В самом начале учебы я бы в жизни не подумала, что смогу поступать подло. Что смогу так яростно недолюбливать целую толпу парней, причем симпатичных. Мама и бабушка рассказывали мне о борьбе между двумя общинами, но я не думала, что это настолько серьезно. Два года мы давали отпор их издевкам и подставам, в этом году мы так же не намерены сдаваться.

Когда я стала новобранцем, то исполняла ужасные вещи по приказу президента, которая уже выпустилась на данный момент. Я подменяла результаты тестов парней из Сигмы, фотографировала курящих (не только сигареты) ребят на территории университета, а затем эти фотки отправлялись прямиком на адрес электронной почты декана. Единственный, кого я обходила стороной и делала вид, что не успела набрать на него компромат, был нынешний вице-президент Сигмы — Зейн Малик. И на то была причина.

— Знаешь, эта подготовка к учебе больше напоминает мне летние каникулы. Такое чувство, что я знаю тебя не две недели, а с самого детства, — сидя на набережной, любуюсь заходящим за горизонт солнцем. Сладко потянувшись, облокачиваюсь на спинку скамейки и, откинув голову назад, прикрываю глаза. — Что? — спрашиваю я, когда ловлю на себе мягкую улыбку и теплый взгляд Зейна.

— Ничего, — пожимает плечами. — Всё никак не могу выбросить из головы картинку того, как ты ловко открыла бутылку пива о край скамейки, — он снова усмехается, и я, слегка покраснев, пихаю Малика в бок. В Джерси все так открывают пиво! Он тоже откидывается назад и опускает руку на спинку скамейки позади меня. — Ты веришь в судьбу?

— В судьбу? — поерзав на месте, сажусь в полоборота и посылаю парню улыбку. — В моей сумке лежит томик «Поющих в терновнике», мой любимый фильм «Интуиция», а еще мне нравится, что наше первое свидание заканчивается на закате, — фыркнув, закатываю глаза. — Конечно я верю в судьбу! Даже наша с тобой встреча выглядела судьбоносной: я почти снесла тебя с ног вместе с чемоданом, но ты успел подхватить меня и не дал упасть. Как в кино!

— К твоему сведению, — придвинувшись чуть ближе, он ловит пальцами прядь моих волос и наматывает ее на палец, — наше первое свидание еще не заканчивается.

— И как же мне понять, когда оно подойдет к своему логическому завершению? — улыбнувшись, я тоже двигаюсь ближе. — В конце ты сделаешь мне предложение руки и сердца?

— Кажется, наше свидание только что официально закончилось, — Зейн делает вид, что хочет уйти, но я со смехом останавливаю его и, ухватившись за край футболки, тяну парня обратно на скамейку.

— Дай мне еще одну попытку.

— Подумай, — пожав плечами, он ловит пальцами мой подбородок, — как обычно завершаются свидания, когда девушка нравится парню, а он ей нравится до безумия и дрожи в коленках?

— У меня не дрожат коленки.

— Серьезно? — вскинув брови, Малик опускает свободную ладонь на мое колено, заставляя этим мое сердце подпрыгнуть в грудной клетке. — И всё же, немного дрожат.

И всё же, он немного прав. Коленки дрожат, да и пальцы тоже. Неловким движением руки задеваю сумку из которой валятся летние конспекты, ручки и карандаши. Ветер подхватывает листы бумаги, унося их вдоль набережной, и мы с Зейном подскакиваем с места, чтобы успеть спасти мое имущество.

— Что это? — Малик хмурится, уставившись в розовые листы бумаги, вылетевшие из моей сумки.

— Бланки на вступление в сестринство, — поясняю я, запихивая тетради обратно в сумку.

— Каппа Зета Ню? — в голосе звучит осуждение, которое будит во мне внутреннее недовольство. — Планируешь стать первостатейной стервой?

— Прости?

— Эти девушки… — он тяжело вздыхает и наконец поднимает на меня взгляд. — Они дьяволы во плоти, пустоголовые куклы. Тебе не место среди них.

— По-моему, — слегка обидевшись, выхватываю бланки из его рук, — это отличная перспектива на будущее.

— Кругом полно хороших общин, подумай о другом месте, — неравнодушие в его глазах и такое нежелание моего присутствия в Каппе наводит на меня легкое подозрение. — Пожалуйста, Скай.

— Сам-то куда собираешься вступать? — прищуриваюсь, когда парень поджимает губы и отводит взгляд в сторону. Нет, пожалуйста, только не это! — Альфа Ро? — почти что шепчу я.

