Он еле оторвал от меня взгляд и вернулся к переворачиванию бифштексов. Он тоже выглядел потрясающе: заходящее солнце играло на его каштановых волосах, руки сгибались, когда он двигался. Мне понравилось, как он закатал белые рукава и расстегнул две верхние пуговицы рубашки, обнажив загорелую грудь.

— Ты пускаешь слюни, — прошептала мне на ухо Джианна.

Я покраснела и отвела взгляд от Ромеро, затем посмотрела на сестру, которая опустилась на стул с хитрой усмешкой на лице.

— Ты сказала Ромеро, чтобы он тоже держался от меня подальше? — я села рядом с ней.

— Я? Нет. Ты же меня знаешь. Я за непослушных и запретных. Если ты хочешь кусочек Ромеро, сделай это. Жизнь слишком коротка.

Джианна достала из холодильника бутылку белого вина и наполнила наши бокалы. Я помолчала, поднеся бокал к губам. Слова матери врезались в мой разум — почти те же слова.

— Ария не согласна, — сказала я и выпила половину вина.

— Она пытается вести себя как наседка, но ты должна сама решить, чего хочешь.

— Ты пытаешься втянуть меня в неприятности? — спросила я, чувствуя, как от вина у меня потеплело в животе, и я допила свой стакан еще одним большим глотком.

— Честно говоря, не думаю, что нужна тебе для этого, — сказала Джианна, подняв рыжие брови. — Но сделай одолжение: не торопись с вином.

— Думала, ты хочешь, чтобы я повеселилась.

— Да, но я хочу, чтобы ты была достаточно трезва, понимая, чего хочешь. И не думаю, что Ромеро примет тебя всерьез, если ты будешь в дрова.

— Ты права. Он слишком джентльмен, чтобы воспользоваться пьяной девушкой.

— Вау, теперь я знаю, почему Ария волнуется, — Джианна фыркнула, а затем некоторое время понаблюдала за Ромеро, который смеялся над чем-то, что сказал Маттео. — На твоём месте я бы не слишком доверяла его благородству. Держи себя в руках, когда с ним. Все-таки он член мафии. Не заставляй меня убивать его, ладно?

— Я думала, ты не наседка.

— Вовсе нет. Я сердитая медведица, которая оторвет ему член, если он сделает тебе больно.

Я расхохоталась. Ария присоединилась к нам за стол в этот момент и взглянула нас с подозрением.

— Не знаю, нравитесь ли вы мне вдвоем. По-моему, пахнет неприятностями.

— Похоже, ты не хочешь, чтобы я оставалась с кем-то наедине, — сказала я, только наполовину поддразнивая.

— Ты все еще злишься на меня? — Ария застонала и взяла бокал вина для себя.

— Я не злюсь на тебя.

Я собиралась игнорировать приказы Арии, и я сделаю все возможное, чтобы убедить с этом и Ромеро.

— Мне это не нравится. Обещайте, что у вас не будет неприятностей, — Ария посмотрела на Джианну, которая сделала невинное лицо, а затем — на меня.

— У меня было достаточно неприятностей, большое спасибо, — Джианна сказала с усмешкой.

Ария уставилась на меня взглядом старшей сестры.

— Я буду вести себя хорошо, обещаю, — сказала я наконец.

Затем налила себе еще вина, пытаясь придумать план, как провести время наедине с Ромеро. Знаю, Ария сделает все возможное, чтобы стать моей постоянной тенью.

***

В течение дня было практически невозможно избавиться от Арии. Она наблюдала не только за мной, но и за Ромеро, словно ястреб. Когда она успела превратиться в такую зануду? Ночь и раннее утро были единственными вариантами, которые у меня были. Так как я все равно почти не спала, это не станет большой проблемой. По какой-то причине темнота заставляла меня бояться засыпать, поэтому я проводила ночи, фантазируя о Ромеро и строя планы о том, как соблазнить его.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы собраться с духом и сделать первый шаг. Я знала, как сделать храброе лицо, но это было уже не то, что делала раньше. У меня не было опыта общения с мужчинами за исключением безобидного флирта с солдатами отца на протяжении многих лет.

