я, блядь, убью его, если он хоть пальцем пошевелит, если хотя бы посмотрит на тебя не так.

— Разве ты не обещал держаться подальше от неприятностей? — без особого энтузиазма пошутила я.