– Ты как здесь оказался? – как-то озлобленно спросила она, явно не желая говорить с ним, чего парень упрямо не замечал.

– Она моя однокурсница… Была, – озвучка последнего слова заставила его прийти в себя и вспомнить, зачем пришёл. Черт, убили молодую девушку, а он думает только о бывшей. Удивительно.

– Я говорила Клэри, что не стоит ехать, но она же никогда не слушает. Не поехала бы в этот проклятый Гарвард, мы бы уже летели в Париж на Неделю моды. Так жаль ее.

По ее щекам покатились слезы, снова. Мари-Клэр была ее стилистом, довольно долго, но потом поехала в Гарвард, не смотря на все уговоры и просьбы Лины остаться. Она очень не хотела отпускать такого профессионала, да и они успели сдружиться за это время. Шатенка опустила голову вниз и сжала губы. Не верила, что это произошло. Не могла не плакать.

Опомниться заставила только мужская рука на ее щеке. Мэтт, хоть и немного неуверенно, вытирал слезы с лица Лины, но та быстро схватила его ладонь и отбросила, разъярённо смотря на парня.

– Мэтт, я все сказала, – резко сказала она и сделала шаг в сторону, намереваясь пойти подальше от него, но Диккерсон оказался проворнее и с фальшивой улыбкой приобнял ее одной рукой, крепко держа за локоть, чтобы этот разговор состоялся без глупых побегов.

– Я не виноват. Видишь ту девушку на скамейке? Это из-за неё я тогда не мог поговорить с тобой. Слышишь меня? Это она виновата, накричи на неё, но мы должны вернуть все назад. Тогда мы не должны были расставаться, – она едва держалась, чтобы не засмеяться ему в лицо. Опять этот бред. – Лина, это правда. Хочешь – подойди и спроси у неё. Я…

– Довольно тебе! – почти прорычала она, снова сделав попытку вырваться, но Диккерсон куда упрямее. – В нашем расставании виноват не звонок, не телефон и не та девушка. Только ты. Понимаешь?! Не нужен ты мне, не люблю. Был азарт, страсть, но это прошло, у меня другой. И перестань лезть в мою жизнь, все кончено.

Он замер, даже не дыша, лишь опустошённо наблюдая за тем, как любимая девушка уходит все дальше и дальше. И уходила она гораздо дальше, чем просто в другой конец толпы. Если Диккерсон раз за разом упрямо искал встречи, забивая на все, чтобы увидеть Лину, она отдалялась и бежала от него. Жаль только, он не мог понять, почему так происходит, что у этих отношений вообще нет шансов, они не спят, а мертвы. Почему-то продолжал вести себя как девчонка-подросток, за что ненавидел себя, когда пелена с глаз на время спадала и переставал бредить о Лине. Идиот.

Больше нет сил оставаться здесь, ему необходимо побыть одному, отвлечься и выпить. На душе дико хреново, противно из-за разговора с Линой. В этот день он прошёл мимо Хартман молча, даже не взглянул. В принципе, ее это устроило, ведь смотреть на него особо не хотелось. Не тот человек, который нужен сейчас.

Все поминки Меган находилась в своём мире. В нем нет места никому, кроме неё самой и дорогих ей людей. Там живы те, кого она так любила. Там есть счастье, там она такая, как есть. И он гораздо лучше реальности. Девушке проще справляться с горем так. Не решалась кому-то рассказать о своей боли, да и не рассчитывала на понимание. Люди думают только о себе, эту простую истину она вроде как уяснила.

Восемь часов вечера. Меган и ещё несколько друзей Мари-Клэр ушли из ресторана. Кто не выдерживал, кто просто устал или куда-то спешил. У каждого своя жизнь била ключом и ставить ее на паузу из-за смерти подруги не являлось самым умным решением.

В ее руках совместное фото, сделано буквально за неделю до исчезновения. Как всегда, жизнерадостная улыбка Клэр и фальшивая Меган. Она разучилась улыбаться и даже в таких случаях, как та пижамная вечеринка дома у подруги, не могла быть искренне счастливой и довольной. Но сегодня брюнетка поклялась, что отомстит за убийство. Он ответит по закону, в этот раз выходки Диккерсона будет невозможно покрывать.

