— Лия…

— И никаких возражений. Их стоимость не сравнить с ценностью оружия, но… если ты и сейчас откажешься… то, клянусь Копьем Девы…

— А вот этого не надо, — перебил торопливо, аккуратно закрывая ей рот ладонью. — Не стоит по чем зря разбрасываться клятвами. Я понял… Согласен. Мне вершки — тебе корешки. Или наоборот… В общем, как говорил мой отец: женщина всегда права в своих желаниях… Особенно, если они совпадают с твоими.

Последнюю фразу, я, естественно, в слух произносить не стал. Не всякой мудростью надо делиться с ближними. Особенно, если они другого пола. Я бы даже сказал — противоположного.

Дан приказ ему на запад. Ей в другую сторону…

Стройная фигурка скрылась в подлеске, не оборачиваясь — плохая примета. Подтянул перевязь, проверил легко ли выходит из ножен меч и сам шагнул в прохладу деревьев.

Как Леонидия не пыталась, убедить меня отказаться от охоты, не смогла. И не потому что я такой рачительных хозяин, который каждой крошке рад и всему найдет применение. Черт бы с ним, тем мешком зерна и лукошком яиц. Не наелся — не налижешься. Но в дело вступал совсем иной расчет.

Во-первых, — какой из меня правитель получится, если я с первых шагов начну елозить и не доводить начатое до конца? Да и просто не по-мужски. Слово не воробей, сказал — сделал. А не хочешь делать или сомневаешься — молчи в тряпочку.

Это то, что я выложил девушке, как обоснование упрямства, сохранив самую важную причину в тайне.

Нет, не победа в споре и выигранное желание. Вчерашней ночи хватило, чтобы исполнить большую их часть. А те, которые не успели, были всего лишь отложены. Из-за общей усталости. И никто из нас не возражал против возможности продолжения. Я даже настолько осмелел, что пригласил Лию погостить в фамильном замке. Мол, если королевство все же заберут за долги, то почему не воспользоваться моментом? Будет хоть что вспомнить, прежде чем отправиться в поиски нового… жилья. И она — неожиданно согласилась.

Так что с этим все в порядке. Другое меня тревожило и не давало спокойно спать.

Если все взаправду и мне здесь жить, я просто обязан проверить себя на вшивость.

Сидя на диване с книжкой, или гоняя монстров по монитору каждый крут, как вареные яйца. Особенно, в режиме бога. А в реальной жизни — лифт, метро, мягкий стул… в смысле, сидение офисного кресла… И в обратном порядке, аж до дивана или кровати. И так каждый день. Бассейн или тренажер — уже почти подвиг.

Здесь же комфорт заканчивался сразу за шелком балдахина. И если мышцы можно подкачать, владению оружием подучиться, доспех купить, то характер — изменить гораздо труднее. Если вообще возможно.

А как узнать — тварь ты дрожащая или право имеешь, если не вписаться в реальное дело? Только пройти Испытание! И именно с большой буквы.

События в подземелье и вчерашний визит обиженных, как бы намекнули, что со мной все нормально. Гожусь. Но, это не совсем точно. Потому, что гормоны…

Рядом с красивой девушкой даже законченные ботаники иной раз такие подвиги совершают, что хоть в книгу Гиннеса записывай. А вот как организм отреагирует, когда я сам на сам встречусь с хищным зверем и никто меня не будет видеть? Что тогда возобладает? Разум или смелость? Инстинкт самосохранения или воинская доблесть и мужской характер? Вопрос.

И пока я на него не отвечу, без лукавства, без двойного толкования, то и цена мне ломаный грош. Так что, вперед и с песней…

Громкий хруст сухой ветки под сапогом мгновенно вернул меня к реальности. Вот, блин… Как Лия не старалась, а голова все равно забита посторонними мыслями. Надо сосредоточиться, а то я так могу медведя до морковкина заговенья искать. Ну, или ждать, пока зверь сам меня не найдет.

Хруст раздался повторно. Но на этот раз источником шума уже точно был не я. Звук долетел спереди и чуть правее. Я замер, затаил дыхание и прислушался.

Спустя некоторое время хрустнуло снова. Не так громко, но на прежнем месте. А потом и ветвями зашелестело.

Ух, ты! Неужели повезло?

Тихонечко вытащил меч и очень медленно двинулся вперед.

