— Пойдем скорее, ты разложишь все вещи, а я приготовлю ужин.

— Только ужин? — усмехнулся Родерик.

— Ты сегодня вел себя лучше обычного и даже не ворчал. Так что, может и не только ужин, — подмигнула девушка и побежала в сторону дома, весело хохоча. Она схватилась за ручку и протянула ключ, чтобы открыть дверь. Вот только дверь была уже открыта. — Я закрывала, точно помню.

Охотник кинул тюк и бросился вперед, пришлось ударить Миру по ногам и дернуть за волосы назад. Послышался хруст порванных прядей и девушка закричала. Над головой взметнулся топор и глубоко ушел в дверную ставню, просвистев в нескольких сантиметрах от белоснежной шеи девушки. Родерик не стал ждать — прыгнул вперед, во тьму дома, сбивая охотника на землю. Сам не понимая, что делает, он принялся избивать его, целясь в височную долю. Почувствовал опасность, развернулся. Увидел, как Миру ударили и она отлетела на несколько метров. Еще двое охотников. Айзек решил, что Родерика убили и послал побольше. Скольких всего? Отряд зачистки обычно состоял из четверых охотников. Ботинок глубоко впечатался в голову Родерика, выкидывая его из дома наружу. А вот и четвертый. Родерик сгруппировался и смог быстро вскочить на ноги. Он оказался рядом с одним из охотников, преследовавших Миру.

— Родерик? — парень не договорил. Родерик ударил пальцами в горло, вдавливая кадык, затем кинулся в ноги и перебросил охотника через себя на землю так, чтобы свернуть шею. Громкий хруст и тихий хрип. Родерик подхватил топор убитого и наугад метнул в распахнутую дверь. Оттуда как раз выбегал четвертый охотник. Топор влетел ему в лоб, убивая мгновенно.

— Кринраш! — Родерик увидел, как изо рта Миры вырвались десятки змей. Ее взгляд изменился. Зрачки прекрасных глаз сузились, превратились в опасные, змеиные. Волосы, будто по волшебству, развивались, словно обрели жизнь и превратились в языки пламени, охватившие девушку. Пальцы неестественно выгнулись, а рядом с ними из воздуха материализовались небольшие, острые сосульки. Последний охотник был уже близко, но ведьма успела щелкнуть пальцами. Ледяные снаряды один за другим врезались в тело, отбрасывая и пробивая охотника насквозь. Ледяной шквал все наращивал силу, хотя охотник был уже мертв. Пока тело не разорвало на части, Мира не остановилась.

Даже сейчас она была прекрасна. Верхняя часть туловища охотника, искореженная, пробитая льдинками, отлетела к Родерику. Охотник так и не отпустил топор, до последнего момента. Почему не использовал "крики"? Родерик не знал. Судя по их виду, это были молодые охотники, совсем еще юнцы. Слишком неосторожные. Мира смотрела на Родерика. В ее глазах пылал огонь ненависти и ужаса. Она знала, кто такие охотники. И теперь она знала, кто такой Родерик.

— Он знал твое имя, — прошипела змеязычница. Родерику нечего было ответить. Он смотрел на вьющихся в ее рту змей. Видел капельки крови, что текли изо рта девушки и мог думать только о том, чтобы схватить ее, обнять, вытереть кровь и узнать, не больно ли ей. Все о чем он мог думать — это она.

Первый охотник выполз из дома. Родерик сильно избил его, но убить не успел. Тот задыхался кровью и держался за голову. Но все равно упрямо полз вперед, сжимая в руках небольшой револьвер. Все еще хотел сражаться. Направил оружие на ведьму:

— Сдохни, во славу Всеотца! — закричал он во всю силу своих легких. Мира отвлеклась, перевела взгляд с Родерика и прошептала:

— Шитэк, — пуля зависла в воздухе, будто ее остановили неведомые силы. Не долетела и половины пути, а затем развернулась и пробила глаз охотнику, прекращая его муки. Мира опустила руки. Глубоко вздохнула. Она боялась перевести взгляд на мужчину, которого полюбила. Он был охотником, тем, кто убивает ведьм. А она была ведьмой. — Родерик, я…

