— Нет, ни за что! Даже не думай об этом, — он тыкает в меня указательным пальцем. — Нет! Он же мне морду набьет. И, кстати говоря, будет прав. Кажется, ты просто пересмотрела свой “Пёрл-Харбор”, что за мутки сначала с одним другом, потом со вторым?

— Лимо, ну пожалуйста, — сжимаю ладони в молитвенном жесте. — Это же будет так символично!

— Повторяю в последний раз, — он вздыхает и смотрит мне прямо в глаза, — Быстренько пошла нахрен.

— Ты мне друг?

Пейно прищуривается.

— Я и Зейну друг тоже.

— Зейн уехал, бросил нас, а мы были рядом всё это время. Скажем, что замутили сразу же, как только он укатил. Малик вернулся, и мы не знали, как сообщить ему об этом.

— Ты ненормальная, Кэти, слышишь? — друг усмехается и берет в руки большой бургер. — Даже не рассчитывай на меня в этом плане.

Скрещиваю руки на груди и с громким выдохом откидываюсь на спинку дивана, пытаюсь состроить несчастный вид, чтобы Лиам сжалился надо мной.

— Не-а, — говорит он, прожевав еду, — Не работает, Кэт. Но у меня есть другой план.

Невольно подаюсь вперед, чтобы услышать его гениальную идею.

— Ты познакомишь меня с Парвати, и попросишь ее подтянуть меня по какому-нибудь предмету.

— Пф, разбежался.

— Я не закончил, — он делает глоток колы, а затем широко мне улыбается. — Если не сделаешь этого, то Зейни узнает, с кем ты так мило щебетала. Узнает, что ты притворялась, как маленькая девочка.

— Ты не посмеешь!

— Посмотрим, — Пейн пожимает плечами и не спеша ест свой бургер. Он изредка поглядывает на меня с легкой улыбкой на губах.

— Ненавижу тебя! Это же шантаж.

— Ты любишь меня, и да, это шантаж. Но шантаж во имя любви.

Нафиг я вообще поступила в университет? Ушла бы работать сразу же после школы на мойку машин, и не знала бы проблем.

Комментарий к

Друзья, у нашей прекрасной бетушки — Алины, другие планы, и она больше не хочет быть бетой. Поэтому заранее прошу простить меня за допущенные ошибки, буду очень признательна, если вы поможете мне через публичную бету, указав на недочеты, которые я допустила.

Всем хорошего настрония)

========== Часть 10 ==========

— Кажется, будет гроза, — говорит Бекка, закидывая вещи в пластиковую, белую корзину для белья.

Подхожу к окну, за которым темный вечер погрузил улицу в кромешную тьму. Угольное небо угрожающе нависло над общежитием, мгновенно напоминая мне о сюжетах книг Стивена Кинга.

— Ты права, — говорю я, открывая окно. Ожидаю получить поток свежего ветра в лицо, но окружающая нас природа будто застыла во времени, так же как и мы, опасаясь буйной грозы. Даже остатки осенних листьев на деревьях замерли в предвкушении чего-то большого и громкого. В воздухе пахнет дождем, но на деле его нет.

Проносится оглушающий раскат грома, звук которого вибрацией отдается в моей груди. Мы с Ребеккой переглядываемся. Спустя некоторое время зигзагообразная молния на несколько секунд распарывает черное небо.

— Апокалипсис грядет, — с усмешкой бормочу я, смотря за окно.

— А мы с Зейном собрались попозже в кино, — с улыбкой говорит она. — Видимо, придется сидеть дома. Тебе нужно что-нибудь постирать? — Бекка поднимает корзину с бельем с кровати. — Я вниз, в прачечную.

— Нет, спасибо, — с улыбкой отвечаю я. — Я в душ.

— Можешь подождать пару минут, и помыться на улице в грозу.

— Беккс, я же трезвая, — мы смеемся, и вместе выходим из комнаты, расходясь в разных направлениях по коридору.

У меня хорошее настроение, потому что я люблю грозу. Так уютно находиться в эту погоду под теплым одеялом и читать хорошую книгу. Мое настроение слегка портит девушка из соседней душевой кабинки, которая вопит песню Леди Гаги. Её голос напоминает мне истошно орущего пеликана, которого схватили за шею и при этом нещадно трясут как шейкер.

В душевой мигает свет, я не обращаю на это внимание, но когда он и вовсе гаснет, погружая помещение в кромешную тьму, мне становится жутко. Даже певица из соседней кабинки замолкает.

