1.Предисловие
Россия – огромная страна. Необъятная. Самая большая страна в мире. Много районов, городов и деревень в неё уменьшается. В России более ста пятидесяти тысяч сел, более двух с половиной тысяч городов. И они образуют республики, края, области, районы. Каждое село, посёлок, город, район, область имеют своё точное положение на карте Великой Державы.
Миллеровский район вальяжно развалился в верховьях Дона, властно занимая обширную территорию на карте Ростовской области. Есть в этом районе маленькая слобода Криворожье, которая стала источником для создания этой повести. Если ехать от Миллерова на восток, по местами покрытой неплохим асфальтом, а местами по очень плохой дороге, то через километров тридцать появиться указательная табличка о том, что жители сельского поселения Криворожье чтут память Героев Советского Союза Овчинникова В.С. и Маркуца П.А.
Поселение всё-таки какое-то нехорошее слово, будто кто-то сильный и важный взял и поселил здесь людей и в любой момент может взять и переселить их опять куда захочет и насколько захочет. Это слово напоминает тюрьму и принуждение. А слово слобода происходит от слова Свобода. О т него веет вольностью казацкой, независимостью. Так с чем связаны имена Маркуцы и Овчинникова? Со свободой или лишением её?
Я расскажу историю жизни, подвига и смерти этих достойных сынов Родины. А Вы уж решайте, за что они отдали свои жизни за Свободу или за «поселение» своих потомков.
Само Криворожье – уютная слобода, известная ещё задолго до царя Петра, приютилось в низине речки Калитвы у подножия Мазуркиной горы. Уютная летом, укрытая в пышной зелени деревьев, и спрятанная зимой от стужи за могучей спиной Мазуркиной горы, стоит слобода более трехсот лет и проживает со всей Россией все «дни торжеств и бед народных». Есть в Криворожье небольшой парк, где установлены два бюста Героям Советского Союза – майору Овчинникову и старшему лейтенанту Маркуца! Широкая песчаная аллея ведет от входа к постаментам. Стройные крашеные деревья, словно солдатский караул, охраняют Героев. Сочная трава, как зелёный ковёр, устилает парк. У постаментов всегда лежат цветы. А невдалеке от сельского клуба – небольшое кладбище, времени Второй Мировой Войны. Такие кладбища появились в лихие годы той битвы во всех сёлах, слободах и деревнях России от западных границ до самой Волги. Среди ухоженных могил есть одна, в которой лежит майор Овчинников. А вот Маркуца нашёл свой приют после жизни на Шуваловском кладбище в Санкт-Петербурге. Там его могила. Маркуца, сын земли Миллеровской, спит вечным сном в Питере, а Овчинников, питерский рабочий, обрёл покой в земле Криворожья. Вот так.
Кто же они, эти люди? Мужчины. Солдаты. Герои. Дети земли Русской. Они сложили голову за свободу, Свободу России. Родина помнит их.
Он сражался за Родину!
Предисловие
В начале января 1943 года, в самые лютые крещенские морозы началось наступление на Южном Фронте: Вешенская, Кашары, Миллерово. Немцы превратили эти посёлки в настоящие крепости. Жестокие бои продолжались и днём и ночью. Оборона немцев, глубоко эшелонированная, всё-таки начала трещать под натиском Красной Армии. Сначала артподготовка, огонь из десятков орудий взрывал почву под ногами фашистов, затем в атаку шли танки и пехота. Так развивалась операция «Сатурн» по разгрому Сталинградской группировки врага.
113 Гвардейский пехотный полк был в составе войск сражавшихся на Среднем Дону. Полком командовал во время этой операции майор Овчинников Владимир Сергеевич, офицер, который начал войну с первого дня на Финской границе, отступал, а теперь вот гнал гадов назад к границе нашей Родины. Отважный и смелый был человек майор Овчинников. В полку его прозвали «Волк» за злобу в бою, за смелость, за бесстрашие. Под деревней Арбузовка завязался тяжелый и неравный бой. Под командой у майора было 25 солдат, а немцев противостояло человек 800, танки, колона машин, орудия, пулемёты, много пулемётов. Но славная получилась схватка. Так может побеждать только Русский Солдат. Двадцать пять пехотинцев убили 500 немцев, триста взяли в плен и всю технику в придачу. Как такое могло быть? Могло ! Потому что Ярость Благородная, вела солдат в бой, потому что месть за зверства клокотала в горле у каждого, потому что « За Родину, за Сталина!» звучало как «колокол на башне Вечевой» и вело в бой, потому что они сражались за жен, за дочерей, за Родину!
Глава 1 Боль.
