- Конечно, родной, просто дай мне немного времени, - Белла отстранилась от Эдварда и села, поджав под себя ноги. – Я сама хочу поскорее покончить со всей этой… ситуацией. Но это совсем не легко, понимаешь? Трудно сделать больно человеку, который подарил тебе столько хорошего…

- Я понимаю и не тороплю. Просто мне слишком тяжело отпускать тебя… туда… к нему… - Эдвард закрыл глаза и шумно втянул воздух. Впервые в жизни Белла увидела, как на его скулах ходят желваки. Она понимала, что сейчас ему больно, но что она могла сделать? Разве что только разделить его боль вместе с ним.

- Сегодня я никуда не уйду, - положив ему ладонь на грудь, улыбнулась Белла. – Джейк с Мелл уехали к его матери, так что я останусь тут на пару дней, если ты, конечно, не против.

- Я не против – я только «за»! – радостно воскликнул Эдвард и, хитро прищурившись, добавил: - Но только если ты пообещаешь, не выкидывать в мусорку мою любимую мочалку!

- Ты всё ещё помнишь?! – засмеялась Белла.

- Ещё бы, - усмехнулся Каллен, – ведь это же была наша первая настоящая ссора.

- Да уж, такое трудно забыть, - в тон ему ответила Белз.

- Белла, послушай, - вновь посерьёзнел Эдвард. – Как ты думаешь, мы с твоей дочкой сможем поладить?

- Да, я в этом уверена, - замерев от неожиданности, убеждённо ответила она.

- Расскажи мне, какая она? Она больше похожа на тебя или же на… Джейка? – Эдвард непроизвольно запнулся на имени её мужа.

«Джейк, Джейк, Джейк…» - мысленно ещё несколько раз повторил он, стараясь приучить себя к этому слову. Каллен ровным счётом ничего не знал об этом мужчине, но был полон решимости наладить с ним хотя бы нейтральные отношения ради их с Беллой дочери. Хотя бы со временем. Он не сомневался в том, что Джейк должен быть хорошим парнем, раз Белла выбрала его себе в мужья и… полюбила? Насколько сильно она любила своего мужа? Эдвард очень надеялся, что достаточно сильно для того, чтобы все эти годы быть счастливой рядом с ним. Белла заслуживала счастье.

- Она – почти точная копия своего отца, - прошептала Белз, разглядывая свои руки, сцепленные в замок.

- Но волосы? Волосы-то у неё каштановые? Ты будешь смеяться, но мне почему-то кажется, что у неё обязательно должны быть каштановые волосы! – не унимался Эдвард. Ему казалось очень важным как можно больше узнать о девочке, которая вот-вот войдёт в его жизнь.

- Да, волосы у неё каштановые, - слабо улыбнулась она, всё ещё не решаясь поднять глаза на Каллена.

Белла понимала, что сейчас самый подходящий момент для признания, но не могла заставить себя открыться Эдварду, предчувствуя, что для него это станет серьёзным ударом. Глядя сейчас на этого мужчину, трогательно распростёртого перед ней, ради которого она, не раздумывая, взошла бы на эшафот, невыносимо было даже просто думать о том, чтобы жестоко ранить его. Конечно, она прекрасно знала, что это неизбежно. Но в данный момент ей так хотелось просто быть рядом с ним, слышать его голос, видеть его печальные серые глаза, касаться его теплой светлой кожи. Этот вечер, плавно перетекавший в ночь, принадлежал только им и их любви.

«Завтра. Я всё расскажу ему завтра!» - мысленно пообещала себе Белла, снова устраиваясь рядом с ним и пряча своё лицо у него на груди.

- Как это будет, Белз? Не наделаю ли я ошибок? Ведь у меня не слишком большой опыт общения с детьми, особенно с девочками, - взволнованно озвучил Эдвард терзавшие его вопросы. – Для меня это очень важно. Мучительно думать, что я стану причиной разлуки отца и дочери. Ты даже не представляешь, насколько мне тяжело осознавать это! И Мелл вправе возненавидеть меня. Но я клянусь тебе, Белз, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы заслужить её прощение и подружиться с ней! Я обещаю тебе, что она никогда и ни в чём не будет нуждаться, и я буду относится к ней, как к родной, ведь она частичка тебя… Я так соскучился по любви, Белла. Мне так нужно любить кого-то живого, из плоти и крови, того, кто будет рядом. Этого чувства скопилось во мне так много, что мне физически трудно дышать. Я буду любить её так, как если бы она была моей дочерью, даже если ей это будет не нужно.

