Слегка прищурив глаза и склонив голову на бок, Малик молча изучает мое лицо. Поджав губы, он легонько постукивает по бедру помятой тетрадкой, изрисованной бог знает чем. На секунду мне кажется, что он выпал из реальности и не расслышал мой вопрос, потому что карие глаза сверлят меня слишком долго.

— А если я скажу, что ни я, ни Гарри не причастны к этому?

— Тогда это кто-то еще из ваших шестерок.

— Это не наших рук дело, — в тоне парня звучит серьезность, и мне почему-то хочется ему верить, но как показало прошлое, Малик хорошо умеет обманывать. — Сама подумай, я бы никогда не рискнул репутацией братства, а тем более тусовками, а Гарри и подавно не стал бы этого делать. Но знаешь что? Я рад, что так произошло, вы заслужили это.

— Мы?! — в возмущении вскинув брови, тыкаю пальцем себе в грудь, в которой едва не проделываю дырку.

— Ага, вы, — Зейн делает шаг на выход, но затем оборачивается. — И, Скай, слово «шестерка» перестали употреблять в две тысячи третьем году. Ой, — он опускает раскрытую ладонь прямо на сердце и на несколько секунд прикрывает глаза, — прости. Такие словечки, наверное, до сих пор употребляют в Нью-Джерси, да? А сестры в курсе, что в тебе всё еще больше Джерси, чем Каппы?

Это был риторический вопрос, после которого парень сразу же скрывается в дверях, оставляя меня в оглушительной тишине, где мои мысли кричат громче воя сирен. Хорошо, что Зейн ушел, потому что мне захотелось запустить в него сумкой. Не то, что бы я не гордилась своим происхождением, просто в самом начале девочки натаскивали меня, говоря, что в моем характере «сквозит простота», и надо становится новым человеком. Тем, на кого люди будут равняться.

Разозлившись на Малика, выуживаю из сумки ручку и, подойдя к парте, на которой он накалякал свое имя, перечеркиваю пафосно-выведенное на манер граффити — «Зейн», а ниже вывожу витиеватое — «Скай».

Так-то лучше!

========== Часть 3 ==========

— Давай же, Дилан, ну пойди и набей ему морду! — яростно произносит Пейдж в трубку.

Облокотившись на стену женского туалета, покрытую бежевым кафелем, она на секунду закрывает глаза и покачивает головой.

— Ну, набей морду Гарри, он будет поменьше, чем Зейн. Ты, главное, ударь хорошенько!

Я усмехаюсь и, приподнявшись на руках, присаживаюсь на широкий белый подоконник. Дилан — это временный парень Пейдж. А временный, потому что она сходится с ним, когда ей это выгодно. Сейчас ей выгодно, чтобы он набил морду кому-нибудь из Сигмы. Дилан, конечно, мускулистый парень с широкими плечами и улыбкой, как у голливудской звезды. Но вот только такого доброго здоровяка не отыщешь во всей Солнечной системе, не думаю, что он подходит на роль безжалостного карателя. А еще он немножко глуповат, но Харрис считает это милым.

— Представь, что они меня обесчестили, — выдает Пейдж, пытаясь вдохновить Дилана на действия. — Нет конечно! Но вдруг такое произойдет? Лучше проучить их сейчас. Ты подумай над этим хорошенько, а я подумаю над тем, что надеть сегодня вечером.

— Секс-шантаж? — усмехнувшись, спрашиваю я, после того как подруга заканчивает разговор. — Классика.

— Классика всегда работает.

— До сих пор не могу поверить в то, что нас лишили вечеринок до конца учебного года. Остальным сестринствам ждать до Рождества, а Голубой устрице только месяц.

— Не могу поверить, что Стайлс затеял эту игру, — Харрис достает из сумки прозрачный блеск с банановым ароматом и наносит его на губы, глядя в прямоугольное зеркало со сколотым краем. — Вчерашний случай задел почти всех: Каппу похоронили в Блумсплетнях, со мной перестали здороваться президенты сразу нескольких сестринств, да и надо признать, вечеринки в доме Сигмы были классными.

— Слушай, — вздохнув, зажимаю ладони между коленями, — я сегодня говорила с Зейном…

— Да, видела в блоге, — перебивает подруга. Убрав блеск, она тут же достает румяна, стараясь освежить макияж. — Этот засранец специально сел туда, дальше он будет отвлекать тебя от учебы, чтобы понизить средний балл. Вот увидишь.

