В какой-то момент Данила ставил на землю ведро с золой, бежал с пустым ведром во двор, набирал снова картошку в ведро и бежал на огород, а дядя Леша пока перекуривал, мать отдыхала, опираясь на лопату.

Когда Данила вернулся из второго «рейса», как сказал дядя Леша, тот говорил уже, как засадили картошку:

–Так, на огороде немного посадили – мороки больше, на Заречье посадили с четыре сотки – должно хватить, – сказал дядя Леша. – Димке нужно, ну да он приезжал, а Сашка отказался, говорит, как-нибудь сами, с тещи стянут картошку – она-то одна, а вас, то есть нас, пять ртов на четыре сотки.

–Ну молодец хоть, – сказала мать. – Хоть как-то уж легче.

–Да не говори. Да там такая сватья у нас – убьешься, пока уговоришь! – засмеялся дядя Леша. – Шибко подозрительная.

–А чего же? Молодая вроде еще.

–Да ведь дураком можно быть и по молодости, – усмехнулся дядя Леша. – Да просто такая… вся вот из себя, а так же живет – тоже дом на земле, но правда работала в ЖЭКе – вот и выпендривается перед всеми.

Посадили картошку к вечеру. Дядя Леша легко и быстро перекопал всю ту половину огорода, которую засаживали картошкой, попил чаю и ушел, предупредив, чтобы мать звала его, если муж опять придет пьяный скандалить.

–Ну вот засадили, – занося в дом парное молоко, сказала мать. – Теперь уж пусть растет. Лето-то будет не очень дождливым, хорошо будет.

–Да ведь если жарко будет, тоже плохо, – заметил Данила.

–Ну так чтобы в меру, то хорошо, – ответила мать. – Давай ужинать, куда уж собрался. Не убежит твой Митя никуда.

–А я не тороплюсь к Мите, он к экзаменам готовится, – сказал Данила. – У него в понедельник экзамен.

–Не рано начал-то он готовиться? – шутя, спросила мать.

–Да он уже подготовился, он так, по последнему. Чтоб точно все-все запомнить, – защитился Данила.

–Ну, Митя твой парень дельный, только ленивый, – сказала мать, и Данила даже обиделся. – Уж очень тетя Таня на него жалуется. Шалопаистый очень растет.

–Как это шалопаистый? – не понял Данила.

–Ну, побездельничать любит, поваляться, учиться не любит, – ответила мать. – Шалопай, одним словом.

–Митя – не шалопай, – защитил друга Данила.

–Ну, не шалопай, – примиряюще сказала мать. – Марья-то Никитична на него очень сердита. Не здоровается даже с ней, курит…

–Митя не курит, – заметил Данила.

–Она так сказала, что слышала, то и говорю, – ответила мать.

–У нее все курят, – с негодованием ответил Данила и даже хлеб прикусил возмущенно.

–Ну, может быть, – согласилась мать.

–Откуда ты это такое услышала? – спросил Данила.

–Да сегодня в магазине стояли. К ней внук приезжает, хвастала вот, – ответила мать. – Мол, нет бы все такие были, как мой Лева – он у меня и дзюдо занимается, и на велотреке, и в школе хорошо учится и вежливый мальчик.

–Образец для подражания, – заключил Данила и припомнил Митины слова:

–Не сломайте карандаш, срисовывая.

Мать засмеялась.

–Это уж точно, – сказала она. – Я бы не стала тебя на людях хвалить.

–Почему это? Не за что? – удивился Данила.

–Да есть, за что, – пожала плечами мать. – Просто некрасиво. Спросят – ответь, не хвалясь. А так-то что. Вроде как-то неудобно, у тебя хороший, а другие, которых ты учишь, вроде как дураки неотесанные получаются.

Данила даже удивился такому суждению матери. Она не то чтобы никогда не критиковала учителей, при Даниле, по крайней мере, она этого не делала и старалась вообще уважительно к ним относится.

–Ну, может, он и, правда, какой особенный, – сказал Данила.

–Может быть, не спорю, – просто ответила мать.

Только Данила вышел из-за стола, как пришла соседка тетя Света, они с матерью сели пить чай и говорить за жизнь, и Данила прошмыгнул на улицу и, не присоединяясь к колобродившей толпе у клуба, поспешил к Мите Громову.

Дома того не оказалось, тетя Таня только плечами пожала:

–Не знаю, куда ушел, паразит. Экзамены на носу, а он гуляет, – и Данила решил отправится в гараж к Мите.

