Я смеюсь и соглашаюсь.

На проходной у заводских корпусов дежурит строгая интеллигентная дама в очках. Я подхожу к окошку перед турникетом.

– Паспорт.

Я передаю паспорт и говорю:

– Вы не подскажите, как пройти на завод «Розовая дрянь»?

– Сразу направо, прямо до конца, потом в цехах увидите, – говорит вахтерша, не глядя на меня.

Она возвращает мне паспорт с неким запечатанным письмом.

– Письмо передайте им.

– Эээ, ну ладно. А вы что?

– Сама я туда не хожу. Боюсь.

– А что там? – испуганно спрашиваю я. – Собаки?

Приспустив очки, она смотрит на меня: – Лед. Скользко.

– Ладно, – говорю я, забирая письмо.

За шлагбаумом между стеной и сараем – двор из разбитых бетонных плит, еще одна проходная, еще несколько металлических сараев, один из них вплотную примыкает к массивному пятиэтажному заводскому зданию советского времени с огромными грязными окнами. Из здания выезжает погрузчик и выходят несколько гастарбайтеров. Поминутно созваниваясь и узнавая путь, я прохожу через зал на первом этаже, в котором стоит острый запах хлорки, открываю ржавую металлическую дверь, поднимаюсь по лестнице, на которой страшно воняет табаком, прохожу в другую сторону через еще один зал, в котором рабочие в респираторах возят тележки с белыми пластиковыми канистрами, в которых видна розовая жидкость. Очень грязно. Не стоило так наряжаться. Машина разливает жидкость в бутылки на конвейере. Я прохожу этот зал и открываю еще одну железную дверь. За ней лестница, ведущая в еще один цех, после которого в другом углу цеха – очередная дверь и лестница, и я попадаю в то, что здесь называется офисом.

Меня встречает наиболее жирная женщина из когда-либо существовавших. Пикантность ей придают усы. Она похожа на Ведьму пустошей из «Ходячего замка».

– До вас непросто добраться, – дружелюбно говорю я

– Да… мы…. высоко… забрались, – тяжело дышит она

«Интересно, как она сюда попадает без лифта? Или тут крюк для рояля снаружи здания, как в Амстердаме?» – размышляю я.

Сумоистка семенит в кабинет. Я иду за ней.

Грохнувшись в огромное кресло, скрипнувшее от нагрузки, она некоторое время приходит в себя. Я думаю о том, что если кинуть в нее ручки из стакана на столе, они будут вращаться вокруг. Уровень воды в заливе повысился. И это не нагонная волна. Это прилив. Я терпеливо жду. Галилей был не прав.

– Вы… вас нам порекомендовали на… ши партнеры с Киров… ского завода. Я видела вашу работу, вполне приемлемо…

– Спасибо. А вам что нужно, сайт и буклет?

Она принимается рассказывать о продукции завода, хотя это не имеет никакого значения. Завод может производить все, что угодно – ватные палочки, мыло, спагетти, черенки для лопат, массу с запахом гуся или сырный продукт. В действительности завод производит реагенты против гололеда и обледенения, которыми поливают улицы зимой в Москве и Питере.

– Сколько-сколько? 10 тысяч за 35 страниц? Мало, – через несколько минут диалога уточняю я.

– А сколько хотите?

– Минимум 15, – больше от нищебродов все равно не получишь. – И за сайт не меньше 50, – добавляю я.

– Нет. Мы считаем, что такая работа столько не стоит, – жестко отсекает дама.

– Что ж, всего хорошего, – говорю я с облегчением. – Кстати, – вспоминаю я. – Вам письмо с ресепш… с проходной передали.

– Спасибо, – сопение.

Выбравшись из производственного корпуса, я едва не поскальзываюсь на обледеневших неровных бетонных плитах

– Вы бы поосторожнее, молодой человек. Так и шейку бедра сломать можно, –предостерегает водитель погрузчика.

– Тиндер это лучшее, блять, что случалось с индустрией мобильных знакомств за 10 лет. Мы наконец-то получили приложение, которое способно…

Я киваю.

– …Способно дать нормальных телок, понимаешь? Просто матч, матч! Совпадение и все. И вот понимаешь на выходных я там подцепил такую прикольную телочку с розовыми волосами.

– У меня там от няшек матчей не дождешься. Одни жирухи и милфы матчят. С розовыми, ее случайно не Саша зовут?

– Не.

