— Но сначала ты немного пострадаешь.

Она открыла рот для озвучивания приказа, но я достала из-за пояса платья небольшой пакетик с бело-голубым веществом и высыпала в рот все до песчинки. Королева схватила мою руку, отдергивая в сторону, но цианид уже растворялся во рту. Мерзкий вкус и сухость заставили морщиться, в то время как Ангелина с дикой силой трясла меня, чтобы я выплюнула яд, но тщетно.

Раздобыть яд в Вудбридже намного проще, чем в Цериусе, поэтому я прихватила его на всякий случай, надеясь повергнуть Королеву и напоить ее при попытке бегства или в случае фатальной ситуации. Но я не думала, что придется есть его самой.

Я почувствовала наступающую слабость. Зная поминутно, что будет происходить с нашими организмами, я подготовилась и мысленно стала отсчитывать секунду. Когда-то я готовила доклад по химии о ядах, и цианистый калий выступал одним из видов.

Королева осела на пол, держась за живот. Мы повторяли движения друг друга, но мой организм был сильнее ее — Тьма не питалась мной уже долгое время.

С каждой секундой темней становилось все меньше, а демоны, охраняющие Инесту и Адама просто открыли портал и покинули залу. Их преданность равнялась погнутому грошу.

Ангелина не выдержала и вывернула содержимое желудка прямо на роскошное платье.

Я сдерживала позывы, ожидая следующей фазы. Макушка коснулась кафельного пола, и я почувствовала вспышку боли. Ко мне подбежали и приподняли, начиная трясти.

— Нина, что ты наделала?! — вопил Адам, капая кровью мне на шею.

Я открыла глаза и посмотрела в перекошенное от боли лицо.

— Ты хочешь, чтобы я поседел, наблюдая за твоими самопожертвованиями каждые пару месяцев?

Его было не остановить. Рядом проплыл силуэт Инесты, все замирало и дергалось в пространстве. Дышать становилось все труднее, и приходилось судорожно хватать воздух, одновременно наблюдая, как близкие люди сидят надо мной и не знают, что делать.

Тьма отступила, и сил прибавилось у всех, кроме Королевы. Она жила в них слишком долго.

— Адам, — дрожащим голосом произнесла я, хватаясь за ворот рубашки. Внутри разрасталось пламя, и я услышала слабое прерывистое дыхание Ангелины. — Знаешь, что было моей главной мечтой?

Он сжал мои плечи, и две слезы окропили щеки, но они были не мои. Я постоянно заставляла его страдать, и теперь такого не будет. Это последний раз.

— Что ты приняла, Нина? — слабо вопросила Инеста, взяв мою руку в свои.

Я закивала головой, объясняя, что не расскажу. Адам умоляюще взглянул в мои глаза, но я снова начала отнекиваться.

— Не знаю, Нина. Не знаю! И больше не узнаю, если ты сейчас не скажешь, что приняла!

— Вы не найдете противоядие так быстро… — я закашлялась, задыхаясь. — Я всегда хотела ощутить любовь на вкус. И мне удалось это с тобой. Ты претворил мою мечту в жизнь. Да и саму меня в жизнь претворил!

— Замолчи, — попросил он, понимая, что это прощание.

— Ты научил быть такой, какая я сейчас. Принимать свои ошибки и сражаться до последнего. Быть смелой, а не чертовой трусихой, какой я была до встречи с тобой в том коридоре.

Я слабо улыбнулась, чувствуя, как тело начинает судорожно трястить. Адам положил меня к себе на колени и крепко обнял, глотая слезы. Я была в его крови, слезах и любви. Я умирала не в одиночестве, а с единственным человеком в этой Вселенной, который отдал бы за меня свою жизнь, как и я за него. Так и случилось.

В начале пути я не думала, что победа может иметь такую высокую цену. Не предполагала, что и любовь может быть обретена в каком-то другом измерении, в сражении против сумасшедшей, безрассудной женщины. Родители никогда не рассказывают детям истинные концы сказок, не показывают, каким трудом принцессы добиваются хорошего. Ариэль отдала голос ради любви, покинула мир и отправилась в чужое, опасное место ради того, чтобы еще раз увидеть человека, занимавшего ее сердце. Стала ли я одной из принцесс?

