— Если бы ты только знала, что делаешь со мной, Кэти, — тихо говорит парень.

Мои босые ступни отрываются от пола, Зейн сажает меня на стол, устроившись между моих ног, я тут же обхватываю ими его бедра. Малик целует меня властно, словно показывает этим поцелуем, что не собирается ни с кем меня делить. Но это ошибка, ведь я полностью принадлежу ему.

Его ладонь медленно движется по бедру, забираясь под край мягкого полотенца. Меня немного пугает этот жест, и я сжимаю свои пальцы, поверх его руки. Зейн понимает меня, и тут же останавливается. Целует мою шею, затем оставляет едва заметный поцелуй чуть ниже уха.

— Это я, Китти Кэт, — шепчет он. — Расслабься. Я никогда не сделаю тебе больно.

Парень не двигается, он ждет моего сигнала. Убираю свои пальцы с руки Малика и кладу их на его щеку, она немного колется из-за легкой щетины.

— Знаю, — отвечаю я. — Сделать мне больно во второй раз, было бы очень некрасивым поступком с твоей стороны, — с улыбкой говорю я, проводя пальцами по его щеке.

— Зараза моя, — с усмешкой говорит Зейн, прикасаясь губами к моему виску.

Я смеюсь, а затем целую парня, показывая этим действием, что полностью доверяю ему.

Свежий воздух из открытого окна приятно обвевает мое разгоряченное тело. На улице резко начинается ливень, этот звук напоминает тот момент, когда вода попадает в раскаленную сковороду с маслом. Шипящий, резкий, громкий, пугающий. Каждая капля будто в неистовой ярости, поэтому со всей мочи бьет по асфальту и земле. Это напоминает мне меня и Зейна: как бы вода не старалась ударить, обидеть землю — почве всё нипочём, а только на пользу. Малика всегда забавляли мои нелепые попытки задеть его.

Запах дождя смешивается с запахом Зейна, опьяняя меня до дрожи в коленках. Его ладонь на несколько секунд сжимает мое бедро, а потом медленно поднимается под полотенцем, которое вот-вот спадет. Зейн нежно проводит пальцами по животу, а затем опускает их ниже. Я громко вздыхаю. Мне жарко и холодно одновременно, знобит и лихорадит. Пульс скачет так, будто я бегу последний километр на марафоне. Откидываю голову назад, и с моих губ на выдохе слетает имя Зейна. Едва я произношу его имя, как он находит своими губами мои и крадет еще один поцелуй. Сейчас Малик целует меня нежно, с трепетом, как в первый раз в школьной библиотеке.

Зейн ловит своими губами каждый мой стон, шепчет какие-то нежные слова, но я едва разбираю их. Мягкие движения пальцев, и я выгибаю спину, прижимаясь своей грудью к его. Комкаю толстовку парня в своих дрожащих пальцах. Слышен только шум дождя и наше дыхание, но эту атмосферу разрывает звук мобильного телефона Бекки, который лежит на кровати. Рингтон громкий и настолько неподходящий, что мы с Зейном переглядываемся в полумраке, и начинаем смеяться.

— Боже, — говорит Малик, прикасаясь своим лбом к моему, — какая же это все-таки дебильная песня.

— Эй! — со смехом толкаю его в грудь. — Ты сам выбрал её, помнишь? Это был самый жестокий из всех твоих трюков.

— С самого начала делал ставки на эту песню, — признается он, проводя носом по моей щеке. — Откуда я мог знать, что она будет звучать в этот момент, и собьет весь настрой.

— Еще ты постоянно названивал ночью, а я потом представляла как медленно убиваю тебя, — Зейн тихо смеется мне в шею, отчего становится щекотно. — Ты такой бестолковый, — с улыбкой покачиваю головой.

Парень ничего не отвечает, и в моей голове пробегает пугающая мысль о том, что он хочет уйти.

— Я люблю тебя, Кэт, — неожиданно говорит Малик в мои распухшие губы. Едва заметным касанием он целует мои прикрытые веки, затем губы, нос, щеки, снова губы. Я не верю в то, что он так просто это сказал, мне хочется попросить его повторить эти заветные слова. Хочется, чтобы он повторял это каждую секунду, чтобы я убедилась в том, что это реальность. Может темнота и ливень полностью смыли нашу глупую гордость? — Люблю даже больше, чем думал. А ведь ты — та еще заноза в заднице.

Я со смехом утыкаюсь в его шею.