Мы сидим за барной стойкой в не лучшем баре «Брюгге». Очередная поделка под Бельгию. Я пью Ардэнн Сэзон, а потом крепкое 13-градусное пиво Ля Трапп Квадрупель. Мы сидим и пьем пиво просто так. Закуски дорогие, даже гренки. Манохин одет в клетчатую рубашку навыпуск, воротник застегнут на все пуговицы, волосы зачесаны назад, усы с бакенбардами – все это делает его похожим на американского реднека-бандита из фильма «Выстрел в пустоту». Через час ему нужно идти на какой-то рэперский концерт в клуб MOD. Я невнимательно слушал, поэтому не помню исполнителя. Я хочу попросить посмотреть фотку этой телки с розовыми волосами, но задумываюсь об Алисе из «Фиалок», у которой тоже были розовые волосы и забываю об этом.

…в общем выпили мы джина и так далее, потом поебались, но я блять такой пьяный был что даже не кончил. Но проблема в том что я в нее без гандона.

– Ну ты даешь. В стране эпидемия СПИДа блять, – замечаю я, смотря на симпатичную блондинку (то есть брюнетку) за барной стойкой и думая, что еще мне сейчас выпить.

– Я сдал кровь в Invitro два раза и у них есть возможность сдать кровь на ЗППП…

Две телки, брюнетка (то есть блондинка) с ярко красными губами, ярко черными волосами, смуглая и с не очень большими сиськами и шатенка с не очень большими сиськами и аккуратным носиком проходят мимо нас. Идя в моем направлении, брюнетка улыбается так, что видны все передние белые зубы, ее улыбка идеальна, так улыбается Том Круз.

– Кому она так улыбалась?

Я оглядываюсь, но сзади меня за столиком пусто, а дальше за ним – уже стена и даже нет окна. Телки возвращаются обратно за свой столик, их плохо видно, потому что они сидят в глубине другого зала. Я насчитываю четырех телок и одного чувака.

– Может все-таки нам?

Мы сидим и пьем пиво. Мы уже достаточно выпили.

– Есть у вас ручка? – спрашиваю я официантку, мельтешащую рядом.

– Вас как зовут? – говорит Манохин.

– Катя.

– Екатериаа..ана, дайте пожалуйста ручку и салфетки, – говорю я.

– Катя, Катя, – фамильярно обращается Манохин к официантке, – дайте ручку, пожалуйста, и салфетки.

Моим долгом является написать на салфетке.

Я пишу: «Это не вам не нам вы так лучезарно улыбались? Письмо с барной стойки».

Катя передает нашу записку.

Через пару минут возвращается ответ, написанный красной ручкой: «А может быть и вам?».

«Что отмечаете?» – пишу я на следующей салфетке.

– Мы отмечаем открытие нашего ателье, – говорит нам подошедшая к нашей стойке та самая яркая брюнетка (или блондинка). Она похожа на Скарлетт Йоханссон или на Киру Найтли.

– Круто, поздравляю. Что будете шить? – я не знаю, кто это спрашивает.

– На данный момент предлагаем дизайнерскую одежду в Санкт-Петербурге: пальто, комбинированные, офисные и классические платья, женские жилеты. В нашей коллекции пальто из жаккарда, прямое пальто, верхняя одежда с капюшоном и воротником, пальто из кружевного трикотажа и др. Посмотреть цены на созданные нами новые модели одежды, поделиться впечатлениями, оставить отзыв вы сможете, посетив страницу в ВК или Instagram. У нас гарантия высокого качества пошива и применяемых материалов. А если вы не обнаружите необходимый размер или цвет, то выполним работу на заказ всего за 3 дня по индивидуальным меркам и пожеланиям.

– Это просто замечательно. Жаль, но мне надо вас покинуть, но сейчас мне надо на концерт Nadja в MODе, но потом я могу вернуться, – говорит Манохин.

– Я могу пока с вами посидеть, если у вас там не слишком личная компания и место есть, – говорю я.

– Возвращайтесь. А вы присоединяйтесь к нам. У нас там не очень личная компания. У нас там некоторые только сегодня на открытии познакомились, – говорит блондинка (или брюнетка).

Я прохожу с красивой брюнеткой во второй зал сажусь за стол по центру. С одной стороны красивая брюнетка, с другой шатенка, есть еще одна телка и чувак примерно нашего возраста, а также некая азиатка лет 25. Мне всех представляют. Красивую блондинку, с шикарной улыбкой и отличной фигурой зовут Лиза, остальных как-то еще.