Ещё никогда Эдвард не вёл себя с ней так резко, так грубо, словно варвар, вторгшийся на чужую территорию, но как же ей это нравилось, нравилось, нравилось!.. Это сводило с ума, открывало острые грани неизведанного прежде удовольствия. Её кожа неумолимо плавилась под его властными руками и жадными губами, внизу живота распускался огненный цветок желания, раскрываясь медленно – лепесток за лепестком, - отдавая свой жар всему телу и разгоняя кровь всё быстрее и быстрее, до нарастающего гула в ушах, до хмельного марева, застилающего глаза.
Поддерживая одной рукой спину любимой, другой Эдвард торопливо спустил бретельки соблазнительного бюстгальтера. Его губы вновь с благоговением вернулись к теплоте её бархатистой кожи с акварельным рисунком вен, зубы ухватили край дерзко-вишнёвого кружева и потянули вниз, высвобождая из плена мягкую упругость груди и розовые жемчужины сосков. Острое прикосновение языка, лёгкий укус, поцелуй – снова и снова, до умопомрачения, до протяжных болезненных стонов, рвущихся из горла Беллы.
- Пожалуйста… - выдохнула она, не в силах больше ждать ни секунды в своём первобытном стремление стать с ним единым организмом, дышащим и живущим лишь пламенеющей страстью и всесокрушающей любовью.
Обхватив руками шею любимого, царапая её ноготками, она подтянулась и выпрямилась. Шаловливые пальчики Беллы незамедлительно вступили в бой с молнией и пуговицей на джинсах Эдварда, высвобождая его для себя, – у тех не было ни единого шанса выстоять в этой неравной схватке. С зацелованных губ девушки слетел удовлетворённый стон, ознаменовавший быструю победу.
Пальцы Каллена устремились к кружеву её белья – единственной преграде, оставшейся теперь между ними, - бесцеремонно сминая его, отодвигая в сторону, не забывая дарить любимой короткие жалящие ласки.
- Ты моя… моя Белла… - хрипло прошептал Эдвард, больно прикусив ей мочку уха, когда их тела наконец соединились грубым резким рывком. – Только моя, слышишь?
- Да… - простонала она, выгибаясь назад и ни на секунду не прекращая парить над ним в своём совершенном ритмичном танце, - твоя, только твоя… навсегда…
Руки Эдварда ласкали спину Беллы, нажимая, сдавливая, пальцы умело играли на клавишах её позвонков зажигательную мелодию страсти. Она вся была подобна магическому музыкальному инструменту, который ни в чьих других руках не смог бы звучать столь пронзительно и чисто – идеально… Идеальная Изабелла, сводящая с ума, лишающая воли – его ангел и демон, его спасение и погибель. Так было и так будет всегда…
***
Ради тебя, ради тебя
Я бы вечно шёл по мёртвому песку.
Ради тебя, ради тебя
В руки взял бы смертоносную змею.
Ради тебя, ради тебя
Я обрушил бы на землю небеса,
Ради тебя, ради тебя
Возрождение дьяволу б доверил я.
«Rebirth», гр. Poets Of The Fall
Они, обнажённые, лежали на полу, укрытые лишь пурпурными лучами заходящего итальянского солнца, бессовестно заглядывающего в окно. Голова Беллы покоилась на груди Эдварда – она с наслаждением вслушивалась в биение его сердца, словно это была самая прекрасная из всех мелодий, созданная самим Богом. Её пальчики вычерчивали невидимые узоры на груди Каллена, то надавливая сильнее, то едва касаясь, то царапая кожу ноготками. Она закинула своё бедро на его и удовлетворённо вздохнула – теперь всё было идеально.
По лицу Эдварда скользнула мрачная тень. Он подтянул Беллу повыше и переместил её ногу к себе на низ живота.
- Что-то не так? – шёпотом спросила она, поднимая голову и упираясь подбородком ему в грудь.
- Я не чувствую твою ногу, когда она лежит на моей, - грустно улыбнувшись, пояснил Эдвард. – А ведь когда-то это ощущение было одним из самых приятных.
- Прости… - Белла снова положила голову ему на грудь. Сейчас ей было действительно стыдно от того, что она сама не догадалась о столь очевидной вещи.
- И за что ты извиняешься на этот раз? – тихонько рассмеялся Каллен. – Не твоя вина в том, что я так много потерял, ничего не приобретя взамен. Я давно уже смирился со своим положением. Энтони Мейсон был абсолютно прав, когда говорил, что человек привыкает ко всему.