В том месте, откуда доносился шум, рос малинник. А кто ж не знает, что медведи обожают сладкие ягоды. И могут так увлечься сбором, что ничего вокруг не замечают. Даже байку одну приходилось слышать, как некий охотник, воспользовавшись этим, подкрался к зверю сзади и так его напугал, что медведь помер со страху.

Брехня, наверно. Как и большинство охотничьих рассказов. Ну, так я пугать не собирался. Мне бы на расстояние удара подобраться. Промашки не будет… Рукоять меча ответила приятным теплом. Мол, даже не сомневайся, не оплошаем.

Шаг за шагом я подходил ближе. Вот уже сквозь кустарник просматривается нечто большое, мощное. Ростом мне вровень.

Хорошо, ветерок небольшой поднялся. И в мою сторону. Не учует зверь. Совсем чуть-чуть осталось. Жри, зверюга, жри лакомство… Не отвлекайся.

Тот, словно услышал меня, ухватил обеими лапами куст, потянул к себе, и в приоткрывшемся «окне» показалась зеленая шляпа. С длинным, фазаньим пером.

— Твою дивизию!

Незнакомец резко развернулся на голос.

— Кто здесь?

— Какая разница? Главное, не медведь. Ни я, ни ты… к сожалению…

— А-а, — протянул тот, с отчетливым осуждением в голосе. — Понятно… Охотник. Нашелся все-таки тот, что взялся заказ исполнить?

— И что в этом странного? Если зверь людям мешает, и они готовы заплатить… Раньше или позже, охотник объявится. Сам-то, небось, тоже не за малиной пришел?

Незнакомец тем временем выбрался из кустарника и встал передо мной. Невысокий, худощавый. Годами ближе к старости чем зрелости. Но еще крепкий. Из той породы, что не гниет, а завяливается. На голове шляпа, одет в изрядно потертый костюм из замши. Когда-то тоже зеленого цвета. За спиной сагайдак с луком. У пояса — колчан. С другой стороны — длинный нож-тесак. Рукоять еще одного торчит из-за голенища. В руке небольшая, плетеная из лыка корзинка.

— Почему же? — мужчина пригляделся, снял шляпу и уважительно поклонился. — Как раз за ней. Ваше высочество меня не узнает?

Очуметь! И этот меня знает. Похоже, предшественник еще тот пострел был. Везде успел наследить и отметиться. Надеюсь, этого я от петли не спасал? А то многовато бывших висельников на один квадратный километр получится.

Мое молчание незнакомец расценил правильно и поклонился еще раз.

— Я, Дженкинс — ваш лесничий.

Еще лучше. Мой лесничий. А что у меня не только леса нет, но и замка скоро не будет — это ничего? Впрочем, если он из глухомани на люди не показывается, живет здесь бирюком, то вполне может и не знать новостей. Которые свежее года. И как быть? Сделать морду кирпичом и использовать случай? Уж лесничему наверняка известно, где берлога. Нравится ему или нет, а небось, не откажется помочь своему принцу?

Заманчиво.

Я уж было открыл рот, но тут вспомнил любимую поговорку бабушки. Каждый раз, когда я в детстве пытался схитрить или обмануть, она печально поджимала губы и приговаривала: «О-хо-хо… Запомни, Коленька. Неправдой весь мир обойдешь, но назад не воротишься». Я тогда еще подсмеивался про себя. Мол, плохо бабушка в школе училась. Земля ведь круглая, и тому, кто обойдет ее, никуда возвращаться не надо.

Все мы в детстве себя умнее взрослых считаем.

— Извини, Дженкинс… После смерти отца, я память потерял. Ничего из прошлой жизни не помню. Словно, только на днях родился.

— Его Величество умер? — перекрестился лесничий. — Вечная память, — и, не сдержавшись, прибавил возбужденно. — Вот так новость… А мы тут и не слышали. Давно?

— Позавчера схоронили… — ответил машинально, размышляя над тем, что тот сказал. — Слышали? Ты не один здесь живешь? С семьей?

Лесничий ухмыльнулся.

— Можно и так сказать. Кстати, ваше высочество, не желаете в гости зайти? Уверяю, вам будут рады. Посидим. Чайку попьем… с малиной.

— Спасибо, но я не на прогулке.

— Вы о медведе? — уточнил Дженкинс. — О, не извольте беспокоиться, никуда он не денется. Не отказывайте, прошу вас. Моя сторожка здесь неподалеку. Совсем рядом. Окажите честь.