— Ты с ума сошел?!
— Мы не трахались утром, и нас никто не увидит, если, конечно, я не потеряю концентрацию, но ты ведь будешь вести себя хорошо, правда? — речь Хикэру из-за стиснутых зубов была не совсем понятна. — Не хочу, чтобы ты испачкался, — добавил он, вытащив платок изо рта и положил между ними.
Из-за того, что Хикэру двигался всем телом, тепло его руки было особенно приятно, как будто они на самом деле занимались любовью, и Тошайо быстро отвлекся от волнения. У него никогда не было секса в машине по понятной причине, и он не позволял себе никаких вольностей даже в последнем составе метро, где ехали только он сам и спящие бомжи. Грязь и чувство опасности обычно действовали отрезвляюще. Но не теперь — теперь Тошайо испытывал азарт, похожий на тот, что был в ресторане. Часть его не могла представить, что подобное возможно, когда Чи находится так близко, но другая часть — гораздо больше и сильнее — просто не считала это важной частью происходящего. Важным был Хикэру, его пальцы и ладонь, его желание, движения его тела и то, что он быстро вытер несколько капель, пролившиеся на рубашку Тошайо.
— Теперь проще ждать ночи, правда, мой хороший? — прошептал демон, пересев на свою половину. Грязный платок упал в небольшую урну.
Тошайо застегнул ширинку, глянул в окно, вспоминая улицу, потом взъерошил волосы, пытаясь привести себя в чувство.
Машина подъезжала к дому, одна из квартир которого теперь принадлежала ему. Чи выпрыгнул, как только Йоширо нажал на тормоз, Хикэру и Тошайо вышли следом.
Новость о том, что владелец огромной квартиры — его старший брат произвела на Чи огромное впечатление. Он долго бегал по комнатам, открывал их, глядел в окно, пытаясь найти свой дом, потом снова убегал.
— Можно я еще зайду в гости, братик?
— Можно я скажу маме?
— Можно мы с друзьями придем посмотреть телевизор?
Его радостный голос ненадолго отвлек Тошайо от мыслей о демоне, но даже эти крики и вопросы не могли затмить главный крик и главный вопрос, которые эхом бились о стенки его памяти.
Представить, что хозяин Первого Племени лично заинтересовался им? Что ему отдадут место лидера Метрополиса? Что он сможет приказывать всей нечисти на территории города? Что у него будет сила, способная справиться с любым противником, живым или мертвым?
Хикэру стоял близко, но недостаточно, чтобы Чи заподозрил неладное. Он изредка делал звонки по телефону, налил себе сока, который достал из холодильника, заглядывал в окно — словом ничем не показывал нетерпения.
Но Тошайо испытывал нетерпение все равно. Он хотел сам расстегнуть ширинку демона, толкнуть его к окну и смотреть в отражении, как меняется выражение лица Хикэру, слушать, как учащается его дыхание, чувствовать дрожь его тела.
— Пожирать меня взглядом необязательно, мой хороший, ты же сам захотел поиграть в детский сад, — тихо, но настойчиво сказал Хикэру, когда в очередной раз оказался рядом, чтобы прочесть сообщение на телефоне.
— Мы еще успеваем к Безупречным? — спросил Тошайо.
— Вполне, но Йоширо придется ехать быстро, если ты хочешь увидеть, как они меняются.
— Чи, мне пора работать!
Никогда прежде Тошайо не испытывал такого облегчения, расставаясь с братом. Раньше его единственной радостью было видеть улыбку Чи, но теперь поводов для хорошего настроения стало гораздо больше. Семь целей, которые еще вчера казались трудной задачей, казались пустяком. Условностью.
Йоширо прибавил скорость, ловко перестраивался из одного ряда в другой, возвращая их к центральному району. Хикэру отложил телефон и посмотрел на Тошайо:
— У тебя замечательный брат.
— Спасибо, — ответил Тошайо без энтузиазма. Он искал повод, любой, даже нелепый и глупый — отказаться, отменить сделку, уехать из города. Но до сих пор Хикэру играл честно, Чи и родители были в порядке, а секс…
— Когда-нибудь убивал демона? — спросил Хикэру.
— Нет, — честно ответил Тошайо.
— Я скажу, что делать. Позже, когда мы разберемся с одержимыми. Надеюсь, мне не понадобится твоя помощь, но если что-то пойдет не так, ты должен быть готов.
— Ты же понимаешь, что я…
— Что ты можешь предать меня? Да, конечно. В этом вся прелесть игры.