— Да я не об этом, — отмахнувшись, слезаю с подоконника и встаю рядом с Пейдж, заглядывая в ее серые глаза через отражение в зеркале. — Он сказал, что Сигма не причастна к вчерашнему вызову копов.

— Что? — Пейдж усмехается, пряча румяна в сумку, а затем разворачивается ко мне лицом. — Двадцать минут назад я слышала как херосос-Хоран хвалится на весь кафетерий, как уделал нас. Их братство даже никто не обвинил, посчитав, что они поступили правильно, отомстив мокрым кошкам. Ну конечно, долбанные жертвы! Стоит их милым мордашкам состроить пару грустных гримас, как все девчонки уже готовы пожалеть их, раздвигая ноги.

— Херосос-Хоран любит нагнать шумихи и забрать всю грязную славу себе. Это не новость.

Это прозвище пришло к Найлу еще на первом курсе. На одной из вечеринок бедняге не повезло: он уснул вдрызг пьяным, и кто-то нарисовал ему хрен на щеке несмываемым маркером. Парень ходил так несколько дней.

— Чью бы славу он не забрал, Скай, — закусив накрашенную губу, Харрис заглядывает мне в глаза, — эта слава принадлежит одному из Альфа Ро. Вспомни вчерашний вечер, Гарри с Зейном пригнали тачку и врубили громкую музыку, создавая видимость вечеринки. И после этого они не причастны?

Мы отвлекаемся, потому что в туалет заходят Алиша и Жаннет, заполняя помещение запахом своих духов. Готова поспорить, что на кожу Жанни нанесен аромат Шанель номер пять.

— Как обстановка? — интересуется Пейдж, облокачиваясь ладонью на раковину.

Это странно, потому что обычно наши собрания проходят на ступеньках университета или в библиотеке, но сегодня на наши телефоны поступила смс от Харрис: «Код черный» — значит, что ситуация приняла самый печальный оборот, и лучше не проводить беседу в присутствии свидетелей.

Мы с Пейдж первыми зашли сюда, прогоняя первокурсниц, а затем подруга достала из сумки белый флакончик «Труссарди», распыляя любимые духи по всем углам, пытаясь замаскировать запах табака, кажется, въевшийся в стены этого места.

— Я заказала всем женским сообществам абрикосовые крема для пилинга — подарок в виде извинения, — поясняет Алиша. Немного отвлекаюсь на ее идеально выпрямленные черные волосы, которые блестят даже в этом тусклом помещении, а кожа кофейного цвета выглядит матовой, как с обложки журнала. — Понятно, что крема вряд ли исправят ситуацию, — пожимает плечами, — но попробовать стоило.

— Отличная работа, Али, — улыбнувшись, Пейдж одобрительно кивает. — Жаннет, что у тебя?

— Я разузнала про ближайшие вечеринки оставшихся мужских сообществ. Скинула тебе на почту информацию о президентах каждого братства. Можно выбирать самых симпатичных ребят и тем самым решать, куда идти.

— Тебе нужно встретиться с каждым президентом и наладить связь, — предлагаю я. — Гарри будет переманивать всех на свою сторону, половина студентов не хочет видеть наши лица. Нужно предложить им помощь в устройстве вечеринок.

— А если Гарри сделает это первым? — с беспокойством интересуется Жанни.

— Ну, — пожимаю плечами, — что предложит им Гарри? Разве что затолкать на любую вечеринку вагон девушек.

— Интересная идея насчет девушек, — Пейдж барабанит пальцами по раковине. — Парни согласятся сотрудничать, если самые популярные девушки кампуса придут на их вечеринку. Ведь раньше мы там даже не появлялись.

— Были самыми популярными до сегодняшнего утра, — поправляет Алиша, — пока нас не похоронили в Блумсплетнях.

— Да перестаньте, — отмахиваюсь, пытаясь вселить в подруг уверенность. — Популярность легко вернуть, главное, сделать это своевременно. Кто еще будет так умело управлять людьми, если не Пейдж? — Харрис тут же горделиво расправляет плечи. — Кто, если не Алиша, проявит самое сексуальное в мире хладнокровие? — перекинув идеальные волосы с одного плеча на другое, Алиша посылает мне улыбку. — И кто, если не Жаннет, очарует всех своей милотой и французским акцентом? — Жанни широко улыбается, и на ее щеках появляется легкий румянец. — Про остальных наших сестер я вообще молчу.