— О, нет, — с наигранной грустью в голосе, говорю я. — Великий Зейн Малик сдался первым. Неужели ты проиграл?

Зейн усмехается.

— Ошибаешься, я, черт возьми, выиграл, — шепчет он в мои губы, а затем снова целует.

Смех Ребекки раздается недалеко за дверью. Меня будто обкатывает кипятком. Она же могла войти в любой момент, а мы тут… Боже.

— Давай сбежим? — с усмешкой предлагает Зейн.

— Куда? Спрыгнем с пятого этажа?

— Ты первая, я догоню.

— Идиот, — отвечаю я, закатив глаза.

Открывается дверь, в этот момент я что есть силы отпихиваю от себя Зейна, и встаю на пол, поправляя полотенце.

— Кэти, ты тут жива? — слышу я голос Лиама. — У тебя телефон выключен. Я думал, тебя убили, — он светит фонариком прямо на меня и Зейна, который стоит не так далеко. Другу достаточно одного взгляда, чтобы понять, что мы тут не в шахматы играли.

— Зейн, ты уже здесь? Надеюсь, ты не попал под ливень? — говорит Бекка, выглядывая из-за спины Лиама.

— Я в порядке, — слегка озадаченно отвечает он.

— Что с твоим голосом, неужели, боишься грозы? — со смехом спрашивает соседка.

— Он с детства боится, только не хочет признаваться в этом, — спасает нас Пейн.

— Во всем кампусе отключен свет, представляете? Я забыла телефон, если бы не встретила Лиама, то точно сломала бы себе ногу. В фойе раздают свечи, нужно спуститься, чтобы взять несколько. Кэти повезло, что ты был здесь, — говорит соседка Зейну, — Одной в темноте было бы очень жутко.

Я попаду в ад. Там мне и место. Буду вариться в адовом котле вместе с Гитлером, а в наказание придется расчесывать его усишки.

— Бро, пошли за свечками, принесем девушкам света, — Лиам вновь спасает ситуацию. — Хотя кому нужен свет, когда в комнате такое солнышко, как я?

***

Парни удаляются, и я только сейчас понимаю, как подло мы с Маликом поступили. Да, мы друзья с детства, влюблены, но Бекка тут причем? Она пострадает, из-за того что мы с Зейном не шли на контакт, и делали всё назло друг другу.

Мне кажется, что Ребекка сейчас уличит меня в обмане, каким-то образом узнает, чем мы тут занимались. Но она ведет себя как обычно, потому что даже не подозревает, что двое её близких людей, так отвратительно с ней поступили.

— Зейн какой-то странный сегодня, — говорит соседка. Включая фонарик на телефоне, она подходит к подоконнику и присаживается у раскрытого окна.

— Разве? — слегка откашлявшись, спрашиваю я. Уже вижу как Гитлер приветливо машет мне зигой из котла.

— Но я привыкла, он часто витает где-то в своих мыслях, наверное, я никогда не узнаю, о чем он на самом деле думает, — Бекка с улыбкой подставляет ладонь падающим каплям дождя. — Может он вообще думает о составе горчицы, а я придаю этому большую важность. Он всегда был таким?

Нет. Раньше он был очень открытым.

— Да.

— Когда он над чем-то думает, то становится таким серьезным и смешным одновременно, — со смехом говорит она. — Наверное, это одна из тех мелочей, за которые я его и люблю. Знаешь, Кэти, я так сильно влюблена в него, что мне даже страшно.

Теперь страшно мне.

Она смеется беззаботным смехом, так, как смеются только влюбленные. Так, как мы с Маликом смеялись в этой комнате пару минут назад.

Ребекка влюблена в Зейна.

Эти слова звучат неожиданней, чем сам приезд Малика. Я была уверена, что он ей просто нравится, но этот полудурок умудрился влюбить её в себя. Как нам с Зейном быть вместе на глазах у Ребекки, которой мы собственноручно разбили сердце? Никак. Я морально не смогу. Да и Малик, скорее всего не знает, насколько сильные чувства испытывает его девушка, с которой он начал встречаться, чтобы досадить мне.

Какие же мы идиоты.

========== Часть 11 ==========

Мальчики так и не вернулись, не удивлюсь, если Лиам отчитывал Зейна за неосторожность. Поучения — любимое занятия Пейна, ему только очков и галстука не хватает, чтобы подчеркнуть его важный вид в этот момент.