В комнате повисла тишина, слова Овчинникова вынудили всех слушать внимательно и переживать сказанное.

– Больше нет вопросов, – спросил Секретарь, первым нарушив молчание, – Давайте голосовать, товарищи. Кто «За» то, чтобы принять товарища Овчинникова в члены Комсомола? – и первый поднял руку.

Все проголосовали «За». А по щекам девушки, что сидела справа от Секретаря текли слёзы… И Волк стал комсомольцем.

Прошло время. Волк полностью погрузился в жизнь фабрики. Стал настоящим рабочим плотником, столяром, а ещё превратился в человека с активной жизненной позицией. Он всецело воспринимал развивающийся в стане общественный строй и жил полной и радостной жизнью. И вот в 1 декабря 1934 года убили Кирова. Смерть лидера сплотила народ и укрепила его в стремлении к светлому будущему. И Волка, как активного комсомольца, опять вызвали в комитет комсомола.

– По решению комитета комсомола и партийного комитета фабрики, Владимир Сергеевич, мы направляем тебя во вновь открывшийся филиал фабрики в Кировском районе, что теперь за Нарвской заставой. Там, на улице Тракторной, где строится Путиловский городок, есть школа 10-летия Октября, там её и найдешь, – Секретарь обнял по-дружески Волка за плечи, – Возглавишь там комитет комсомола и цех по производству кухонной мебели. Вот Комсомольская путёвка, – он протянул ему документ, – Да, вот еще держи, он подал ему кожаную папку с надписью «Главдерево», – теперь ты руководитель, Дарю. Завтра с утра и поезжай.

Такая вот беседа состоялась в комитете комсомола фабрики спустя почти три года после принятия Волка в комсомол. И, как всегда, решительно идя навстречу всему новому, утром следующего дня Волк отправился в новую жизнь.

Он пересек проспект сразу за Нарвскими воротами.

«Где-то здесь лошадь Дашковой потеряла подкову, на Петергофской дороге. А вон там произошло «Кровавое воскресенье», – рассуждал про себя Волк, не спеша, продвигаясь по улицам. Слева и справа от него, так же как и всегда, почти бежали ленинградцы. Выйдя на Тракторную, Овчинников с интересом рассматривал новостройки по обеим сторонам улицы. За деревянными заборами, отделявшими пешеходные дорожки от строительных площадок, раздавались голоса строителей. Кто-то громко командовал:

– Вира, вира, помалу, помалу, мать твою, еще медленней, одерживай, одерживай…

В теплоте весеннего воздуха, ласково согретым утренним солнцем, витала сама радость жизни, приближение чего-то важного и значительного. Помимо голоса со стройки. Утро наполнялось пением птиц, словно само солнышко дергало струны весны и играло мелодию жизни.

И вдруг. Словно лопнула струна: у дерева, на краю дорожки стояла девушка в красном платье и красной шляпке и плакала, промокая глаза белым платочком. Стояла она на одной ножке, а вторую поставила на носок тоже красной туфельки, опираясь другой рукой о дерево.

– Что случилось? Кто обидел? – Волк резко приблизился, сжимая кулаки, и посмотрел по сторонам, отыскивая злодея.

–Нет, нет. Никто, вернее я сама, каблук сломался, вот. Я сама сломала, – и она раскрыла ладонь, в которой лежал красный каблучок от туфельки. –

– Новые, только вчера купила, а сегодня уже сломала.

Волк взял в руку каблук:

– Точно подкова лошади Дашковой, – прошептал он, рассматривая каблучок.

В нем было отверстие от гвоздя, которым он крепился к туфельке, не разломанное, ровное и аккуратное. Сам каблук тоже был цел, без трещин своими .

– А можете снять туфельку? – он посмотрел на ножку в туфельке без каблука.

