…………………………………………………………………………………………………………………………………………

В действительности было голодно, холодно и часто страшно, но было и весело, а главное, полезно для становления меня таким, каков я есть сейчас.

Особенную роль в моём становлении сыграло занятие сельским хозяйством, а именно посадка и прополка картофеля, кабачков, огурцов, моркови. Мы жили на своём участке, в своём дряхлом домишке и каждый раз по весне и осени обрабатывали землю. Уже тогда я прочувствовал тесную связь с природой. Я заботился о земле и о растениях, и они в свою очередь дарили мне сладкие ягоды, которые я срывал горстями и ел, даже не обмывая в воде из-под крана.

Меня и сейчас порою беспредельно тянет к земле, хочется взять лопату и копать. Копать и копать от рассвета до заката так, чтобы в результате было перепахано всё поле, куда я смог бы забросить здоровые семена, которые бы проросли в сильные растения, гордо подставляющие свои тельца лучам Солнца и Луны.

Вертлюра думал один.

Не знаю… Я здесь уже несколько лет, может быть, и больше, точно не знаю. Спрашивал себя не раз, к чему всё это? Сегодня не похоже на вчера, и пока не ясно, что будет завтра, но я определённо уверен, что и завтра будет СКУЧНО. Это вроде и не так, но всё, за что я ни возьмусь, оказывается интересным и захватывающим только поначалу. Затем остываю, наверное, из-за лени, но, может, именно СКУКА и вызывает лень. Я бы хотел попасть в волшебный мир с эльфами и гномами, как у Толкиена, только без кольца, но РЕАЛЬНОСТЬ тоже держит. Почему «тоже»? Сам не знаю, но есть и не только ОНА. К примеру, СМЕРТЬ. Она тоже держит. Хотя я не уверен, что они заодно. Реальность очень живуча. Так я, Вертлюра, оказался перед вопросами.

Рука протянулась к пачке сигарет. Запах мыла дал о себе знать, а затем и вязкий привкус фильтра. Огонёк отмерял длину башенки, которая не опадала бы, не будь законов и пальцев, попеременно чередующих шариковую ручку и сигарету. В дыму раздвигалась стена. Это происходило давно, изо дня в день, но раньше это присутствовало лишь в воображении, иной раз улавливались сдвиги и в реальном пространстве, но эти моменты происходили мгновенно и сразу пропадали. Нынче же стена поддалась, сдвиг достиг сознания. Тень глядела из щели, образовавшейся в стене. Тень не сплошная, но разрываемая светом. Эта тень шептала «Ппп-риририри-вееет». Становилась отчётливее, и вот мы заговорили.

– Здравствуйте, Тень, если вас так можно называть, – любезно начал Вертлюра, всё же с некоторым волнением в голосе.

– Пр-приивьет-вьет-вьет, неее зовиии меняяяааа так, я-я-яяяаа нееии ииз-зз-зы-з вааашииих сл-слоооув.

– Я не совсем понимаю… – заколебался Вертлюра, приподняв брови в недоумении.

– ВОООвсь-сь-се неее стоииит-ит-Т. Нееее поООнят-НО – ессьььсь-ть пООняяяаатноаа. Яяяя-аа вееедь-дь-дь неееии иззззсссззззс вАшшшшшш-щщщ-шшиХХ слОвффф.

– Хорошо, я не знаю, что говорить. – медленно отдышавшись, произнёс Вертлюра, пытливо вглядываясь в Тень. Она окрепла, обрела чёткие очертания, но ходила из стороны в сторону, как юла. Уже новым, оформленным голосом она заговорила чётко и ясно, хотя слова были более визуальными, нежели осязаемыми на слух.

– Отвее-веть, зачем тыЫ ищешь меня и наши, скажем так, Слова?

– Твои Слова помогают мне осознавать, и не будь их, я не выясню, к чему мне ЖИЗНЬ. – просто промолвил Вертлюра, не смутившись от столь прямого вопроса.

– Весьма лестно и понятно. Хоть мне и сложно, непомерно сложно выражаться, я ещё не привыкла к вашему языку.

– Если ты говоришь о нашем языке, ты знаешь и свой, ведь так? – Вертлюра посмотрел внимательно, но с опаской в глаза Теневого собеседника.

– Мне он не нуженннННннНн, хоть он и есть, как инструмент, но обычно я не пользуюсь таким, потому что не стремлюсь!

– Я стремлюсь! Мне нужно понять Жизнь! – как-то вдруг и яростно выпалил Вертлюра.

– Не спеши! Опять ты за своё. Мы давно общаемся, ведь так? И заметь, бЕЕЕЕЕз слов!

– Я узнал тебя! Я не сразу понял, что это ты, потому что ты не на месте, но я чувствую, что это ты. Как и чувствую, что сейчас на распутье, – вдохновенно заключил Вертлюра, глазами обнимая Тень.

