– Покойник. И именно из‑за этого, как ты выразился, весельчака часть моей жизни полетела к чертям. Я был жутким бесчувственным «гадом» и отправлял стрелы во всех, кто не нравился моему «повелителю» – мглистому магу Сайеру.

Трифон с интересом слушал Луиса, многое стало проясняться.

– Среди приговоренных Сайером был мой друг, тогда еще принц, Ниар Велери. Тот, с кем ты говорил сегодня в зале! Его я тоже должен был убить, но, к счастью, получилось по‑другому.

– Ты переборол мглистую магию? Да ты вообще… маньяк, – Трифон громко хмыкнул. – Оторвись ты от своего дерева и не говори так громко.

Луи мрачно изрек:

– А ты, наконец, потуши свой мерзкий костер! Ты меня совсем не слушаешь! Я тебе объясняю, откуда что берется! Объясняю, что я терпеть не могу мглистую магию! И стараюсь дать тебе понять, почему это так. И почему Ниар так ненавидит ее! Сайер был его врагом! Это из‑за Сайера пришлось пожертвовать Нелисом, и вся магия у нас пропала! Все наши беды были из‑за мглистой магии! И мои, и Ниара. Здесь никто ничего не делает из‑за личного плохого настроения.

– Отлично. А ты не думал, Луис, что один мглистый маг не может представлять всех остальных?! У тебя и у твоего друга не возникало мысли, что не все мглистые маги гады, мерзавцы и подонки?! Вы мне задали настрой!

– Ты сам его задал. Ты себя со стороны видишь? Ниар когда‑то был главой белой магии в каскадах, и он владел и управлял тем самым Нелисом. Неужели ты думаешь, что белый маг признал бы мглистого? Это нереально!

Трифон резко выступил вперед. Теперь в его глазах отражался огонь магического костра, и он выглядел каким‑то неистовым и безумным:

– А у тебя тоже образное понятие о белых магах. Не суди о магах по одному человеку. Я уже говорил тебе это. Повторюсь. Фредрик был сильнее большинства белых магов, и он признал меня своим помощником и другом.

– Вы были друзьями? – Луи удивленно покачал головой. – Поверить сложно. И его магия не загибалась от твоего присутствия? – лицо Трифона тут же исказилось гневом, Луи же поправился: – Вернее, от присутствия твоей магии.

– Фредрик был умным человеком и знал, как и когда использовать магию. А еще он отлично знал, что мглистая магия и белая могут действовать заодно.

– Скажи, а стражи тоже до сих пор существуют?

Мглистый стал набирать снег в руки и тушить костер. От этого дым стал еще гуще, и Луи поспешил отдалиться на несколько шагов, закашлявшись.

– Ты меня настораживаешь, дружок, – мрачно изрек Трифон. – Плевать, я и знать не хочу, откуда тебе все это известно. Судя по тону, с которым ты говоришь о семье Гаусов и стражах, ты явно против них. Не знаю, как ты вообще можешь что‑то знать о них, но это факт. Вокруг творится полнейшее безумие. Мглистые шары самостоятельно вылетают из моих рук, со мной разговариваешь ты, и мне уже грозит казнь фактически только за то, что какой‑то мглистый маг задолго до моего появления здесь хотел захватить мир. Я отвечу на твой вопрос, потому что мне плевать, что вы обо мне думаете. Ты и твой друг, вы меня боитесь, но не меня вам стоит опасаться. Не я убил тех двух стражников. Их убил кто‑то другой. Выходит, я здесь не единственный мглистый маг. Вам бы не ссориться со мной надо, а привлечь на свою сторону. Ты спрашивал про стражей. Я не знаю, что произошло с ними за эти годы, но они были, когда Фредрик был жив.

Костер тем временем окончательно потух. Луи наконец подошел к Трифону, задумчиво глядя на него теперь уже в свете луны.

– Я должен отправиться на твою половину и проследить за тем, чтобы все там не стало хуже.

Трифон непонимающе покачал головой:

– Ты же не сможешь вернуться, – удивленно сказал он. – И друзей своих больше никогда не увидишь.

– Я это и делаю ради друзей, хотя и ради себя тоже. И потом, что это ты мне говоришь? Ты своих друзей легко бросил.

