Мы с Эдвардом неспешно гуляли по Венеции, заходя в маленькие магазинчики, чтобы купить сувениры для родителей и Розали с Эмметом. В одном из них продавались карнавальные маски, которые иначе, как произведения искусства, назвать даже язык не поворачивался. Смеясь и дурачась, мы с Эдвардом перемерили не меньше полусотни. Во мне вдруг проснулся невиданный прежде азарт шопоголика: мне захотелось скупить весь магазин.
Глядя на мои сверкающие от возбуждения глаза, любимый лишь пожимал плечами, улыбался и повторял, что я могу купить все, что захочу. Но я смогла взять себя в руки и ограничилась покупкой нескольких самых красивых и необычных масок.
Однако самое неизгладимое впечатление произвела на меня площадь Сан-Марко. Это было царство голубей, которые приветствовали гостей веселым полетом, они кружили сизым облаком вокруг нас, радостно воркуя. Голуби правили здесь целиком и полностью, ничуть не боясь многочисленных туристов.
Эдвард купил у забавного старичка кукурузы, высыпал мне ее на ладонь и заставил вытянуть руку перед собой. В мгновение ока один из голубей бесстрашно приземлился мне на запястье и принялся клевать кукурузу. Я засмеялась и взглянула на любимого, вставшего за мной и обнявшего меня за талию.
Эдвард игриво подмигнул и рассыпал рядом с нами несколько пригоршней кукурузы. Уже через минуту мы стояли, окруженные серым облаком голубей, порхающих вокруг нас, то садящихся нам на плечи и руки, то снова взлетающих вверх.
- Это просто волшебство какое-то! - задыхаясь от восторга, воскликнула я.
- Там, где ты, всегда волшебство, mia colomba (моя голубка), - ласково улыбнулся любимый, вытаскивая из моих волос голубиное перышко.
Завершить наше путешествие по Венеции мы решили катанием на гондоле.
Эдвард поочередно подходил к свободным гондольерам и тихо о чем-то переговаривался на итальянском. Те лишь улыбались в ответ, пожимали плечами и отрицательно качали головой.
Наконец, один из них, внимательно выслушав Эдварда, радостно заулыбался и быстро-быстро закивал головой.
Уже через десять минут мы отчалили от берега и поплыли вдоль Большого канала. Гондольер посмотрел на Эдварда вопросительно, который тут же кивнул ему, и тот запел «‘O sole mio». Делал он это весьма душевно и профессионально, не многим уступая вчерашним оперным певцам из Ла Скала.
Мои губы непроизвольно растянулись в восхищенной улыбке, а голова заняла свое законное место на плече любимого. Эдвард принялся мне на ушко шепотом подпевать гондольеру, жутко фальшивя при этом, отчего я стала улыбаться еще шире и почувствовала себя самой любимой, самой желанной, а значит, и самой счастливой женщиной на Земле.
Возвращались мы в Милан уже за полночь. Эдвард уверенно вел машину, словно и не было этого утомительного, но богатого впечатлениями дня. Я же дремала, удобно устроившись в соседнем кресле, то погружаясь в сказочные сны о Венеции, то выныривая из них и любуясь из-под полуопущенных ресниц идеальным профилем своего мужчины, самого родного и надежного на всем белом свете.
У нас еще оставались два дня для прогулок по Милану, а затем мы должны были вернуться домой, чтобы уже окончательно проститься с родителями и уехать в Лос-Анджелес, где нас ждала новая, самостоятельная жизнь… совместная жизнь…
_______________________________________________________________
* «Сияли звезды,
Земля благоухала,
Скрипнула калитка в саду,
И ее поступь слегка коснулась песка.
Она пришла, благоухающая,
И упала в мои объятия.
О, сладкие поцелуи, о, томные ласки,
Дрожа, освободил от покрова ее ослепительную красоту!
Рассеялись навечно мои грезы о любви.
Время пролетело и умираю в отчаянии!
И никогда я так не любил жизнь!» - романс Марио Каварадосси из третьего акта «Тоска» Пуччини.