«Может, он там», – подумал Данила.

Дверь, на первый взгляд, в гараж была закрыта, но знающие – а Данила относился к таким – именно оттого и были знающие, ибо были в курсе того, что дверь в закрытом состоянии плотно прилегала к воротам. Данила подошел к двери, поддел ее легонько, она распахнулась.

Из глубины гаража раздался голос Мити:

–Да чтоб вас! А, это ты. Пришел?

Данила прошел немного вглубь гаража – Митя сидел на своем мотоцикле, включив старую настольную лампу и, положив тетрадь на колени, а книгу на руль, решал задачи.

–Пришел. А ты чего делаешь? – удивился Данила.

–К экзаменам готовлюсь, чего вы так все хотите, – слегка раздраженно ответил Митя. – Я же шалопай, это всякие Левы-Стасики представляют ценность для педагогики, а мы с тобой пуговки от кальсон, Данька.

Митя снова углубился в тетрадь. Данила сел рядом с ним на мотоцикл и сказал:

–Ну не расстраивайся, Митя. Подумаешь! Мамка говорит – некрасиво хвалить перед чужими людьми.

–А мне не жарко и не холодно, – Митя куснул карандаш и пояснил:

–От Марьиных похвал.

Он провел по листу прямую вертикальную линию и сказал:

–Я ведь человек не завистливый. Но самолюбивый. Хотя и не себялюбивый.

–Ладно тебе, не переживай, – успокоил Митю Данила.

–Да уж, не переживай. Сколько ему лет, не знаешь? – спросил Митя.

–Нет, не знаю. Там увидим.

–Начисть ему рыло за меня, если я не успею, – попросил Митя.

–Зачем ты так? Все бы кого-нибудь побить, – заметил Данила.

–Да я ж не в обязательном порядке, – улыбнулся Митя. – Я если наглеть будет. Ваню Баса вот возьми с собой и намните бока как следует.

–Ага, если к Шурке полезет!

–Я тебе! – Митя замахнулся на Данилу книгой. – Язык таким, как ты, рвать надо за такое. За Шуру я и сам побить могу. Я так – если наших поджимать будет.

–Не будет, можно подумать, такой наглец, – ответил Данила.

–А кто их знает, городских. Приедет фифа накрученная – и начнет, пальцы веером, сопли пузырем. Видал я таких, шибко грамотных, – Митя хмыкнул. – Вилочку – не вилку – знаешь, как держат?

Данила кивнул головой, желая узнать, как именно, Митя взял какую-то железку в левую руку и, краешками четырех пальцев держа эту железку, отставил чуть ли не на девяносто градусов мизинец.

Данила засмеялся.

–Во – культура! А мы, лапти деревенские, всей пятерней и сразу в рот, какие уж там вилки, – усмехнулся Митя горестно. – Такие дела, Даня.

–Да не переживай ты так, – попросил Данила друга. – Не такой уж там приедет выпендрон.

–А кто его знает? – пожал плечами Митя. – Да ладно, забыли, проехали. Следующая станция наша.

–Ты зачем сюда ушел?

–Да от матери отбоя нет с ее нравоучениями. Чья бы корова мычала. Учи да учи, а сама и не дает. Деньки считаю, как уехать отсюда.

Последняя фраза Мити расстроила Данилу. А он-то думал, Митя выучится и вернется или вовсе раздумает поступать. А он все, лыжи навострил, втихомолку все давно продумал и сообразил.

–Я думал, ты останешься, – проговорился Данила.

–Еще чего, старик. Где тут оставаться? В город надо, – ответил Митя. – Там работа. А тут что? Да, там девки, там работа, там жизнь. А у нас тут только клопов кормить. Ладно, не переживай. Друзей тут полно. Сам скоро переберешься.

–Ну, может, – пожал плечами Данила.

–Да, мечту уже лелеешь об золотой медали, – поддел Митя. – Не так что ли?

–Да нужна она! Она не из золота.

–А, теперь уже не хочешь? Да ну. Уедешь, оглянуться не успеешь, – сказал Митя. – Эх, город! Это вообще, другое измерение. Люди другие. Жизнь другая. Все другое.

–Кем же ты там работать будешь? – удивился Данила.

–Кем? – Митя тоже удивился, как будто не ожидал такого вопроса. – Во! «Нефтегазовое дело»! а там, подзаработаю, на экономиста подам.

–Нефтяником? Значит, совсем далеко уедешь.

–Ну, не дальше далекого, – подтолкнул по-доброму Митя.