Камеры видеонаблюдения в этом клубе в ту ночь не работали, а у копов Окленда и так было дел по горло. Может быть, они и прилагали все усилия, чтобы разыскать его, а может, и нет. Лично я всегда считала, что, если перед ними не лежит труп, а рядом с ним не валяется дымящийся пистолет, некоторым полицейским не очень-то и хочется напрягаться, чтобы раскрыть дело. Я перевидала множество копов, которых куда более воодушевляла возможность выписать штраф за превышение скорости, чем перспектива раскрыть «висяк». Так что я нисколько не удивилась тому, что в конце концов они перестали искать этого типа.

А я не перестала. У меня ушло на это три недели. Я спрашивала о нем по всему городу. В барах, спортзалах, там, где нелегально играли в карты на деньги, в магазинах, торгующих спиртным, везде, где только можно. И в конце концов мне стало известно его имя. Теперь все стало значительно проще. Очень скоро я разузнала и его адрес.

Когда дело был сделано, я была уверена, что он больше никогда не будет бросаться стаканами. Вероятно, ему больше никогда не удастся бросаться хоть чем-то. Может быть, через несколько лет он и сможет кинуть мячик, играя в бочче[27], хотя он, судя по всему, не из тех, кому могла бы понравиться эта игра.

– Съешь печенье, Никки. Их испекли сегодня утром, – сказала Марлен, предлагая мне тарелку с горкой овсяных печений.

Она была жизнерадостной широкобедрой женщиной, которая работала шеф-поваром в одном из самых популярных ресторанов Беркли, «Таверне под секвойями», находящейся в том же квартале, что и мой магазин. Марлен всегда приносила на собрания что-нибудь вкусненькое.

– Не могу, – с виноватым видом сказала я.

– Только не говори, что худеешь и ты, – воскликнула она. – Ведь что тогда говорить обо мне?

Я познакомилась с Марлен несколько лет назад. Ей тогда приходилось несладко – она работала в ресторане в Сан-Франциско, принадлежавшем одному из самых знаменитых шеф-поваров, который имел не только свою собственную книгу кулинарных рецептов, но еще и позировал без рубашки для календарей, держа в руке сигарету и напустив на себя мрачный вид. В кухне он был гением, но человеком отнюдь не из приятных. Во всяком случае, когда речь шла о работавших под его началом женщинах.

Я помогла ей оставить прошлое позади.

– Мне сегодня предстоит ужин в ресторане, – объяснила я. – Так что никаких печений – не хочу перебивать аппетит.

– Это будет свидание, – уточнила Джесс. – Причем с участием двух пар. И наша бедная Никки в ужасе.

Раздался смех, а я театральным жестом закрыла рукой глаза и соскользнула ниже на своем кресле. Мне нравились собрания нашего книжного клуба. Они наполовину состояли из разговоров о книгах, наполовину из бесед о том о сем. Я и раньше часто приглашала женщин, которым помогла, запросто приходить ко мне в часы работы магазина и держать со мной связь, но идея организовать клуб принадлежала Джесс.

Открылась входная дверь, и раздался мужской голос:

– Здесь кто-нибудь работает?

Говоривший был парнем лет тридцати, латиноамериканского происхождения, с задумчивым взглядом и черными волосами, уложенными в гладкую прическу с помощью геля для укладки. Его лицо покрывала щетина, и, хотя до него было ползала нашего магазина, я даже на таком расстоянии почуяла запах его одеколона. В одной руке у него был завернутый в полиэтилен букет красных роз.

Джесс встала и поспешила ему навстречу.

– Извините, я сейчас. Могу ли я помочь найти нужную вам книгу?

Мужчина посмотрел на нее с лучезарной улыбкой и взмахнул своими розами:

– По правде говоря, вы можете помочь мне найти мою девушку.

Тон Джесс изменился:

– Вообще-то это книжный магазин. Здесь можно найти только книги.

Зои уже встала со своего кресла:

– Что ты здесь делаешь, Луис?