— Мой отец когда-то был президентом этого братства, — со вздохом признается Зейн.

— Господи, — грустно усмехаюсь и, запустив пальцы в волосы, покачиваю головой. — Ты хоть… Ты хоть понимаешь, что если о нашей дружбе, — выделяю последнее слово кавычками из пальцев, — узнают, то нас не возьмут! А если и возьмут, но узнают потом, то прогонят, не дав шанса вступить в другое сообщество.

— Я не могу отказаться, это семейная традиция.

— Как и моя. Ты не можешь просить меня о таком, Зейн, ровно как и я тебя.

Мы смотрим друг другу в глаза, и мне хочется, чтобы мы никогда не знакомились. Или же лучше, чтобы этих традиций никогда не существовало. Но на кону наше будущее.

— Мне пора, — сделав шаг навстречу, оставляю легкий поцелуй на щеке Малика и бреду вперед.

— Ты сказала, что наша встреча — это судьба, — слышу я голос за своей спиной.

Крепко зажмурившись, останавливаюсь, но не решаюсь обернуться.

— Даже судьба дает право выбора, Зейн.

***

— Сколько времени прошло с момента начала вечеринки? — интересуется Пейдж, сидя за экраном белого макбука. У нее превосходно получается прорабатывать коварный план и одновременно с этим писать реферат по социологии.

— Полтора часа, — отзывается Алиша, сидя на подоконнике в окружении розовых бархатных подушек.

— Думаю, самое время действовать, — беру телефон с журнального столика и с улыбкой принимаюсь набирать номер.

Через двадцать минут после моего звонка вечеринка в доме мужского братства официально подходит к концу. Инстаграм просто пестрит недовольными возгласами по поводу рано прикрытой тусовки, отчего наши улыбки становятся шире, а настроение поднимается со скоростью света.

Всего за пару минут об этом инциденте узнает весь универ. Несколько лет назад, кто-то из студентов насмотрелся «Сплетницы» и завел анонимный блог в инстаграме, наименовав его — «GossipOfThe_BloomsburgUniversity». Туда скидывают всевозможные новости о будущих и прошедших вечеринках, сплетни и даже компрометирующие фотографии преподавателей.

— Девочки! — в комнату вбегает запыхавшаяся Жаннет. — Там…

— Если еще раз, — перебивает Пейдж, даже не отрывая взгляда от клавиатуры, — ты зайдешь в мою комнату без стука, то будешь проходить все испытания заново со следующими новобранцами.

— Прости, Пейдж, но там… Там Стайлс, и он требует тебя.

Мы с девочками переглядываемся, а затем начинаем смеяться. Нарочито медленно спускаемся вниз, предвкушая увидеть недовольного врага. Пейдж выходит на крыльцо, и я следую за ней, но только вот Гарри нигде нет.

Оглядываю темную улицу, по которой разлился желтый свет от фонарей. Никого нет и до жути тихо. Затишье перед бурей. Зная Стайлса, ожидать можно абсолютно всё. Внезапно слышится легкое шипение, напоминающее звук баллончика, из которого выпрыскивается краска.

Переглянувшись, мы с Харрис быстрым шагом спускаемся с крыльца и заворачиваем за дом. У капота красного форд мустанга, принадлежащего Пейдж, замечаю фигуру. Парень, голова прикрыта капюшоном, он встряхивает баллончик в руке, а затем снова ведет вдоль капота вырисовывая что-то. Он отходит немного в сторону, и мы замечаем, что он не один, на крыше автомобиля лежит еще один парень и, свесив ноги на лобовое стекло, курит, рассекая струей дыма прохладный осенний воздух.

— Охренели?! А ну убрал свои потные руки от моей машины! — Пейдж бежит вперед, и я следом за ней.

Харрис толкает парня, его капюшон слетает, и нам предстает невозмутимое лицо вице-президента Сигмы. Темные волосы, смуглая кожа, пухлые губы и идеально прямой нос, будто выточенный великим скульптором. Зейн Малик. Чертов любитель граффити.

— Ты хоть представляешь сколько это стоит?! Ты попал!

— Что, правда, что ли? — он вскидывает брови, и в тоне Малика слышится неприкрытая издевка. — Тогда что мне будет за это? — он протягивает руку и в считанные секунды вырисовывает на груди Пейдж огромную, черную букву «Z», а следом и инициалы Сигмы.