– Прошу, если вам угодно, – и смотритель, к радости Луиса, вежливо преклонил голову и направился обратно, в главную часть хранилища книг.

– Ну и ну! – протянул Луи, шагнув внутрь и увидев запыленные книжные стеллажи, уходившие далеко к потолку.

Неторопливыми шагами Луис двигался вперед, внимательно разглядывая старые неухоженные свитки.

– Отлично! – выдохнул он. – Нельзя просто так взять и запереть историю на замок. Магия была частью этого мира. – Луи и сам не знал, к кому обращался с такой досадой и злобой. Его негромкий голос эхом пронесся по залу, а затем все стихло. Луи пару раз прокружился, разглядывая различные стеллажи, затем его взгляд остановился на небольшом окошке, что располагалось прямо над одним из шкафов. Добраться туда было несложно, стеллажи стояли один за другим и были разного размера. По ним можно было забраться наверх, используя их как ступени. Ну а затем главным было незаметно выбраться в окно и двинуться по крышам к зданию архива.

Луис быстрыми шагами направился к самому низкому из стеллажей и уже приготовился запрыгнуть на него, как со стороны двери послышались шаги.

– В самом деле. Поверить трудно, – восторженно проговорил незнакомец. Он появился на пороге и теперь напоминал мутную тень, так как стоял против солнца.

Луис медленно отвернулся от стеллажа и, скрестив руки на груди, взглянул на черную фигуру.

– Во что вам поверить трудно? – он ужасно не хотел разговаривать, но все же выдавил из себя эти слова. Луис мысленно ругал этого человека, ведь тот отнимал его драгоценное время, а Оэлан обещал Трифону, что придет именно в этот день. Еще надо было украсть и спрятать доспехи. И сделать это незаметно.

Незнакомец переступил порог и неторопливо двинулся к Луису, но в какой‑то момент он развернулся и направился к дальним шкафам. Следующие слова прозвучали из другого конца зала:

– Пятый зал, да и открыт.

Луис внимательно следил за аэрийцем. Теперь он хоть видел его лицо, не так хорошо, конечно, но все же разглядел острый нос, темные волосы, аккуратную короткую бороду и усы. А еще у незнакомца был довольно необычный тембр голоса. Приятный, успокаивающий.

– Черная магия. Великие свитки древности… здесь в Клестоне. Кто бы мог подумать, что они будут храниться под замком, – принялся рассуждать незнакомец, медленно разглядывая дальний стеллаж.

Луис прищурился и быстрыми шагами подошел к нему.

– Вы кто? – с этими словами Оэлан посмотрел на свитки черной магии.

– Простите. Мне и самому стоило бы давно представиться. В самом деле, где мои манеры, советник. Барон Да́герти. Прибыл в Клестон недавно. С запада. У меня тут дела. Вот в этом самом зале.

– Но вы знаете, кто я, – заметил Луис.

Тот серьезно взглянул на него и сказал:

– Вы советник короля. Это хорошо, что вы пришли сюда. Я уже и не знал, как уговорить смотрителя открыть эту дверь. Он был вежлив, но жутко суеверен. Лично меня магия никогда не пугала. Для меня это предмет изучения.

– Вы теоретик в сфере магии?

Тот слегка кивнул, а затем бережно снял пыль с одного из свитков и углубился в его изучение.

– И много трудов вы посвятили… хм… магии?

Золотые глаза Дагерти сверкнули, он слегка улыбнулся, а после серьезно сообщил:

– Мой первый труд был посвящен белой магии. Вернее, нет. Моей целью было изучить не возможности белой магии, а ее ограничения. Я посвятил этому много… очень много времени, и вы даже не представляете, к чему меня это привело.

Луис с интересом ждал пояснений.

– Ограничения – это и есть то, что представляет собой черная магия. Корни у них одни. И по теории черный маг вполне может стать белым, и наоборот, вот только совершить этот переход очень сложно. Практически так же сложно, как поменять веру, – с этими словами Дагерти развернул свиток и указал на письмена. – Черная магия – это магия запретов в белой. Но она не порочна, как мглистая.

Луис покачал головой и серьезно заметил:

– Ну, у черной магии тоже есть свои правила, рамки, запреты. Выходит, что черная магия – это запрещенная белая магия, ограниченная другими запретами и… все это нелогично. Не думаю, что стоит считать белую и черную магию чем‑то единым.