– Можем поговорить, детка?

– Я сейчас занята. Не могу говорить.

Он понизил голос, словно смутившись:

– Я зашел, чтобы извиниться, детка. Только и всего.

Наша группа замолчала, и наступил один из тех неловких моментов, когда одинаково невозможно и продолжать собственный разговор, и пытаться не слушать чужой.

– Просто зашел на секундочку, – сказал он.

– Нет, Луис. Оставь меня в покое.

Он снова взмахнул цветами:

– Хорошо, детка. Я просто хотел отдать тебе эти цветы. Если я сейчас уйду, я их просто выброшу.

Она секунду поколебалась, потом подошла к нему.

– Хорошо, тогда отдай их мне. – Она взяла цветы, и его рука коснулась ее запястья.

Она отдернула руку, а он вытянул пальцы, чтобы снова коснуться ее кожи. Я не отрывала глаз.

– Прости меня, мне очень жаль, – сказал он. – Правда, жаль. Ты же и сама это знаешь. Ты знаешь, как я тебя люблю.

– Я занята, – тихо сказала Зои. – Оставь меня в покое.

– Ты сейчас такая чертовски красивая, детка. Можно мне поговорить с тобой минутку?

Она что-то сказала, но я не расслышала, что именно, а потом он притянул ее к себе, что-то шепча. Она покачала головой и опустила глаза, держа в руке цветы.

– Пошли, – сказал он уже громче. – Я уже заказал нам столик. Ты же знаешь, это твой любимый ресторан.

– Я здесь с людьми, – тихо сказала она. – Тебе здесь не место.

Луис шепнул ей что-то еще и наклонил голову, чтобы ее поцеловать. Она отвернулась, и его первый поцелуй пришелся ей между щекой и ухом. Но следующий, последовавший сразу за первым, как комбинация из двух ударов в исполнении профессионального боксера, захватил ее губы.

– Похоже, сегодня на свидание идет не только Никки, – прошептала Марлен.

Зои посмотрела на нас.

– Мне надо идти, – тихо проговорила она. – Спасибо за все.

Я ничего не сказала. Только кивнула, прощаясь. Луис опять одарил нас своей ослепительной улыбкой. Это была красивая улыбка, показывающая его белые зубы и ямочки на щеках. Готова поспорить, что она обманула множество женщин.

– Простите дамы, что увожу ее от вас, – извинился он.

Ему никто не ответил. Я смотрела, как они уходят, его рука была обвита вокруг ее талии. Зои держала в руке его цветы, а он обнимал Зои. Какой-нибудь прохожий, увидев их на улице, наверное, подумал бы: «Прелестная пара», – и не стал бы присматриваться внимательнее.

Я повернулась к группе женщин:

– Как бы то ни было, название этой книги взято из Библии. Евангелие от Матфея, 11:12. «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его». Кто эти люди, употребляющие усилие? И почему восхищают?

– Похоже, у нас тут не восхищают силой, а похищают, – пробормотала Джесс.

Как и остальные женщины, я невольно посмотрела на дверь. Гадая, не следовало ли мне что-то предпринять, и понимая, что, как бы мне этого ни хотелось, я не могу прорываться сквозь все препятствия в мире, пытаясь починить все сломанное, что попадается на моем пути. Однако здесь, вокруг меня, сидели женщины, каждая из которых когда-то нуждалась в моей помощи. Всем им вроде бы было нужно разное, но на самом деле все их нужды сводились к одному. То, что сломано, отнюдь не всегда может каким-то образом самостоятельно сделаться опять целым. Особенно если кто-то изо всех сил старается сохранить его сломанным.

– Никки!

– Простите, – сказала я. – Просто задумалась о чем-то другом. Итак, вернемся к нашей теме.

Я снова сосредоточила все свое внимание на нашем клубе, стараясь больше не отвлекаться от обсуждения книги и одновременно невольно пытаясь понять, откуда взялся этот незнакомый запах, который витал в воздухе. Через несколько секунд я поняла, что это.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.