Девушка наклонилась, опёршись на его руку, и сняла туфельку. Наклоняясь, она коснулась Вовкиной руки своими волосами. Нежные и мягкие, словно пёрышко птички, они вмиг породили у него в груди доселе неведомую истому. И еще запах, запах женщины, чистый и свежий как это утро! Он стал рассматривать туфельку, но не видел её. Не глядя в лицо девушки, он видел её черные волосы, аккуратно облегающие почти прозрачное ушко, большой лоб и зелёные глаза с длинными ресницами, и красные красивые губы из-за которых блестели белые зубки. Девушка успокоилась и даже улыбнулась. Из туфельки торчал длинный шуруп, на котором и держался каблук. Вовка попробовал надеть каблук на шуруп. Получилось. Но каблук не держался. Он опять посмотрел по сторонам, словно хотел найти на земле отвёртку.

– Идите вот сюда к забору, княжна Дашкова, и наденьте пока туфельку, чтобы не испачкать носок, – он взял под руку девушку и, словно больную, повел её к заборчику у кустарника. Заборчик был низкий и прикрыт планкой сверху для красоты и совсем новый, даже не крашенный. Планка эта будто специально была придумана для того, чтобы девушка со сломанным каблучком могла присесть на неё. Папка с надписью «Главдерево» тоже оказалась очень кстати. А бумаги внутри папки были в восторге от своей роли в деле о ремонте каблучка.

– Я сейчас, подождите минутку, я быстро починю Вашу подкову, – властно сказал Волк и быстро зашагал к тому самому забору, из-за которого слышал про «мать твою». С боковой стороны открылись ворота, и из них выезжала медленно пустая повозка, а вдоль строящегося дома шел пожилой рабочий со столярным ящиком в руке.

– Послушайте, – Волк подошел к нему, – вот нужна помощь, – он показал туфельку и каблук рабочему, – одолжите отвёртку.

Рабочий взял в руки туфельку и каблук, рассмотрел внимательно:

– А сам осилишь?

– Постараюсь.

– А барышня где?

– Там сидит, ждёт, – Волк указал рукой в сторону Тракторной.

– Ну, ну, иди за мной, – он повел Вовку в сарайчик-бытовку у края забора, протянул ему свой ящик с инструментом.

– Там есть верстак и тиски. Дерзай. Ящик оставишь там. А я по делам.

Вовка вошел внутрь. Верстак. Вот он. Он высыпал инструмент на него. Через две минуты каблук крепко держался за туфельку новым шурупом и столярным клеем.

Девушка открыла ротик от удивления. Зубки взглянули на туфельку и смущенно спрятались за красные губки. Щечки тоже покраснели.

– Так быстро! Как новый! Кто Вы?– она подняла на него свои зелёные глаза.

– Я, Владимир Сергеевич Овчинников, – гордо заявил он.

– Тамара!

Она пришла первой. На маленьких часиках на ее руке было без пятнадцати минут семь. Это было не первое свидание в её жизни. Это было уже второе. А первое было давно, почти пять лет назад. Еще там, в прошлой жизни, в Электростали…

Шла первая студенческая осень. Все тревоги и переживания поры выпускных экзаменов и поступления на филфак остались позади. Уже и полевые работы в сентябре закончились. Началась студенческая жизнь, лекции в непривычных ещё аудиториях с поднимающимися вверх рядами причудливых парт, новые друзья и новые знания. И вот она радостная и счастливая бежит почти вприпрыжку с занятий домой. И тут свисток милиционера такой громкий, что бедная Тамара с перепуга замерла как вкопанная. И перед ней появился он, милиционер – мужчина: белая каска с красной звездой, белая гимнастёрка, петлицы с тремя ромбами, пояс, блестящие сапоги. И главное, выбритые до синевы щеки и черные волосы, что торчат из– под воротника прямо на шею, смущенная улыбка и влюблённые глаза. Да, она сразу поняла «влюблён», так он смотрел.

– Старший лейтенант Константин Иванов, можно просто Костя. Кому нарушаем?

Тамара от удивления открыла ротик, и белые зубки вмиг выстроились в шеренгу готовые атаковать агрессора. А глаза удивленно и уже тоже влюбленно рассматривали этого «просто Костю», и, получив команду «отставить» каждый зубик теперь тоже смотрел во все глаза.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.