Марта убежала смотреть животных, привезённых передвижным зоопарком, вместе с подругой, которая пришла с родителями. Те сказали, что присмотрят за Мартой. Мы же с Диком купили по пирожку и компоту. Сели за свободный столик в кафе под открытым небом. Вот сейчас можно было рассказать Дику о произошедшем. Спросить его совета, но я не могла заставить признаться, что попала в такую историю. Было стыдно и страшно, что он не поймёт. Посчитает, что я сама виновата.

– Завтра придётся за Гава выйти, – сказал он. – Поэтому я целый день проведу в конюшне.

– Ясно.

– Ты не расстроилась? Гав завтра предложение Альте сделает. Хочется, чтоб ребята этот день запомнили.

– Конечно не против. Всё хорошо.

– Выглядишь грустной.

– Ночью книгу читала. Не выспалась.

– Сегодня обязательно ложись спать раньше, – посоветовал он. К нам подбежала Марта, которая рассказывала про медведя, который ходил на задних лапах. Наш же разговор закончился, так и не успев начаться.

Дома находиться было страшно. Родные стены перестали быть для меня безопасными. Хотя судьи не было, но я не могла отделаться от ощущения, что он рядом. Всё время казалось, будто он вот-вот появится из-за угла и вновь полезет целоваться, а я опять ничего не смогу сделать. Поэтому когда за мной зашла Света и Роза, чтоб пойти погулять, я только обрадовалась. Мы вместе учились, потом устроились на местную фабрику. Я не могла бы сказать, что мы были такими верными подругами, про которых можно было сказать не разлей вода, но общаться нам нравилось. Нас объединяла неустроенность в личной жизни. Света не могла выйти замуж, потому что решила помочь поднять многочисленных братьев и сестёр, которые родители поставляли каждый год на протяжении двадцати лет. Всё-таки три года у них был перерыв. А Роза уже успела овдоветь, но о браке, который длился три месяца, вспоминать не любила.

Мы решили обойти ярмарку, поставить мелочь на скачки, а потом остаться на вечернее представление. Роза перемигивалась с мужчинами и строила им глазки. Мы её со Светой пытались остановить, чтоб она поменьше привлекала к нашей троице внимания, но Роза только смеялась в ответ. В итоге трое мужчин решили нам составить компанию.

Вот хуже всего – это навязанное общество. Тебе не нравятся эти люди, но с ними надо общаться, потому что отказать прямо не позволяет воспитание. Мужчины были откровенно в возрасте. Им было лет по тридцать-сорок не меньше. Они вели себя прилично, но вот их взгляды и улыбки мне не нравились. Если бы я была одна, то сбежала бы. Сказала, что у меня дела, мама дома ждёт, брат болеет. Но я была в компании. Любые мои попытки придумать повод избавиться от навязанного общества сталкивались с непониманием девчонок. Они рушили любую мою легенду, напоминая, что с братом сидит мама и она не против, если я буду по ярмарке гулять в компании.

Это злило. Они словно специально так делали. «Компания» меня уверила, что нам нечего бояться. Что с нами самые надёжные и тактичные мужчина империи. А я почему-то им не верила. Начинало темнеть. Погода портилась. Стал накрапывать дождь. Вот теперь можно было точно уйти с ярмарки. Но в кафе натянули тент, под который и завернула наша компания. Я уже начала нервничать. В этом было что-то неправильное, но уловить, что именно у меня не получалось. Со стороны казалось, что три девушки мило беседую с тремя мужчинами, которые впервые приехали в наш город и с удовольствием слушают местные легенды. Меня настойчиво уговаривали выпить компоту, но холодный компот меня никак не привлекал. Я бы не отказалась от чего-то горячего. К тому же время подходило к ужину.

И опять мои попытки уйти были пресечены. Одной в потёмках ходить страшно. Меня обещали проводить. Вот ещё немного поговорим… Я начала взглядом искать кого-то из знакомых. Но как назло вокруг были чужие лица. Желание вскочить и избавиться от этих кавалеров, которые несли чушь и постоянно переглядывались, было почти невыносимым.

Холод. Знакомый и пугающий показался в этот раз спасением. Не знаю, что он увидел на моём лице, но судья не стал медлить. Он подошёл к нам и протянул мне руку.