— Я не могу снова тебя потерять…

Я смотрела с эти темные глаза, наполненные влагой, и хотела просто исчезнуть от причиненной ему боли. Затем наткнула взглядом на Инесту, которая тоже плакала. Слишком много слез и страданий пришло на Цериус вместе со мной, но я хотя бы его спасла, отдав жизнь за королевство, ставшее вторым домом.

— Я люблю тебя, Адам.

Судороги становились все сильнее, а легкие словно сжались вдвое, заставляя все внутри пылать и жечь. Я застонала, не в силах больше сдерживаться. Тело билось в агонии, я выгибалась в руках любимого и цеплялась за пропитанную кровью рубашку. Перед глазами плыло, слезы текли по щекам, но я не ощущала ничего, кроме разгорающейся боли.

— Гори в аду, Нина! — послышался голос Королевы где-то вдалеке. Наверное, это были последние слова.

— Заткнись и умирай в одиночестве, чертова ведьма! — в ярости вскричала Инеста, и это стало последним, что я услышала.

Пространство растворилось, и я очутилась в белой воде, похожей на молоко, которое оставляло тело сухим. Боль и судороги отступили, а это белое море не выпускало меня, как бы я ни барахталась.

Передо мной снова возникла она, на этот раз совершенно безликая. Богиня составляла целую композицию, при этом оставаясь прозрачной и еле уловимой.

— Выдохни, Жрица, и вода выпустит тебя.

Мелодичный голос расплылся в пространстве, обволакивая каждую молекулу. Я последовала совету и закрыла глаза, расслабляя все до последней клетки. Белая вода отступила, и я предстала перед Богиней совершенно голой, отчего захотелось немедленно прикрыться. Женщина смотрела лишь на лицо и не придавала никакого значения наготе.

— Самопожертвование — великий поступок, Нина.

Я не знала, что ответить, поэтому просто кивнула, продолжая переминаться с ноги на ногу.

— Это рай? — поинтересовалась я.

Богиня нежно засмеялась, подходя ближе. Она оставила легкое прикосновение на Метке, и та растворилась с кожи.

— Нет, дорогая. Это переход между твоими мирами. Пока тебе нет места ни в раю, ни в аду.

— Но я ведь умерла…

— Твой путь не окончен, Жрица. Впереди много забот, — женщина резко вздохнула. — Конечно, это против правил, и я должна переправить тебя, чтобы ты снова переродилась крошечной девочкой, но… Не сейчас, Нина.

В один миг я перестала ощущать свое тело и наблюдала, как оно растворяется и поглощается белой рекой.

POV Адам

Держа свой любимый цветочек в руках, я кротко наблюдал за медленным, но верным приближением смерти и ничего не мог изменить. Внутренности выворачивало наружу от бессилия, хотелось спалить дотла весь этот замок, все королевство! Я мечтал моргнуть и заставить это исчезнуть, как страшный сон, но сколько бы я ни хлопал глазами, полумертвая Нина не исчезала.

Инеста встала и влепила Ангелине пощечину, от которой на мертвенно бледной щеке остался розовый след. Нина слегка дернулась, почувствовав боль от пощечины, но среди прочих судорог такое движение осталось незамеченным. Она спасла всех, пожертвовав собой и забрав мою душу. Без нее я жить не смогу, лишь бренно существовать, ожидая собственной смерти. Лучше бы умер я, а она снова жила бы со своей семьей, поступила в колледж и нашла новую любовь, кто смог бы позаботиться о ней даже лучше меня.

— Я ни о чем не жалею, — еле слышно пробормотала девушка, продолжая биться в агонии. Она будто читала мои мысли, будучи связана со мной.

Прекрасная мелодия с каждой секундой становилась все тише, как и пламя жизни внутри Нины. Безумие поглощало меня от чувства вины, что я позволил поймать меня в плен, и ей пришлось принести себя в жертву.

Дыхание Нины постоянно сменялось, но я просто продолжал гладить ее чудесные темно-русые локоны, слипшиеся от пота, и смотреть на красиво бледное лицо, которое совсем скоро покинет меня. Что должен совершить человек, чтобы получить такую карму?

— Инеста, я не могу…

Ее дыхание в один миг резко стихло, и я просто замер вместе с ним. Все. Ее больше нет, а я есть. Я не помнил, что делал дальше, не помнил себя, но зато Нина оставила гигантский след в памяти.