Трифон тяжело вздохнул:

– Те, кого бы я мог назвать друзьями, давно погибли. Уже четыре года миновало с тех пор. Все это время я оставался там, на своей половине. Пытался узнать об их судьбе. И узнал. Не обо всех, но о многих. За четыре года там вообще все стало чужим. Возник новый мир, и скажем так, этот мир оказался не таким, в котором я хотел бы жить. Перед тем как перейти границу, я уже был практически уверен, что из моих друзей в живых не осталось вовсе никого.

Луис какое‑то время задумчиво смотрел на Трифона и наконец принял решение:

– Я вернусь обратно, скажу, что пока не нашел тебя. Ниар мне поверит. Потом я найду и заберу доспехи. Сюда я вернусь завтра, принесу тебе карту каскадов и укажу на ней место, где ты сможешь укрыться. Переждешь там неделю, далее двинешься к западной границе Аэрии. Старайся не использовать мглистую магию и не привлекать к себе внимания. Когда будешь пересекать границу королевства, охрану можешь… усыпить. Не смей никого убивать. А затем попадешь во владения Империи вольных магов. Да‑да, такое название, но магии там тоже больше нет. Там и осядешь. Я все подробно отмечу на карте.

– Почему ты вдруг решил помочь мне? – недоверчиво протянул Трифон.

Луи серьезно прошептал:

– Может, мы с Ниаром действительно все поняли не так. Но я не буду переубеждать его, это сложно. Тебя будут искать, но я не стану говорить Ниару, что убил тебя. Он слишком хорошо меня знает. – А после Луи добавил еще тише: – За свою помощь я прошу только об одном. Завтра с картой Аэрии я принесу лист и перо с чернилами. Мне нужна карта твоей половины. И имена твоих друзей. Тех, к кому я мог бы обратиться. Надежных людей.

– Даже не знаю, стоит ли тебе доверять имена, – он еще немного мялся, но в итоге согласился. – Только помни, – предупредил он, – их в живых может уже и не быть. Принеси мне завтра, что обещал, и я сделаю то, что обещал я.

Луи протянул ему руку.

– Договорились.

Трифон кивнул, почему‑то ощущая себя предателем. С чего бы это?

– Договорились, – мглистый грубо сжал его кисть.

Оэлан удовлетворенно кивнул, развернулся и быстро скрылся среди чернеющих в ночной мгле деревьев.

«Что же дальше? – думал он всю обратную дорогу. – У тебя будут имена, и что ты с ними собираешься делать? Поговорить, а затем устранить? Он назовет тебе стражей, непременно назовет. В прошлой жизни они были твоими врагами, – он вышел из леса и, взглянув на Клестон, кивнул. – Да, врагами», – далее Луис огляделся и быстрыми шагами направился в замок, чтобы сообщить Ниару, что не нашел беглеца.

– Он ушел, – на следующее утро Луи стоял перед Ниаром и чувствовал себя последним негодяем и обманщиком. В душе он знал, что это был не последний обман и, скорее всего, самый простой и безобидный.

Короля эти слова очень удивили, он поднялся с трона, отложив какие‑то бумаги, и стал расхаживать из стороны в сторону. Луис старательно разглядывал узоры на спинке трона. И это продолжалось минуты две, после чего король остановился и взглянул на лучника.

– И ты даже следов его не нашел? Думаешь, он переместился в пространстве? – Ниар поморщился и выдохнул. – Проклятье! Он теперь перемещается по моему королевству!

Луис попытался придать своему лицу глубокую озабоченность сложившейся ситуацией, и ему это удалось. Какой же отличный из него получился обманщик. Он и сам удивился, как легко лгал. Даже груз вины с души вмиг пропал.

– Луи! Ты меня, вообще, слушаешь?! Он переместился?

Луис развел руки в стороны и протянул:

– Ну, Сайер это делал, значит, и этот маг может. Я не нашел его следов, Ниар. Как ты думаешь, что нам делать? Может, стоит выждать, он сам себя проявит. Непременно проявит, ведь быть единственным магом в нашем полумирии… Он себя проявит рано или поздно. Отдай приказ всем быть наготове, и мы непременно его схватим.

Ниар слегка улыбнулся, а затем с некоторой растерянностью сказал:

– Почему меня не покидает ощущение, что ты стоишь тут и пытаешься меня просто успокоить, как маленького ребенка? И когда это ты в последний раз через слово говорил: «Все будет хорошо», «Успокойся» и «Мы его непременно поймаем»? Луи, давай начистоту. Беглец – маг. Неужели ты вправду такой спокойный, каким кажешься?