И я уже не так переживала из-за отказа Ромеро, как раньше. Слишком часто ловила на себе его взгляд в последние дни, когда тот, видимо, думал, что никто не обращает на меня внимания. Когда взошло солнце и первые робкие лучи коснулись моего лица, я выскользнула из постели и подкралась к окну, выходящему на пляж. Как и каждое утро в последние дни, я заметила одинокую фигуру, бегущую по пляжу в шортах и без рубашки. Это был кульминационный момент моего дня. Я не знала, откуда у Ромеро берется дисциплина вставать каждое утро до рассвета, чтобы потренироваться, и очень надеялась, что он не будет проявлять столько самообладания, когда дело касается меня. Я посмотрела, как он бежит вверх по холму к особняку, и прижалась к стене, чтобы он не увидел, что за ним шпионят. Когда он скрылся из виду, я подождала еще пять минут, прежде чем выйти из комнаты. Едва пробило шесть. В доме стояла мертвая тишина. Сестры еще спали: они никогда не вставали так рано. Маттео и Лука вчера уехали в Нью-Йорк и не вернутся до вечера, так что единственный человек, который мог пресечь мои намерения, был другой охранник — Сандро. Проходя мимо двери Сандро, я старалась не шуметь, но из его комнаты не доносилось ни звука. Я ускорила шаг по мере приближения к комнате Ромеро.

Понимаю, что это неправильно. Если кто-то узнает… нет, если узнает мой отец, то он никогда больше не позволит мне уехать из Чикаго. Он даже не разрешает мне выходить из дома. Это было совершенно неуместно и неподобающе для леди. Люди все еще сплетничали о Джианне. Даже после стольких лет они не упустят шанса найти новую жертву, а что может быть лучше, чем еще одна сестра Скудери, которую поймают с поличным да еще и с солдатом?

И в глубине души я знала, что точно такая же, как Джианна, когда дело доходит до сопротивления искушению. Я просто не могу. Дверь Ромеро не была заперта. Я проскользнула в его спальню на цыпочках, затаив дыхание. Его там не оказалось, но я слышала, как в соседней комнате течет вода, поэтому двинулась в том направлении. Дверь была немного приоткрыта, и я заглянула в щель.

За последние несколько дней я узнала, что Ромеро — человек привычки, поэтому застала его стоящим под душем, как и ожидала, но с этой точки обзора почти ничего не было видно, и тогда я проскользнула внутрь.

При виде него у меня перехватило дыхание: он стоял ко мне спиной, и этот вид был просто великолепным. Мышцы его плеч и спины то и дело сокращались, пока он мыл свои каштановые волосы. Над позвоночником был набит крест, обмотанный колючей проволокой. Естественно, мои глаза опустились ниже к его идеально очерченному заду. Я никогда не видела такого парня, как он, но не могла представить, что кто-то может сравниться с Ромеро. Даже фантазия из моих снов не могла сравниться.

Он начал поворачиваться. Я должна была уйти тогда, но лишь с удивлением смотрела на его тело. Ромеро был возбужден? Заметив меня, он напрягся. Над сердцем у него была еще одна татуировка — девиз Фамильи.

Его глаза поймали мой взгляд, прежде чем скользнуть вниз по моей короткой ночнушке и голым ногам. И тут я нашла ответ на свой вопрос: раньше он не был по-настоящему возбужден. О черт.

Мои щеки вспыхнули, когда я увидела, что он стал жестче. Это все, что я могла сделать, чтобы не пересечь расстояние между нами и не коснуться его. Я никогда не понимала, что значит хотеть чего-то так сильно, что это начинает причинять боль, но теперь поняла.

Ромеро неторопливо открыл дверь душевой кабинки и обернул полотенце вокруг талии, затем вышел, и запах его пряного геля для душа ударил мне в нос. Парень начинает медленно приблизился ко мне.

— Ты знаешь, — сказал он странным голосом. — Если кто-то настигнет нас в таком виде, он может неправильно понять. Мысль, которая может стоить мне жизни, а тебе репутации.

Я все еще не могла пошевелиться, все тело будто окаменело, но внутренности, казалось, горели, превращаясь в раскаленную лаву. Мне сложно было перестать смотреть: я не хотела этого. Я часами обдумывала то, что хотела сказать, когда загоню его в угол, но теперь потеряла дар речи.