Мира повернулась и не увидела охотника, будто тот исчез. Пропал из виду, испарился. Девушка услышала свист и развернулась чуть вправо. Родерик ударил снизу и сбоку, разворачиваясь на каблуках. Один мгновенный удар. Она не почувствует боли. Топор встретил белоснежную белую кожу и разнес ее в клочья, отрывая голову и посылая высоко вверх. От силы удара тело ведьмы откинуло в сторону. Голова зависла в воздухе, а потом грохнулась на землю. Не медля Родерик снова ударил. И еще. Бил, пока с лица его возлюбленной не исчезли глаза, полные недоумения и страха. Пока не остановили свое движение змеи и не раскололся череп. И даже тогда, он не смог остановиться. Родерик продолжал бить топором, хотя в этом уже не было никакого смысла. Охотник упал на колени и колотил сильнее и сильнее, стараясь неистовым криком заглушить звон в ушах, который не разрешал открыть глаза. Он остановился только тогда, когда первые лучи солнца блеснули на лезвие его топора. Родерик испугался внезапного света и снова закричал, роняя оружие. Обхватил голову руками и просто ходил кругами, мыча себе что-то под нос. Тело Миры лежало совсем рядом, но он боялся на него смотреть. Только тихо мычал и плакал, совсем по-детски, как никогда не делал. Старался успокоить себя, вытирал слезы ладонями, чувствуя саднящие мозоли.

Наконец он сел рядом с телом на траву и стал раскачиваться взад-вперед. Вокруг лежали его братья, убитые охотники. Он убил их. По крайне мере половину. Остальных прикончила девушка, с которой он делил постель и хотел остаться навсегда. Родерик нарушил кодекс, предал доверие Айзека, предал Священную Церковь. Охотник смотрел на тело своей возлюбленной. Нелепая поза, раскинутые руки и скомканное платье. На что он надеялся? Родерик тяжело поднялся на ноги и пошел к сараю.

К вечеру он вырыл ямы для своих братьев и снарядил костер для Миры. Он похоронил охотников и вознес им молитву. Поджег дом, а затем предал огню тело змеязычницы. Долго стоял и смотрел на прекрасное зеленое пламя. Слез больше не было, горечь никуда не пропала, он просто устал плакать. Глаза распухли и болели, руки все еще саднило. Родерик тяжело покачал головой и развернулся, намереваясь отправиться в Билверс, а потом просто исчезнуть.

— Потрудись рассказать мне, что здесь произошло, — приветливо сказал Матиас, стоявший совсем рядом, Родерик даже не почувствовал как тот появился. — Чувствую здесь было очень интересно.

На секунду Родерик подумал, что может сразиться с Матиасом, если застанет его врасплох. Но тут же увидел Алана, выходящего из тени деревьев. С этими двумя ему не справиться. Охотник тяжело вздохнул. Теперь его судьба в руках Всеотца:

— Там на костре, сгорает мое сердце, — сказал Родерик и улыбнулся.

День 11ый весеннего круга 214 года Р.С.

Тарнем, Стеклянный район, Поместье Эшлендов

— Лирия, Лирия! — девочка чувствовала, как ее сильно трясут за плечи, но глаза открывать не хотелось. Нужно было еще отдохнуть, сладко понежиться в объятиях удобной кровати и пухового одеяла. Сила переполняла её и многие земные переживания теперь казались глупыми и несущественными. Та, что трясла ее за плечи, считала себя матерью, но девочка более не ценила семейные узы. Как и наследие своего ковена. Он был чрезмерно слабым, ненастоящим.

— Она очнулась? — этот голос ей был знаком и приятен. Полон власти и сочащейся силы. Голос высшей ведьмы, Корделии Фривуд. Она была могущественна, красива и непостижима. Так думала девочка раньше. Теперь? Было интересно, кто из них теперь сильнее. Девочка улыбнулась своим мыслям и раскрыла глаза.

В комнате были мать, тетя, Корделия и несколько слуг. Лирия вспомнила о мерзком старике, донимавшем ее, но его не было рядом. Возможно почувствовал опасность и не пришел? Не важно. Лирия засмеялась своим мыслям. Ее глаза встретились с Корделией. Прекрасна, непостижима, притягательна. Теперь Лирия знала ее секрет. Знала многие секреты. Почти все. Неожиданно ее живот скрутила отчетливая боль, лицо перекосилось.

— Что не так, дорогая? — Мария Эшленд тут же бросилась к дочке, готовая выполнить любой каприз.

— Она голодна, — безразличным голосом ответила Корделия. — Слишком долго была в Великом Лесу. Для нас прошли лишь дни, для нее — долгие годы. Ей нужно поесть. Чем ты теперь питаешься, знаешь? — этот вопрос был уже к Лирии, та отчетливо кивнула.