- Как тебе удалось? За зеркалом?

   - Нитка в каком месте рвётся? Где тонка. Ищи не боя с врагом, а его слабость. Он мечтал о спутнице в выморочном, созданном из его слабости, мире. И я пришла. Не всякая мечта является такой, какой её ждут. Мне удалось запутать, отвлечь. А кое-чего лишить. Много зла не сотворил Верховный, блуждая по лиловым цветам ...

   - А разве мы вместе не сможем его одолеть?

   - Не забывай - он главный хранитель камня, скрытого для всех, кто не носит серый плащ. Мы даже не знаем точно, каким вещам он научился у них, - Нела окинула взглядом бесчисленные полки с книгами. - У загубленных им. У погибших по своей воле в попытках подчинить мир. Не поверишь, он ведь разговаривал с книгами, как с людьми. Рассказывал, каким способом отнял жизнь. Никогда и ни с кем не делился знанием. Жадность Верховного станет его могилой. Нет у него сильных защитников. Давай всё же уйдём отсюда.

   Девушки тенями скользнули по коридору и башенной лестнице. На улице Нела снова побледнела и упала бы, не поддержи её подруга.

   - Что с тобой? Снова плохо ... Эх, крови не захватила ... - Гилана принялась растирать мертвенно-белые щёки запачканным краем плаща.

   - Нет. Мне впервые хорошо ... Если бы ты знала, каким видится мир из камня.

   - Куда пойдём? В дом моей хозяйки? В другую башню? Или в один из пустых домов ...

   - Пойдём к первородному камню. Там нас искать не будут.

   - Но я не знаю, где он.

   - Я в мыслях столько раз проделала этот путь с Верховным, что не ошибусь.

   Святыня отыскалась на удивление быстро. Она и укрыта-то не была. Гилана подумала, что колдунам каким-то образом удалось сделать камень невидимым для городских служек. И не только для них. Возле переливающейся глыбы не задувал вечный сквозняк, а туман вокруг неё замыкался дымящимся кольцом.

   - Никогда не думала, что чёрный цвет может быть красным, жёлтым и синим. Как чёрная радуга.

   - Верховный тоже так говорил.

   - А можно дотронуться?

   - Конечно.

   Гилана заметила, что подруга дрожит, а глаза не по-хорошему горят. Как у людей, тащивших бабоньку на казнь.

   Но прикоснуться к камню не удалось.

   Показалось, Город разваливается: рушатся дома и башни, вопят служки, встаёт дыбом мостовая. Но на самом деле всё оставалось на месте. И было тихо.

   - Верховный вернулся. Чинит дознание, - догадалась Нела. - Давай здесь посидим.

   Девушки спрятались от Главной башни за глыбой.

   - Расскажи всё же, как ты в камне оказалась, - попросила Гилана.

   Нела прислонилась к нему затылком, поморщилась от боли при неловком движении. Но сила, видимо, вливалась в страдалицу: кожа уже не была пергаментной, в глазах, ясных, без болезненной пелены, отражалось небо.

   - Как в камне оказалась? - переспросила Нела звучным, полным голосом. И с каждым словом он становился всё более громким и гневным: - Надеть подарок жениха - рубаху, что человека невидным для остальных делает - не успела. Так и держала в руках, когда в избу охраняющие да староста с несколькими мужиками ворвались. Тятенька отбивать стал, кричать, суда просить. Да только кровью захлебнулся, упал. Больше я его не видела. Никого из семьи не видела ... Нас много было.

   Девушка показала подруге обе руки с растопыренными пальцами, потом сжала кулачки:

   - А теперь я одна.

   - Ну что ты ... Я с тобой. А ещё есть служка маленький, Байру. Дальше-то что?

   - Приволокли к камню. Сижу, наверное, сейчас на этом месте, где тогда избили меня страшно. Уж и кричать не могла. А потом полотно окровавленное принесли. Развернули перед народом. И объявили, что я Ирика убила. Вроде рассказал он им, что я камень расколоть хочу, людей силы и защиты лишить. Образумить меня не смог, за защитой к охраняющим обратился. И будто я его заколола за это. Как услышала, решила: жить незачем. Вскочила и со всей силы головой о камень ударилась. Сначала ничего не было, сплошь чернота и беззвучье. Потом колдовские покои видеть стала. Понемногу слышать научилась. Вообще многому научилась.

   Гилана молча руку девушки сжала:

   - Тогда скажи, как с Верховным покончить?

   Нела выпрямилась, от камня отстранилась:

   - Сначала покончим с ним.

   Глава одиннадцатая

   Гурат так и не уснул на пастушьем стане. Всё всматривался в темноту, и ни душная овчина, ни жар от костра не могли прогнать дрожь. Внизу в тяжёлом болезненном сне маялась долина. Не было ощущения мирного тепла от закутанных в ночной мрак подворий. Только тоска: а будет ли завтрашний день? И лишь туманный столб над городскими стенами бодрствовал: колыхался, пульсировал, изгибался. Точно жало, которое ищет мягкую плоть жертвы. "Серая немощь", - отчего-то подумал юноша. Тронул амулеты на груди. Сестра сделала. От дурных дум, нечаянного увечья, нападения зверя. И целая связка маленьких - с лесной орех - для удачи в делах. Холодные, как лёд. Гурата словно сила какая выдёрнула из груды пастушьих овчин. Холод! А ведь сестринская забота если и не помогала, то согревала. В любой мороз через рубаху он чувствовал тепло. Что с Арадой? Как далеко забралась она в поисках сыновей?