- Может быть есть ещё что-то, что я должна о тебе знать? – вопрос Беллы прозвучал непринуждённым тоном, но внутренне она вся сжалась, готовясь к очередному страшному признанию Эдварда. В том, что оно последует, девушка почему-то не сомневалась.
- Ну… - задумчиво протянул Каллен и замолчал на несколько бесконечно долгих минут. – Не знаю, что тебе известно об онкологии… - Он снова замолчал, почувствовав, как напряглось тело Беллы. Когда-то ему и самому понадобился не один месяц, чтобы перестать вздрагивать на этом слове и научиться спокойно произносить его вслух. – Сейчас я жив и чувствую себя вполне здоровым, но это не значит, что ничего не может измениться через месяц, через год или, скажем, через пять лет. Болезнь может вернуться и убить в любой момент. И это то, что ты должна знать. Это… пугает тебя?
- Да, очень пугает! - Белла забралась на Эдварда и всем телом прижалась к нему, словно в безотчётном желании защитить его от всего на свете, закрыть его собой от злого ока судьбы. – Пугает, но не останавливает. Это не заставит меня даже на секунду задуматься над тем, чтобы отказаться от тебя. Я и тогда, почти девять лет назад, ни за что не отказалась бы от тебя, навсегда осталась бы…
- Я знаю, - мягко перебил её Эдвард, - всегда знал, именно поэтому и поступил тогда так, как поступил. Прости…
- Но я уверена, что ничего плохого больше не случится, я просто уверена в этом! – словно заклинание горячо прошептала Белз. И она действительно всем своим любящим сердцем верила в это. Ей было совершенно необходимо верить, как необходимо было дышать, чтобы жить.
- Дай-то Бог, Белла, - Эдвард погладил любимую по спине и нежно коснулся губами её макушки. – Так или иначе, но теперь я собираюсь последовать одному давнему совету и начать просто жить, наслаждаясь каждым прожитом днём. Рядом с тобой это будет проще простого. Кстати о жизни и о будущем. Есть кое-что ещё, что тебе нужно знать… После «химии» у меня больше не может быть детей… ммм… обычным способом…
- Ох, Эдвард, - всхлипнула Белла и попыталась вскочить, но сильные руки Каллена не дали ей этого сделать, прижав её к нему ещё сильнее.
- На самом-то деле, всё не так плохо, как может показаться, - видя реакцию Беллы, поспешил добавить он.
«Да-да-да, всё не так уж плохо, потому что у тебя уже есть дочь! – мысленно кричала Белз, зажмурив глаза и полностью сосредоточившись на участившемся сердцебиении Эдварда, что звучало сейчас под её щекой. – И ей восемь лет… Господи, ей УЖЕ восемь! Прости меня, любимый, прости! Ведь я даже не знаю, как тебе об этом сказать. Как?!»
- Я плохо себе представляю, что такое ЭКО, но не думаю, что это нечто приятное и весёлое. Однако, если это тебя не пугает, и ты захочешь… - продолжил было Каллен, но губы Беллы заставили его замолчать и полностью отдаться во власть столь неожиданного и страстного поцелуя.
- Конечно, не пугает… конечно, я захочу… уже хочу! – между поцелуями горячо шептала Белла.
Мысль о том, что у них с Эдвардом ещё могут быть – будут! – дети так остро пронзила её, что на какое-то время она смогла не думать о своей вине перед ним, о том, какие слова подобрать, чтобы рассказать ему о Мелл. У них будет малыш! Конечно же, у них будет малыш – такой маленький, любимый и родной, только их! На это раз всё будет правильно, так, как и должно быть. И Эдвард будет рядом, не пропустит ни одного мгновения, ни одной улыбки, ни одного успеха: первый шаг, первое слово, первый неумелый рисунок, протянутый перемазанными краской маленькими ручками…
- Спасибо тебе, моя маленькая, - пытаясь восстановить сбившееся от поцелуя дыхание, сказал Эдвард. - Спасибо за то, что ты здесь, со мной, за то, что прощаешь и любишь меня, несмотря ни на что. Ведь я так люблю тебя, моя родная, моя хорошая! И я знаю, знаю, что не вправе ничего от тебя требовать, но… мне нужно хотя бы просто знать: ты собираешься поговорить со своим мужем?
