— У тебя голова моей дочери, мальчик. Тебе не убежать, — учитель был прав, они проиграли битву. Охотников почти не осталось. Они потеряли свои сверкающие доспехи, а вместе с ними и уважительные саны и звания. Паладины, инквизиторы, рыцари веры — их не стало. Остались только охотники на ведьм. Презренные, грязные, вечно голодные. Но это не означало, что они стали слабее. Айзек ухмыльнулся, криво, как его учитель. Теперь он сможет поднять две кружки эля, да еще и взять девку в приличном борделе. Эта ведьма была выше десятого круга, вот только зря она решила напасть на охотника одна. Какая дочь, такая и мать, как говорил учитель. Айзек кинул в нее черным шариком, ведьма, никогда раньше не видевшая охотника с усмешкой и желанием продемонстрировать свою силу, взмахом длинных кривых ногтей разорвала мешочек, который разорвался ей прямо в лицо сотней вырвавшихся булавок, освященных Церковью. Истошный вопль сорвал листья с ближайших деревьев, но не остановил Айзека. Цепь с крестиком обвила шею ведьмы, заставляя захлебнуться собственным воплем, змеи беспомощно шипели, извиваясь во рту. В ее уродливых глазах был ужас, когда она, стараясь захватить ртом воздух, увидела вздымающийся топор и беспристрастный взгляд ученика, потерявшего учителя. Один отточенный удар, а после небольшой кол, чтобы оставить змей на месте, прибив к челюсти. Хорошо что у Айзека с собой был еще один мешок. Охотник продолжил бежать через лес, облив труп маслом и выбив искру. Там, где проходили охотники — оставалось лишь пламя и мертвые ведьмы. Так было тогда, так было и сейчас. Но что будет в будущем? Айзек Сильвербрайт не мог видеть будущего. Зато мог неплохо убивать тех, кто такими силами обладал.

День 5ый весеннего круга 214 года Р.С.

Окраина Тарнема, деревня Бладсвуд

— Значит в Тарнеме давно не были? — эти постояльцы хозяину таверны были совсем не по душе. Хотя так он привык относиться ко всем незнакомцам. Трое странно одетых мужчин от которых к тому же разило пренеприятным запахом. Чего им только надо от него? Как только приехали, заплатили за неделю вперед, только вещи свои в комнату занесли и вниз сразу спустились. Двое угрюмых тут же за выпивку засели. Пили крепкий эль, да без разговоров — будто поминали кого. Третий чрезмерно бойкий был. С притворной улыбкой все расспрашивал и расспрашивал его о столице. А хозяину таверны и ответить особо нечего было. Он в Тарнем ездил только по крайней нужде. По правде говоря — отправлялся он туда только чтобы повидать свою ненавистную родню, от которой и сбежал в деревню из большого города. От Бладсвуда до Тарнема было пару дней пути. Но эта троица пришла пешком, без коней, а об автомобиле эти парни судя по одежке могли только мечтать. А значит им потребуется дня три, чтобы добрести до столицы. И то, хозяин таверны был уверен, что попасть ребятам туда не удастся, по крайней мере до тех самых пор, пока они не простирают свои вещи и не примут ванну сами. До тех же пор им придется разве что наслаждаться обществом бездомных да попрошаек, коих у стен Тарнема было великое множество.

— Проклятые бездомные, — вырвалось у хозяина таверны.

— Простите, что?

— Да у стен Тарнема их целая орда! Бездомные, попрошайки, воры и убийцы, — хозяин таверны подозрительно сузил глаза и окинул взглядом новых постояльцев, — вы, кстати не из их числа будете?

— Мы? — парень посмотрел на своих спутников и те отрицательно покачали головами, смотря на хозяина таверны исподлобья. — Нет, уважаемый. Мы все же не попрошайки. Хотя мне интересно будет узнать — давно ли они появились в окрестностях?

— Давно ли? — старик вздохнул. Утром в таверне было не так много народа. Пара девок, отработавших свою ночную смену, да пьянчуга Эрл, сидевший за барной стойкой в обнимку с любимой пинтой, на которой наскребал ногтем свое имя и сердечко — наивное признание в любви и обещание вечно быть вместе. Отлучиться по неотложным делам хозяину таверны не удастся — ну хоть развлечет себя беседой с этим странным юношей. Все лучше, чем одиноко смотреть на восход солнца, лишь для того, чтобы вечером вновь выслушивать россказни Эрла и других пьянчуг, что каждый вечер забредают в его таверну ради дешевого пойла и сносной еды, что готовит старушка Марта. Можно и развлечь себя беседой для разнообразия. Старик кивнул собственным мыслям и ответил: — Не так уж и давно, если припомнить. Да! На сороковой день зимнего круга, или около того. Я этот день почему запомнил, знаете?