– Я знаю. Очень хорошо. В прошлый раз ты подобрался слишком близко. Я слышала твой МРАК.

– Значит, ты пришла наконец-то. На КОНЕЦ? Я отвечусь? – заиграл словами и эмоциями Вертлюра, поспешая за логикой Тени.

– Спешууууун! Куда ты бежишь, ты молод, можно сказать здорОв, говорят умён. Зачем тебе гулять со мной?

– Скажи, вернёмся к ЖИЗНИ, мне делать? Или ждать? Искать? Или ждать? И ведь СКУКА придёт и за этими делами-исканиями, – даже немного обидевшись на сквозившее покровительственное отношение в речах Тени, надавливал Вертлюра на каждое слово, акцентируя.

– Да, ты прав. Она тоже не из слов. Приходит ЗА. Сначала интерес, дела, моменты, сопутствие, общение в словах и несловах. Но ЗА существует и не только СКУКА, как ты её называешь. Она, как я, хоть сейчас тень в дыму, но, как и я бооольше… и меньше. Понимаешь? Я и она и многие не из слов, мы все здесь, и нас нет здесь.

– То есть и ты и СКУКА, и Ж знать И не З знаете Н? Ь. Я так и буду без ответов? Мне уйти из слов? – совершенно искренне вопросил Вертлюра, мигая и подрагивая ресницами.

– Нет, пока будь. Но не иди к НИМ, ОНИ придут в тишинеееее сами. Но делай! Дела ПЕРЕД. Есть шанс не дойти до ЗА! Но дела не ПРОТИВ, а ЗА. Тут два разных ЗА. И ты должен понимать.

– Да, да, да! Это то, что я желал услышать. Но, – судорожно и с великой радостью заторопился Вертлюра подтверждать услышанное.

– Но! Опяяяяять «Но»! Ты не слышиииишь-шь-шь… Ты тООолькКО-ко-коо сейчас-эс-эс-эсссс так думаешььььь. Завтра ты забудешь, то есть нееее восприии-прии-примешшшь.

– Не сердись. Хорошо… Ну, ничего хорошего, но всё же неплохо. – Вертлюра замолк на умозаключении, зажёг очередную сигарету и пустил дым.

– ДАаааааа, спасииибо, что вновь закурил, я уж стала теряться.

– Так что мне делать? За что взяться с умом? – любопытствовал Вертлюра.

– Это тебе решать, не маленький. Ты искал много, МНОГОЕ тебе дано, и было тоже много. Остановись-продолжи и поиски и де-я-тель-ность, какое длинное слово, свою.

– А можно мне писать? Или хотя бы лишь иногда записывать, что вы, те, что НЕСЛОВА, приносите в тумане? – спрашивал Вертлюра у Тени, как иногда спрашивают малые дети разрешения сделать какую-нибудь невинную шалость у своих родителей.

– Да без проблем! Смотри, живи, но голова не бумажная, так что не держи всё в ней, но пиши.

– Что ж, если СКУКА мне поможет… – задумчиво проглотил Вертлюра.

– Ты что-то явно усвоил из нашего разговора. Молодец. Похвально. И не ПЕРЕД и не ЗА! Но не ПРОТИВ, а ЗА! Так мы сработаемся.

– А если будет не до СКУКИ остальным? – несколько смутившись, задался Вертлюра вопросом, всматриваясь в таявшую Тень.

– А ты не думай про словесный мииии-р!

– Весьма разумно, только боюсь я в изоляции, что же за слова такие, остатьСЯ. – вторил Вертлюра манере речи увядающей Тени, озадаченно разглядывая стену позади той.

– СЯяяя, слушайся сеБЯ!

– Так я ж за «дикого» сойду…– изумился Вертлюра, вспоминая человеческие лица.

– Ну… и пусть.

– Давай, я буду реже в мире бессловесном обитать? Попутал. В мире НЕСЛОВ. А ты являйся мне порой в тумане. Я буду для тебя его готовить, разжигать. – дружелюбно предложил Вертлюра в надежде на будущие встречи.

– По рукам. Возьми мой лоскут. Я буду также разжигать твой разум иногда.

– Договорились, без тени я. – завершил Вертлюра мистический сеанс.

……………………………………………………………НАОБОРОТ……………………………………………………………………

В действительности я сидел за столом и много, без перебоя курил табак. Галлюцинаций не было, лишь сознание рождало монотонные иллюзии в мозгу. Вертлюра во мне искал истины, я был на перепутье.

Вертлюра всегда был созерцателем, выводы мог делать, только исходя из наблюдений и стройных построений. Тень для него была визуальна, потому он решил обратить свой живой ум к изучению её материалов. Я, как носитель Вертлюры, задавался вопросами смысла, сути вещей, посему на тот период не представлял, как можно разглагольствовать, не имея личного соприкосновения с духовной составляющей человеческого бытия. Тогда я видел духовную составляющую как тень материального. Я плутал в неизвестности, жил по инерции, без принятия действительности.