— Малик, — облокотившись на стойку, покачиваю головой, — когда ты стоишь рядом с розовым холодильником, украшенным стразами, и просишь мороженое с карамелью, я начинаю сомневаться в том, что люблю тебя.

Пейдж проходит мимо и протягивает ладонь, чтобы я дала ей пять, что я и делаю.

— Жаль тебя огорчать, Эванс, но ты всё равно любишь меня, потому что даже на фоне страз я выгляжу чертовски привлекательным.

— Я так и знала, что ты это скажешь.

— Знала? — облокачиваясь плечом на блестящий холодильник, Зейн скрещивает руки на груди и посылает мне улыбку. — Ты же знаешь, как я не люблю быть предсказуемым.

— Знаю, — улыбнувшись, киваю. — Поэтому и сказала.

— А знала, что, когда ты сегодня напьёшься до безбожного состояния, я не пущу тебя к себе и не повезу в английский пансионат. Напомни, — он переводит взгляд на наручные часы, — до скольки там твой комендантский час?

— Она всегда может остаться здесь, — говорит Пейдж, отодвигая Малика в сторону, чтобы заглянуть в холодильник, — это всё еще её дом.

Харрис попросила меня вернуться в Каппу, я долго думала над возвращением, но всё же отказалась. В одном Рэй был прав: сестринства и братства остаются теми же. Мы осознали всё, что он сказал, и даже поняли, что именно он пытался до нас донести. Но эта иерархия была, есть и будет.

Поэтому я выбрала нейтральный путь, тот, где смогу быть подальше от титулов, но одновременно с этим смогу сохранить дружбу с лучшей подругой и любимого парня, не разрываясь при этом на части.

— Где чёртово мороженое?! — спрашивает Пейдж, и они с Зейном уже вместе изучают содержимое холодильника. — Клянусь, что оно было здесь.

— Нет в вашем подвале долбанных фейерверков, — говорит Хоран, заходя на кухню вместе с Жаннет.

— Что значит нет?! Нет фейерверков и мороженого, что дальше? Пропадёт алкоголь, а затем вернется сплетница?

В этот момент у нас одновременно вибрируют телефоны. Мы замираем, смотря друг другу в глаза. Я буквально слышу, как громко стучит сердце каждого, кто находится на кухне. Дрожащими пальцами беру телефон со столешницы.

Стайлс: Обделались, сучата?

— Идиот.

— Дебил.

— Придурок.

— Бестолочь.

— Вы бы видели свои рожи, — доносится голос Гарри.

Облокотившись на косяк, он широко улыбается, держа в руках ведёрко с карамельным мороженым. Оглядывая всех по очереди, он останавливает свой взгляд на Жаннет, а затем поигрывает бровями.

— Что, Рокфор, навалила круассанов в галифе?

— Хотя бы мороженое нашли, — со вздохом говорю я.

— Ты взял фейерверки? — спрашивает Пейдж. — Гарри, блин, ты же обещал не портить мне один единственный вечер в году!

— Пейджер, милая моя, обижаешь, — Стайлс отправляет в рот ложку мороженого и посылает Харрис улыбку. — Я же дал слово президента, что не стану портить тусовку.

— Мне не нравится его хитрый взгляд, — прищурившись, Пейдж марширует на выход. — Сама проверю, Хоран, ты со мной. Жаннет, беги к Алише, нужно проверить подсветку, а не то, пока она пялится на Лиама, наступит лето.

— Кстати, — недовольно бормочет Хоран, следуя за Пейдж, — я не обязан выполнять твои приказания.

— Ну-ну, — рассмеявшись, Гарри покачивает головой, провожая ребят взглядом, — знаю я, зачем она его в подвал позвала. Пойду за ними, посмотрю, как они будут стараться слить меня побыстрее. Я сказал, что не буду портить вечеринку, но секс из наигранной ненависти я им точно испорчу.

— Оставь мороженое, — кричит Малик вслед.

— Нет, — не поворачиваясь, Стайлс поднимает вверх ложку, — ты вчера обыграл меня в гонках. Это мой утешительный приз.

— Кретин.

— Я тоже люблю тебя, Зи. Даже Эванс не любит тебя так, как я.

— Прозвучало двусмысленно, — усмехнувшись, комментирую я.

— Так и есть, — Малик пожимает плечами, — мы иногда спим, ты ведь не против?

— Ну, если только иногда. Надеюсь, это «иногда» не как у Найла с Пейдж?

Тихо рассмеявшись, Зейн останавливается напротив и облокачивается ладонями на столешницу по обе стороны от меня.

— Бывает по-разному, — парень опускает ладони на мою талию и, чуть сжав, притягивает к себе. — Поскольку ты сейчас не член сестринства, это значит, что ты не занята подготовкой к вечеринке, и у тебя есть свободное время, так ведь?

— Так, — улыбнувшись, обвиваю руками шею парня, — есть какое-то предложение?

— Есть кое-что.

Малик опускает ладонь на мою поясницу, затем медленно следует вверх к лопаткам, и я прикрываю веки, когда его теплые пальцы скользят по плечам под тонкие бретельки платья. Другая ладонь ложится на мой затылок и, зарывшись в волосах, легонько сжимает их, чуть оттягивая назад. Мягкие губы следуют вдоль моей шеи, поднимаясь выше.

— Джерси, я хочу, — шепчет Зейн, и мое тело покрывается мурашками, когда его губы касаются моего уха, — чтобы ты съездила вместе со мной в магазин за мороженым.

Прикрыв глаза, я смеюсь.

— Придурок.

— Я согласен даже на твоё любимое.

Потянув за руку, парень прижимает меня спиной к своей груди и опускает подбородок на мою макушку. Шаг в шаг мы тихонько двигаемся в сторону выхода, но мысли о любимом вишневом мороженом волнуют уж точно не так, как руки Зейна на моей талии.

— Знаешь, — тихо говорит он, оставляя поцелуй на обнаженном плече, — рядом с Волмартом есть укромная парковка…

Малик замирает, и я посылаю ему вопросительный взгляд. Парень пятится назад, и я вынуждена сделать это вместе с ним, потому что он до сих пор держит меня в своих объятиях.

— Сколько раз я просил тебя, не оставлять свой телефон где попало? — подхватив мой мобильник со столешницы, он прячет его в задний карман своих джинсов. — С этого и начинаются все ужасы в нашем кампусе.

Поморщив нос, делаю вид, что не забыла телефон, а оставила специально. Я будто родилась только для того, чтобы оставить телефон на этой кухне в это самое Рождество.

— Я больше не член сестринства, — пожимаю плечами, — мне не страшно.

— Просто я научил тебя ставить пароль.

— Ну, и это тоже.

— Эй, Джерси, — он прижимает меня ближе к себе и оставляет поцелуй на шее, — я тут подумал… Твоя старая комната ведь всё еще пустует?

— Там нет мороженого, если ты об этом.

— Думаю, что всё-таки нужно проверить.

Смеюсь, когда парень поднимает меня на руки и, закинув на свое плечо, выносит из кухни.

К сожалению, исчезновение Сплетницы никак не повлияло на интриги и правила в общинах. Мы безусловно стали мягче и лояльнее друг к другу, но на смену нам придут другие, и вражда двух общин продолжится, что бы мы не сделали. От нас уже ничего не зависит.

Впрочем, когда-нибудь точно найдутся те герои, которые разрушат все правила и стереотипы.

Но эта история уже не о нас.