Йоширо вывел машину на свободную полосу и теперь гнал, как сумасшедший. Тошайо представил, что произойдет, если прямо сейчас они попадут в аварию, и по нелепой случайности Хикэру погибнет.
Ему стало страшно и больно, как будто он потерял человека, с которым прожил всю жизнь.
— Я ненавижу тебя, — сказал он вслух.
— Я знаю, мой хороший.
— Ты мог сказать мне все в первый день.
— Про Акеми и паучиху? Про старуху? Про то, что я хочу занять твое тело? Представь, сколько глупостей мы могли наделать тогда. В первый день я не собирался доверять тебе свою жизнь.
— Ты доверяешь мне, потому что… он говорит тебе доверять мне?
— Нет, — Хикэру улыбнулся снисходительно, как будто его собеседник был маленьким ребенком. — Нет, я доверяю тебе, потому что понял тебя, понял, чего ты хочешь, на что ты способен.
— Думаешь, я не способен на предательство? — огрызнулся Тошайо.
— Ты не способен предать того, кто тебя любит, — Хикэру продолжал улыбаться. — И я люблю тебя, мой хороший, с этим ты ничего не можешь поделать. Его голос шепчет, что ты будешь прекрасной заменой для Первого Племени, в мою личную жизнь Несущий Свет не вмешивается.
— Почему ты думаешь, что дьявол не нашептывает твоему врагу, что он достойнейший?
— Потому что мой враг перестал слушать. Именно поэтому его нужно стереть в порошок. Он посмел отвернуться от голоса того, кто подарил ему крылья, и за это умрет. Он мог выбрать непослушание, мог слушать и спорить, но вместо этого он решил, что власть над Метрополисом делает его богом. У него всегда был отвратительный характер…
— Вы были любовниками, — сказал Тошайо.
— Конечно! — Хикэру всплеснул руками. — Как же иначе? Иногда ты говоришь глупости.
— Тебе было хорошо с ним?
Хикэру долго молчал, внимательно глядя на Тошайо, прежде чем ответить:
— Да.
— Лучше, чем со мной?
Хикэру молчал еще дольше:
— Да.
Рука Тошайо сжалась.
— Ты должен ненавидеть его, — Хикэру отвернулся к окну.
— Скажи правду. Я уже ненавижу его.
— Мы были вместе очень долго, мой хороший, — сказал Хикэру, не поворачивая головы. — Ревность — не самый плохой вариант.
— Скажи правду, — Тошайо развернул Хикэру, резко потянув за руку.
— Хочешь правду? — блеклые глаза смертного разгорелись огнем. — Он был моим первым, соблазнил меня, дал мне крылья, защищал, помогал мне. С ним я был самым счастливым. Пока все не рухнуло. И за это я ненавижу его, каждую секунду, каждую минуту, и пока он жив, я не могу думать ни о чем больше. Нравится?! Ты хотел такую правду?
Тошайо отпустил руку и замер, глядя в искаженные гневом, расширившиеся глаза — ему казалось, что Хикэру может заплакать, но этого не произошло. Демон снова отвернулся, разглядывая проносящиеся мимо дорожные столбы и ограду.
— Я убью его для тебя, — прошептал Тошайо. — Я…
Его тело, душа, все его существо хотели сказать «согласен», но разум запечатал рот намертво. Он напомнил Тошайо, сколько раз они слышали ложь, сказанную Хикэро для своих целей. Напомнил погибшую госпожу Акеми и паучиху, которая поклялась бежать в лес и не трогать людей, но рассыпалась в прах на глазах у Тошайо. Напомнил госпожу Рей, погибшую во время встречи с демоном. Угрозы родителям и брату.
— Ни к чему, — ответил Хикэру. — Я прекрасно справлюсь сам. Меня интересуют Безупречные. Ты не должен попасть в эту ловушку. Ни ты, ни твой брат. Эта защита изжила себя — он прикрывается ими вместе с Его Божественным Величеством. Когда их не станет, когда ты освободишь их души, он станет уязвимым. Этого будет достаточно.
Тошайо хотел ответить: «Я достану его из-под земли, вырву его сердце и брошу на съеденье голодным кицунэ, чтобы даже память о нем исчезла из мира Первого Племени. Я поклянусь в верности Люциферу, подарю ему свою душу, и полученными крыльями закрою тебя от той боли, которую тебе причинили. Город, который ты обещаешь мне, я положу к твоим ногам, и мы вместе будем управлять им. Каждый день я буду делать тебя счастливым, и однажды — очень скоро — ты скажешь, что со мной тебе гораздо лучше».