– Я так думаю, что настало время ужина. А без нас он не начнётся, – сказал он.

– Конечно. Я сама поняла, что засиделась, – поспешно ответила я, не слушая сожалений, что я покидаю такую «чудесную» компанию.

Стоило нам отойти от кафе на значительное расстояние, я попыталась освободить руку из хватки судьи, но он не дал. Так и пришлось молча идти под руку с ним. Хотя тут возражать было глупо. Было темно. Я то и дело спотыкалась. Всю дорогу только и оставалось, что корить себя. Надо было раньше уйти. Теперь же приходилось возвращаться с человеком, которого я боялась больше всего на свете. К концу пути у меня появились мысли, что может лучше было бы остаться с компанией? Но я отогнала их.

Из переулка донеслась ругань. Явно кто-то перебрал и теперь освобождался от лишнего. Я поморщилась. Судья решил перейти на другую сторону улицы, чтоб не встречаться с этим любителем выпить.

– Неприятный у вас город, – сказал он, нарушил он молчание.

– Это из-за ярмарки. Много чужих. А так у нас довольно спокойно.

– Проблема всех праздников, что они заставляют людей верить в сказку. Из-за этого они теряют бдительность. Но раскрывают себя.

– Разве плохо верить в сказку?

– Сказок не бывает. А вот попасть в неприятности из-за излишней доверчивости – это реально. Хотя кажется, что порой люди только к этому и стремятся, – он открыл дверь, пропуская меня вперёд.

– Спасибо, – тихо попросила я.

– Будь осторожнее. В мире много плохих людей, – ответил он. Я посмотрела на него. Слишком сильно его слова меня удивили. Но в ответ увидела спокойный взгляд. Интересно было бы узнать, а себя он к каким людям относит? Наверное к хорошим. Ведь он борется с преступностью.

Ужин проходил уже в привычном напряжении. Марта пыталась рассказать про ярмарку, но замолкла на полуслове, когда Ларс высказался, что не одобряет все эти балаганные развлечения. Но я же видела его там. Что же он там делал, если не любит ярмарки?

День выдался насыщенным. Я устала. Хотелось спать. Сказывалась ещё и бессонная ночь. Помыв посуду, я пошла к себе. Как раз в этот момент в дверь постучали. Рик пришёл за судьёй. Нужна была его консультация по одному вопросу. Скорее всего поймали преступника. Он покинул дом, а я смогла вздохнуть свободнее.

Пока его не было, я отложила сон и пошла ополоснуться. У нас для этого была отведена специальная комната, правда приходилось воду нагревать на кухне, а потом нести её в ванную комнату, но это того стоило. Мытьё словно все страхи прогоняло. Успокаивало и расслабляло. После этого я нырнула в кровать и тут же уснула, забыв обо всех переживаниях.

Ткань ночной рубашки поползла вверх. Стало щекотно. Я повернулась на бок. Тихий смешок ворвался сквозь сон.

– Так даже лучше, – тихий шёпот раздался около моего уха. Я хотела проснуться, но сон был слишком крепкий и странный.

Чьи-то пальцы скользнули по моему бедру. Губы коснулись плеча. Это было неправильно, но почему-то приятно. Мне снилось, что я была одета лишь в шаль, которая медленно сползала с плеч. Грудь обнажалась. Я чувствовала прохладу, которая сменилась тепло от прикосновений мужских рук. Тепло и холод были такими резкими, что было непонятно приятно это или нет. Неправильно. Нельзя. Но человеку, что стянул с меня шаль было всё равно на мои мысли по поводу дозволенности. Его руки были повсюду. Для их прикосновений не было запретных мест. Следом за руками шли губы, которые слегка прикусывали кожу. Когда они коснулись моей груди, то я возмутилась, попыталась оттолкнуть, только руки запутались в шали. Прикосновение языка по ставшей слишком чувствительной коже вызвало дрожь по всему телу. Я резко открыла глаза. Сон стал реальностью. Страшной реальностью. В моей кровати кто-то был. Рубашка была спущена, обнажая грудь, бёдра оголены до нижнего белья. Мужчина же вовсю целовал мою грудь. Я попыталась дёрнуться, но рубашка спутывала руки. Он ласково провёл ладонью по моей груди. Обвёл её кончиками пальцев, заставляя дрожать под его прикосновениями.