10 января 1943 года полк подошел к Миллерово со стороны станицы Вешенской, к хутору Ворошиловский, что был на окраине города. Мороз стоял крепкий, лютый был, крещенский. Ночь провели в открытом поле, на мёрзлой земле, при мерцании Крещенского неба. Спали все крепко, вечером в расположение полка привезли горячий ужин, каша с горячим чаем согрели тела и души солдат. Перед сном положено перемотать и просушить портянки. Святое дело – погреть утомлённые ратным трудом стопы у костра, подсушить родимые портянки и намотать их по новой, аккуратно, без складок, в натяг, обуть сапоги, чтоб, в случай чего, вскочить и начать бой. А ноги-то ухожены, в порядке! Затем по последней перед сном затяжке, и, увернувшись в шинель засунув руки в рукава, обняв автомат и завязав уши шапки под подбородком, улечься в детскую позу, прижав колени к груди и спать… Ни мороза ни войны нет во сне. Только Благодать Божия! А утром… утром в бой.
Ворошиловский оказался прикрыт множеством дзотов, откуда «гад» поливал пехоту свинцовым дождём. Дзот – мудрое сооружение Войны по изощрённому уничтожению людей. Артиллерией его уничтожить очень трудно, танк, если раздавит-провалится, гранатой –не всегда пробьешь стену. Тут только пехота справится: подползти близко и расстрелять прямо в амбразуру или вкинуть туда гранату. Много солдат полегло сражаясь в дзотами. Вот и полк Овчинникова только по-пластунски подбирался к городу, к своему Советскому городу на пузе по мёрзлой земле. Фашисты подло вели войну, без чести, без совести. Сам майор одевшись в белый маскировочный комбинезон, полз и полз меж мёрзлых комьев непаханой два года земли, в левом рукаве фуфайки аккуратно уложены три ножа без ручек острием наружу, в душе– ярость, в сердце – отвага, обходил, обползал дзот слева и обполз таки живой. Удар ноги в дверь и сразу вовнутрь, бросок Бертольда-Шварца из левого рукава трех ножей одновременно правой. Яркий свет из двери ослепил привыкших к мраку дзота «гадов» и три сразу вскрикнули и умерли, следом удар ногой в пах того, что был прямо, с разворота правой рукой по шее того, что был справа , упор на правую стопу и удар левой по колену того, что был сзади. Ещё трое взвыли от боли, пошел в ход штык-нож, что спрятан за поясом… И через15 секунд – 10 трупов. Больше времени не дано, если не убьешь всех за 15 секунд, на 16 убьют тебя. Это майор знал как «Отче наш». На 16 секунде заговорил вражеский пулемёт, метая смерть в сторону «гадов». А десять вражеских душ полетели в ад, их дохлые тела остались промерзать во мраке дзота. И пулемёт все говорил и говорил на русском языке отправляя в ад фашистскую нечисть. Полк весь поняв, что это Волк – Овчинников управился с упырями осмелел и через час все десять дзотов были уничтожены. Ворошиловка опять стала Ворошиловской. Словами современных военных зачистка деревни была выполнена на отлично!
Январские дни коротки и к трем часам дня из хмурого сегодня неба начали опускаться сумерки. В «зачищенных» фашистских окопах, что словно рубцы от ножа распороли Донскую землю, бойцы 113 полка отдыхали, ели сухой паёк, курили, поминали погибших. Иногда добивали немцев, что пытались то ли вырваться из города, то ли совершали бессмысленные попытки потеснить Красную Армию, но уже вяло, потому как оборона уже «треснула, лопнула» повсюду, Миллерово ещё не было сдано, ещё не возвращено в число Советских городов, однако взято в крепкое кольцо окружения и освобождение города было делом нескольких дней. Ком.полка и два автоматчика пошли вглубь длинного и извитого окопа с целью оценить положения полка. Из землянки, справа в окоп, из вечернего мрака, словно как чёрт из преисподней, вдруг выскочил молодой немец, то ли пьяный то ли контуженный, но перепуганный точно. Он уже поворачивал свой «Шмайсер» в сторону русских, но пуля из ТТ майора оказалась быстрее и влупила немцу в правое плечо, вторая легла в грудь чуть ниже. Он упал. « Не убил, – понял Волк, – Ведь пацан совсем,– и добивать не стал, – До конца окопа далеко ещё и что там не известно, нужно патроны поберечь». Переступили через обмякшее тело и пошли дальше. Через несколько шагов Овчинников обернулся и уже направлял свой ТТ на лежащего, но на него смотрел ствол «Шмайсера» и дикие глаза фашиста. Ряд плевков изрыгнул «Шмайсер», майор даже увидел выхлоп дыма из ствола и ощутил удар в грудь справа сбоку. Вдруг стало темно. ППШ автоматчика, тоже получившего пулю в левую ногу, подавил огонь «Шмайсера» и жизнь фашиста, в котлету изрубив лицо гада. Обернувшись, солдат увидел лежащего на земле окопа майора с изорванной шинелью на правом боку и спине, из дыр пульсом билась кровь. Второй солдат смотрел в темнеющее небо застывшими глазами, в шее и на лбу были две дырочки из которых кровь не текла. На звук выстрелов подоспели наши, стрелявший сидел на дне окопа и ремнем перетягивал раненное бедро