— Кто здесь? — испуганно спрашивает она.

— Ты имеешь в виду меня, или того, кто выключил свет? — спрашиваю я. Смыв со своего тела остатки геля, на ощупь выключаю воду.

— Думаешь, это маньяк? — спрашивает незнакомка, и тоже выключает воду.

Я закатываю глаза.

— Думаю, это проблема с проводкой, — обматываюсь полотенцем, но не могу найти свои сланцы, в которых пришла. Поэтому босиком ступаю по холодному кафельному полу.

Слегка вскрикиваю, когда девушка из темноты хватается за мою руку. Мы открываем дверь в коридор и понимаем, что все общежитие погрузилось в мрак.

Мы решаем идти вместе, одной рукой придерживаю полотенце, вторая держит ладонь певицы. В коридор выходят еще несколько девушек с включенными фонариками на телефонах и помогают нам найти наши комнаты.

— Вот блин, — говорю я, глядя на соседний корпус общежития, в окнах которого тоже нет света. Все это гребаный старый фонд. Раздается неприятный рингтон телефона Бекки, который лежит на соседней кровати. Черт, как она выберется из прачечной в такой тьме? Нужно переодеться и сходить за ней.

Подхожу к столу, чтобы взять свой телефон. В этот момент дверь в комнату открывается, и я не вижу того кто вошел из-за света телефонного фонарика.

— Эй, прямо в глаза, — говорю я, слегка щурясь.

— Прости, — доносится голос Зейна. Он направляет свет в сторону, и прикрывает за собой дверь. От резкой перемены света перед глазами плывут желтые и красные пятна. — Бекка здесь? — спрашивает он, оглядывая комнату.

Раздается еще один раскат грома, но дождя всё нет. Уверена, что когда он ливанет, то будет идти всю ночь напролет.

— Пошла в прачечную, — отвечаю я, держа край полотенца. Я стою тут почти обнаженная, и Малик замечает это, оглядывая меня с ног до головы. — Я не одета, Зейн, выйди пожалуйста.

Парень издает смешок и подходит ближе ко мне.

— Я вижу, — он выключает фонарик и убирает телефон в карман. — Считай, что я не смотрю, света ведь нет, — он говорит это почти шепотом, отчего по моему телу бегут мурашки.

Его теплые пальцы находят мои. Вторая ладонь ложиться на мою талию. Чертова темнота обостряет каждое ощущение от прикосновений в тысячу раз. Я стараюсь дышать тихо, будто прячусь от убийцы в шкафу. Знаю, что нужно крикнуть на парня, потребовать, чтобы отошел, но я не могу. Зейн дотрагивается до выпирающей ключицы, затем проводит кончиками пальцев по влажным волосам, прилипшим к плечам и шее. Слегка сжимает руку на моей талии и притягивает к себе.

Малик дотрагивается до моей ладони, той, что держит край полотенца, и подносит к своим губам. Я чувствую его дыхание на своих пальцах.

— Твои руки никогда не бывают теплыми, — слышу улыбку в его голосе. Он касается мягкими губами каждой подушечки моих пальцев, а затем целует ладонь.

Воздух в комнате наэлектризован, то ли от наступающей грозы, то ли от присутствия Зейна. Закрываю глаза, когда он дотрагивается до моей щеки и медленно поглаживает большим пальцем линию челюсти. Меня знобит, но это не от холода, я ощущаю рядом человека, которого люблю всем сердцем. Сейчас он наполовину призрак из прошлого, который исчез, заставив меня страдать, а затем вернулся, полностью уничтожая своим появлением остатки моей разбитой души.

Это реальность или сон? Прикрыв глаза, льну щекой к его раскрытой ладони. Я чувствую его тепло. Вижу очертания лица в темноте. Он реальный. Реальней, чем когда-либо. Зейн прикасается своим лбом к моему, наше дыхание смешивается; всего один проклятый миллиметр, который разделяет наши губы.

— Что мы делаем? — шепчу я. — Так нельзя, Ребекка…

— Котенок, — он прижимает меня крепче, запускает руку в мои волосы, и я чувствую его легкую улыбку на своих губах, — Сделай одолжение, заткнись.

Малик впивается в мои губы, полностью обезоруживая меня, я без раздумий отвечаю. Поцелуй дарит ощущение головокружения, медленный, томительный, дразнящий. Запускаю руку в его волосы, и прижимаюсь тесно настолько, насколько могу.