— Нет. Расскажете? — парень улыбнулся и даже чуть придвинулся к старику, радуясь изменениям в его настроении. Тот лукаво прищурился и, продолжая натирать стаканы, ответил шепотом:

— Тогда на вокзале как раз произошел взрыв! Шуму было — на весь Тарнем. Даже сюда официальные лица захаживали с вопросами. Так и не нашли виновного. И как раз после этого взрыва всех неугодных из окрестностей города поперли. У кого жилья не было или работы — тот за стенами и оказался. Но идти то им было особо некуда, вот они подобие лагеря прямо у ворот и соорудили.

— А при взрыве то, умер кто?

— Как не умереть-то. Пол вокзала в клочья разнесло. Моя кузина — Агафья. Как раз собиралась уезжать из города. Повезло дуре, что забыла дома багаж свой. Пришлось возвращаться, а тут как раз и бахнуло.

— Невероятное везение.

— Я и говорю. Этой дуре всегда везет. Сама по себе знаешь какая? — парень покачал головой. — Страшненькая, да только грудь такая, что и здоровый мужик не обхватит. Нашла себе значит джентльмена и грудями своими его охмурила. У нас, знаешь, в семье все честным трудом живут. Кто плотник, кто конюх, инженеры даже имеются.

— И по крайне мере один выдающийся хозяин таверны. — Парень поднял высоко бокал. Его угрюмые друзья не преминули последовать его примеру.

— Да, за это и выпить можно. — Старик расчувствовался и достал из-под стойки бутылку отменного бурбона. Этот парень начинал ему нравится. Первое впечатление часто ошибочное бывает, да и с незнакомцами лучше осторожнее быть. Но кроме вони от ребят этих еще и честностью веяло, это хозяин таверны сразу приметил. Чем бы они не занимались — делали они это во благо людское и темными делами не помышляли. В этом старик уверен был. — Хватит с вас этого пойла, подходите, выпьем достойного напитка, — парни сначала стушевались, но хозяин расставил четыре добротных бокала и поровну разлил отменно пахнущего напитка. Запах торфа, еловых веток и нота кедрового орешка разнеслась по заведению. Даже Эрл начал ворочаться. Но сотни пропущенных стаканов дешевой сивухи почти полностью выбили у него любовь к приличному алкоголю. Трое друзей сели рядом и смачно столкнули бокалы.

— Так! — жестом остановил своих друзей и старика бойкий парень. — Как мы можем за вас выпить, если даже не знаем имени?

— Джим Бодрик меня кличут, — слегка смутился старик. От этих парней веяло чистыми эмоциями и любовью к жизни. Не смотря на их грязные одежды и спутанные волосы, они словно были настоящими, самыми правдивыми из всех людей, которых встречал старик Джим.

— За старика Джим Бодрика — лучшего хозяина таверны по эту сторону Чертового Хребта! — торжественно произнес парень и они синхронно опрокинули бокалы, позволяя жгучему напитку пронестись прямо в горло, разнося по телу приятный теплый аромат и раскрепощая легкие. У всех четверых тут же порозовели щеки, хозяин таверны заулыбался.

— Отличный бурбон, Бог свидетель, — сказал парень, что сидел справа от бойкого. От других его отличали в первую очередь солидные бакенбарды, которые сейчас хоть и имели неприглядный вид — все равно выглядели внушительно.

— Истина, брат, — поддержал его разговорчивый. Старик Джим улыбнулся. — Значит в семье Бодриков есть несомненно прекрасный хозяин таверны, но видимо ваша кузина решила другим путем пойти?

— Вот именно! — старик аж крякнул от воспоминаний, и со злостью махнул рукой, чтобы ребята подставляли бокалы. Что-то подсказывало, что бутылке бурбона сегодня придет конец. — Ни дня не работала. Все за спиной мужа своего. Детей ему нарожала, да так видать загоняла мужика, что тот взял да и помер.