Барон Дагерти таинственно улыбнулся и передернул плечами.

– Я в своей теории уверен, советник Оэлан. Она верна, а верить или не верить – это ваше личное дело.

Луис проследил за его взглядом и попытался прочитать наполовину стертые записи старинного свитка.

– Вы понимаете, что тут написано? – с явным недоверием спросил советник.

– Сейчас и в таком виде, разумеется, нет. Но я работал с другими свитками и приводил их в надлежащий для прочтения вид. Я вижу, что вы заинтересованы моей теорией. Если хотите, – продолжая говорить, Дагерти потянулся рукой в свою сумку и достал оттуда небольшую книгу в зеленом переплете. – Вот мой труд, в котором я постарался как можно глубже и полнее рассказать о запретах белой магии. Все запреты наложены ангелами, а значит, светом. По логике, все, что выходит за рамки, наложенные светом, становится… – и он выжидающе взглянул на Луиса.

– Тьмой, – Луис согласно кивнул и взял из его рук книгу. – Эта книга расскажет мне о черной магии?

– Вы узнаете много интересного, – убедительно шепнул барон, а затем, прихватив пару свитков, двинулся к выходу.

Луис взглянул на книгу в своих руках, затем поспешно вскинул глаза на удаляющегося барона и крикнул ему вслед:

– Вы просто так оставите мне свои труды?

Тот ответил, даже не обернувшись:

– Я уверен, что мы еще встретимся, советник Оэлан, – а затем он свернул в сад.

Луис усмехнулся и крикнул:

– Не могу обещать вам! Скорее всего, это наша первая и последняя встреча.

– Вы так уверены? Так оставьте книгу себе! – голос барона донесся совсем издалека, видно, он уже успел дойти до противоположного конца внутреннего двора.

Луис мрачно покачал головой, затем взглянул на книгу и быстро положил ее в свою сумку. После этого он поспешно кинулся к двери и закрыл ее, опустив засов. Больше он не имел ни малейшего желания с кем‑либо разговаривать. Время уходило. Он разбежался и запрыгнул сначала на стол, а затем сразу же подпрыгнул и взобрался на самый низкий шкаф, далее на тот, что был повыше, потом еще и еще выше. Когда шкафы закончились, он подполз к краю последнего, осторожно поднялся на ноги и распахнул небольшое круглое окошко, в которое пролезть взрослому мужчине на первый взгляд было невозможно. Луис же не стал даже задумываться. Гибкости ему было не занимать, и потом, другого шанса у него могло вовсе не быть. Он скинул с себя плащ, аккуратно свернул его и протолкнул наружу через окно. Ткань упала на черепичную крышу и слегка проехала по склону вниз, затем остановилась. Советник просунул одну руку и голову в отверстие и, ловко скрутившись, протолкнул туда вторую руку, сумку и тело, затем он уперся руками в стену и вытащил наружу ноги, спрыгнув на черепицу. Сумку он перекинул через плечо и осторожно, бесшумно двинулся вперед по крыше перехода, соединявшего хранилище книг с архивом ценных вещей.

В тот день Луису несказанно везло. Он даже обрадовался, что к магии аэрийцы стали относиться ужаснейшим образом. Доспехи были заперты на чердаке, а вовсе не в основном здании архива. Охраны подле них не было. Дверь, естественно, была закрыта, но за узкими окнами никто не следил. Откуда охране было знать, что кому‑нибудь понадобятся доспехи и этот кто‑нибудь будет настолько ловок и гибок, что сможет пролезть в окошко такого размера? Луис и сам себе удивлялся, когда аккуратно спрыгнул перед доспехами, лежавшими в углу, словно груда мусора. Он вздрогнул от мысли, что так легко и быстро нашел их. Дело в том, что он точно знал, где искать, они манили его, притягивали, так что ошибиться было сложно.

Шаг за шагом советник двигался вперед. От одного взгляда на доспехи в его душе что‑то сжалось, затем в ушах запели волшебные голоса, небесное эхо пронеслось по небольшому заброшенному чердаку, и на миг даже там стало прекрасно, как в тронном зале роскошнейшего дворца. Луи прикрыл глаза, сделал еще пару шагов вперед и… так и не успел коснуться доспехов.