========== Глава 8. Что это значит, быть половинкой?.. ==========
Что это значит, быть половинкой…
Мыслями вместе, дышать в унисон…
Чувства, желанья, сплетать паутинкой…
Не прерывая их, даже на сон…
Чувствовать боль, когда близкому плохо…
Слезы под ветер бросать за него…
И до последнего самого вздоха…
Рядом быть с ним, не прося ничего…
Может кому-то покажется странным…
Что уставать от друг-друга - нельзя…
А, просыпаясь - желать? Быть желанным?
Нежность, с улыбкой любимым неся…
Ты еще спишь…Я не рядом, но вместе…
Чтобы был теплым твой утренний сон…
Солнце зажгу для тебя в поднебесье…
Светом укутаю с разных сторон…
Может на кухне, там хлопнула дверца?
Чайная ложечка звякнула в кружке?
Ты обнаружишь с утра мое сердце…
Рядом с тобою… Лежит на подушке…
Эдвард уехал почти месяц назад, сказав мне:
- Родная, я все устрою и тогда приеду за тобой!
Что и как он устроит? Я умирала от любопытства! Эдвард вплотную занялся обустройством нашей квартиры, снятой для нас Карлайлом, хотя любимый был полон решимости сделать все возможное, чтобы самостоятельно оплачивать аренду.
Мы постоянно созванивались, обменивались фото, а ночами болтали по скайпу. На одной из присланных фотографий Эдвард был весь перепачкан белой краской, так что узнать его можно было только по темно-серым глазам, смотревшим на меня задорно и с некоторой долей лукавства.
На мой вопрос: что же он красил, хитрец лишь рассмеялся и сказал:
- Увидишь!
Дни тянулись невозможно медленно, я вся изводилась от любопытства и нетерпения, приправленных толикой тоски без столь необходимых мне объятий и поцелуев любимого. Я бы уже давно схватила чемодан, покидала в него первые попавшиеся вещи и поехать к нему. Но Эдвард даже не намекнул, где находится квартира, так что мне не оставалось ничего другого, как донимать его вопросами и с удвоенным вниманием вглядываться в монитор компьютера в тщетной надежде хоть что-то увидеть за спиной любимого. Единственное, в чем я точно была уверена – любимый все сделает так, что мне и придраться будет не к чему.
Когда мое терпение было уже на исходе, Эдвард наконец приехал за мной.
Я заранее собрала все свои вещи, не забыв взять милые сердцу безделушки вроде старого плюшевого мишки, с которым прошло мое детство, и стёганого одеяла, сшитого бабушкой.
Мама тихонечко плакала, когда помогала мне укладывать чемоданы, в перерывах между всхлипами она грустно смотрела на меня и давала напутствия: говорила, чтобы я звонила в любое время, не забывала их, что если возникнут вопросы по ведению хозяйства, то она всегда у телефона.
Я не заметила, как тоже начала всхлипывать, а окончательно мы утопили все в слезах, когда вещи были упакованы, и моя маленькая детская спальня с трогательными обоями в цветочек стала пустой и какой-то одинокой. Она вдруг осиротела, как старая игрушка, которая когда-то в далеком детстве была очень любима, но потом ребенок вырос и забросил ее в дальний угол, где та тихо лежала и ждала, ждала… Вот и моя детская спальня говорила своей молчавшей пустотой: «Я буду всегда тебя ждать, моя любимая маленькая девочка».
Я с мамой еще какое-то время просидели на чемоданах в моей комнате, то плача, то смеясь забавным воспоминаниям из моего детства, то снова плача. Наконец, осушив слёзы, мы позвали папу, чтобы он помог отнести вещи вниз.
Взглянув на своего всегда сдержанного отца, я с удивлением заметила, как подозрительно увлажнились его глаза. Чарли прокашлялся, смущенно отводя взгляд в сторону, и проворчал:
- Все, девочки, раз собрались, давайте спустимся вниз, скоро уже Эдвард приедет и нехорошо, если он увидит, как вы тут рыдаете! Еще, не дай бог, подумает, что Белла не хочет ехать с ним!
Папины слова подействовали на меня отрезвляюще, я вытерла слезы, подняла голову и пошла вслед за мамой. Выходя из комнаты, я на миг задержалась, в голове вихрем пронеслось воспоминание о первой ночи с Эдвардом, заставившее меня вспыхнуть румянцем.
- Я была здесь счастлива, - прошептала я, осторожно закрывая дверь в свою спальню, а вместе с тем и в свое детство.