- Я знаю, мой милый, знаю, - Белле пришлось больно закусить губу, чтобы сдержать подступившие слёзы – ранка, оставленная в порыве болезненной страсти зубами Каллена, разошлась, и она снова ощутила во рту едва уловимый привкус крови. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Воспользовавшись паузой, девушка поспешила сменить столь мучительную для обоих тему: - Скажите, Эдвард Мейсон, вы работаете сейчас над пятой книгой?

Эдвард засмеялся, услышав этот вопрос, произнесённый нарочито официальным тоном.

- Нет, я уже закончил книгу и как раз на будущей недели собирался переслать её своему агенту.

- А можно мне хотя бы одним глазком заглянуть в неё, пожалуйста! – Белла снова села и умоляюще сложила руки.

- Конечно, - пожал плечами Эдвард. – Принеси мой ноутбук. Он в гостиной.

Белла поднялась на ноги, но не успела сделать и двух шагов, как за её спиной раздался громкий искристый смех.

- Что?! – в притворном возмущении воскликнула она, обернувшись к Эдварду.

- У тебя на спине пуговица, - сквозь смех, пробормотал он. – Пуговица от твоей блузки.

Белла провела рукой по спине и тоже засмеялась, когда обнаружила впившуюся в кожу пуговку.

- Ты - моя принцесса на горошине, - перестав смеяться, возбуждённо прошептал Эдвард.

Послав любимому воздушный поцелуй, Белла запустила в него пуговицей – тот неожиданно ловко поймал её и, стиснув в кулаке, прижал к груди, на мгновение прикрыв глаза и старательно пряча улыбку в уголках рта. Белла снова рассмеялась и, игриво показав Эдварду язык, вышла из комнаты, плавно покачивая соблазнительно обнажёнными бёдрами.

Не отрываясь, Каллен продолжал смотреть ей вслед, откровенно наслаждаясь каждым совершенным изгибом, каждым грациозным движением этого прекрасного неземного создания, вдруг спустившегося к нему с небес.

Кажется, только сейчас он впервые заметил, что она изменилась. Новая Белз была не хуже и не лучше – просто стала другой. Как и он. И им обоим предстоит узнать друг о друге ещё много нового, пусть даже это новое и будет проявляться лишь в мелочах.

Например, Белла из прошлой жизни никогда не смогла бы так спокойно прогуливаться перед ним, будучи полностью обнажённой. Да, она и прежде не испытывала смущения во время занятий любовью, полностью подчиняясь охватившему её желанию, она даже могла быстрыми перебежками голышом проскочить мимо него от ванны к спальне. Но это совсем другое. Новая Белла больше не испытывала смущения и трогательной неловкости. Она была уже взрослой состоявшейся женщиной, прекрасно знающей о своей привлекательности и о том эффекте, какой производит её обнаженное тело на любующегося ею мужчину.

Где-то в глубине дома раздался топот босых ножек Беллы – самый прекрасный в мире звук, сравнимый разве что только со стуком сердца любимой, звучащим под его рукой, когда он обнимал её. Это всё, что было нужно Эдварду для счастья, – так мало и так много одновременно!

И сейчас он был счастлив. Так счастлив, как ещё никогда прежде! Это счастье было огромным, необъятным, более острым, чем то, что было у него десять лет назад, когда они с Беллой жили в Лос-Анджелесе. Ведь то счастье было само собой разумеющимся, а это – выстраданным годами одиночества и пустоты.

- А вот и я! – Белз забежала в комнату и легла на живот рядом с Эдвардом, поставив на пол ноутбук.

Каллен, тоже перевернувшись на живот, пощелкал кнопками и открыл нужный файл со своей новой книгой.

- Ты будешь моим главным постоянным читателем, - пододвигая ноутбук Белле, улыбнулся он.

- Как Табита для Стивена Кинга? – улыбнулась в ответ та, убирая со лба Каллена непослушные пряди бронзовых с проседью волос.

- Да, как Табита, - абсолютно серьёзным тоном ответил Эдвард. Немного помолчав, словно обдумывая свои дальнейшие слова, он заговорил вновь, но уже чуть дрожащим голосом: – Как и они, мы вместе проживём эту жизнь и вместе встретим старость. Как и она для него, ты будешь главной женщиной в моей жизни: постоянным читателем, другом, любовницей, матерью моих детей и женой… Ты станешь моей женой, Изабелла?