Воспоминания того дня стали неожиданным ударом для девушки. Слезы снова потекли с глаз, хоть как она убеждала себя, что через пару минут будет у Диккерсона, а потом в полиции и нужно выглядеть соответствующе. Меган даже не заметила вовремя, что едет прямиком на человека.

Она пыталась затормозить, вывернуть руль, но было слишком поздно. Доля секунды – и резкий толчок, звук удара, а затем падение. Она сбила человека, сама, по своей вине.

У Хартман началась паника. Нужно проверить, жива ли она, вызвать скорую или отвезти в больницу, оформить все. Так должен делать любо человек на ее месте. Но, черт возьми, если она мертва? Тогда шатенка сядет на долгие годы за убийство. А даже если и жива, то все равно придётся отвечать перед законом за свой поступок.

В таком случае ей придётся попрощаться с мечтами об адвокатуре, блестящей карьере, а может, даже свободой. Как бы там ни было, Меган не готова к подобному будущему. Сейчас даже не думала о муках совести, честно говоря.

Она нервно смотрела по сторонам, надеясь, что этого никто не заметил и к ней самой не нагрянет полиция. В конце концов, было темно, светофор не работал, а когда она в последний раз смотрела на дорогу, никого даже близко не было. Нет ее вины, только нелепая случайность, заставившая будущего адвоката стать преступником.

Хартман приняла решение сбежать. Просто уехать, надеясь, что та девушка осталась живой и никто ничего не видел. К Мэтту, там успокоится и поговорит, чтобы окончательно убедиться, что это он потенциальный убийца и в ее суждениях нет предвзятости и злости.

Только приехав домой, Мэтту было ужасно плохо. Вообще, она уже говорила, что все кончено, но никогда не говорила прямо, что не любит и между ними не было ничего, кроме страсти, и только он виновен в разрыве.

Снял куртку и даже не потрудился повесить ее на крючок. Вообще плевать на неё и все остальное вокруг. Может, дело в том, что в этот разговор он был абсолютно трезв, а в прошлые после расставания алкоголь немного успокаивал и не позволял испытывать столь сильные отрицательные чувства. Сейчас же все вокруг казалось серым и противным.

Может, это должно было случиться гораздо раньше? Новая жизнь ведь начнётся только если он отпустит прошлое. Увы, теперь Лина только воспоминание. Как он сам думал, первая и последняя любовь. Но теперь, когда она так жёстко спустила с небес на землю, он стал мыслить более-менее адекватно.

Диккерсон наполовину расстегнул столь раздражающую рубашку и пошёл в гостиную. Там достал из тумбочки любимый виски и налил почти полный стакан. Нервы не выдерживали, ему это реально необходимо. Радио на всю громкость, и ему глубоко плевать, что там играют то танцевальные ремиксы, то слезливую попсу.

– Иди к черту, Лина Дэвис!

Это было его основным тостом, пожеланием и девизом в этот вечер. А после третьего стакана Диккерсон достал общие фотографии, какие-то вещи девушки, которые она забывала у него дома и тарелку. Зажигалка валялась в ящике комода, и он решил в прямом смысле сжечь прошлое. Так, чтобы в мире не было ничего, напоминающего об этом периоде.

– Я тоже не любил тебя, милая.

Ухмыльнулся он, поджигая на тарелке первое фото. Мэтт не хотел провести с Линой всю свою жизнь, не планировал совместное будущее, даже никому о ней не говорил. Они просто тусовались вместе, отдыхали и получали то, что хотели друг от друга. Была страсть, просто безумная. А ещё азарт. Пожалуй, из-за него и начались отношения. Дэвис не повелась на его флирт, не легла в его постель в первый же день знакомства и целью парня стало завоевать эту девушку.

Потом это превратилось в привычку, что ли. Она была хорошей собеседницей, отличной любовницей и ему хватало. Сам же давал ей деньги, внимание, с помощью связей продвигал ее карьеру. Разве это любовь?

Мэтт не знал много об этом чувстве и сам скоро бы бросил Дэвис, но та сделала это первой. Задела мужское самолюбие, что заставило его пытаться вернуть ее. Никто не бросал его. Никогда. Естественно, не хотел такого допускать и в моменты, когда звонил, ездил к ней после разрыва, даже не думал, что унижается куда больше.