Дженни крутит амулет на пальце, входит в дом. В своих травяных мокасинах она неслышна, скользит по дубовым полам.

А вот и кухня. Что-то готовится, кажется, лазанья. Честно сказать, ей уже порядком надоела кухня Италии. Дженни заглядывает на кухню.

Так и есть, Марко колдует у плиты. В переносном смысле, после того, как они с родителями, которых она вытащила из Тартара, освободила его от плена Дикой Охоты, Марко вообще не прибегал к просьбам. Словно он чего-то боится. Он, Марко, победитель Гвина ап Нудда.

– Дева Мария, Дженни, что на тебе надето?!

– Нравится? – Дженни проводит рукой по шелестящему платью. – Авторский дизайн.

– Это что – листья? – Марко поправляет очки, закашлялся. – А под ними – ничего?

– Красота должна быть естественной, – Дженни открывает холодильник и вынимает сэндвич.

– Сейчас лазанья будет готова, – хмурится Марко.

– Не хочу, – равнодушно говорит девушка. – Хочу сэндвич. Телятина и салат.

Сэндвич разогревается прямо у нее в руках, ей слишком лениво открывать микроволновку. Зачем, если можно так?

– Дженни…ты не слишком часто используешь просьбы?

О, этот пронзительный взгляд темных глаз. Этот встревоженный прищур. Дженни давно уже выучила все выражения лица деда и сейчас это было выражение большой озабоченности.

– Нет, не слишком, – отвечает она, облизывая палец. – Я уже за все заплатила, разве нет?

Дед не находит слов и Дженни удаляется наверх.

Платье выглядит эффектно, но листья на голое тело – это все-таки очень щекотно. Надо переодеться.

На лестнице она сталкивается с Арветом.

– Джен… – лицо его вспыхивает, когда он видит ее платье. – Ты где была?

– Плавала, – небрежно отвечает Дженни, поднимаясь на ступеньку и почти прикасаясь к Арвету. Еще ближе и она сможет почувствовать кожей удары его сердца. Все, что их разделяет – тонкий ивовый лист и пара сантиметров воздуха.

– Опять превращалась? – Арвет пытается быть строгим, но Дженни слишком близко – ее не обманешь. Он думает о чем угодно, но только не о воспитании одной непослушной Видящей.

– Опять, – отвечает Дженни, а сама окунается в его карие глаза. Глубокие – не выплывешь. – И что?

– Это же опасно, ты могла… – он смотрит на ее локоть и говорит с укоризной. – Ну вот, поранилась.

Пальцы у него горячие, у Дженни мурашки бегут, когда он ее касается.

– Все нормально! – она освобождает руку, – Разве это рана. Вот раньше…

Она хочет уйти, но вместо этого кладет ладонь ему на грудь.

– Помнишь, как раньше, в Норвегии? Пуля прошла вот здесь.

Арвет совсем рядом, руки его обнимают ее, у Дженни чуть кружится голова, листья шелестят и никак не перестанут. Губы у него мягкие и теплые, они словно наполнены одним ветром, который перетекает из него в нее и, кажется, поднимает ее над ступеньками все выше.

Нет, это Арвет ее поднимает, обнял и не отпускает.

Дженни вдруг становится скучно.

– Ну хватит.

Она отстраняется и проходит дальше.

– Джен?

Арвет смотрит непонимающими глазами, и Дженни хочется стукнуть его хорошенько – чтобы стереть эту мягкую улыбку. Арвет, когда ты стал таким податливым? Таким равнодушным? Рисовать и обниматься – это все, что умеешь? Арви, что с тобой?

Она быстро уходит. Входит в комнату, закрывает дверь на замок.

Платье, повинуясь жесту руки, осыпается ворохом листьев, ветер выносит их в открытое окно. Он должен пойти за ней. Нет, не должен, зачем ему бегать за ней?!

Она ждет, ей кажется, что вот-вот он постучит в дверь, она различает шаги по коридору и жмурится – нет, она не хочет его слышать сейчас.

Шаги удаляются.

Дженни смотрит в зеркало. Обнаженная, в холодном стекле. Белые длинные волосы падают на плечи. Глаза – синие, как тоска. Тонкие губы, худые руки. Она проводит рукой по груди, по животу.

Ей кажется, что ледяная химера – на самом деле она. Ничего не было, все, что случилось – это бред, и она замерзает на августовском снегу. Ллиюр поглотила ее.

– Бред, – фыркает Дженни и лезет одеваться. Белый топ, серые джинсы. Ничего яркого. Она устала от яркого.

Она устала от этого всемогущества.

Дженни ложится на незастеленную кровать и засыпает….»

Алиса отложила гибкий лист читалки на столик авалонского янтаря. Постучала пальцами по резной поверхности. Задумчиво потерла какое-то пятнышко, погрешность в изображении, возникшее на листе…

http://jd8.vpereplete.org/adonis1.html

В малой допросной повисло неловкое молчание.

– А мне понравилось, – рискнул Лермонт. – Есть некоторые недочеты, но в целом довольно бойко написано…Правда, эта вот эротическая линия…

– Чушь! – отрубила Алиса мак Фи. – Вся эта глава – полная чушь. Не было такого никогда!

– В реальности, как мы ее знаем, конечно не было, – согласился юноша. – Но мир полон вероятностей, так вы говорите?

Алиса придавила его тяжелым зеленым взглядом.

– Как ты вообще пронюхал о Дженни Далфин?

– Я знал ее, – сказал юноша. – В детстве. Не очень долго. Потом она уехала, а потом случилось все это…Фреймус, Врата, миньоны. Конец света. Ну вы, знаете.

– Разлом. Так девяносто девять процентов населения планеты называет то, что произошло десять лет назад, – твердо сказала Алиса. – А к таким деталям есть доступ только у спецслужб Внешних земель. Вы имели допуск к секретным данным, господин Доггерти?

– Было бы неплохо, – признался Пол. – Но это все восстановлено по открытым источникам.

– Марианна? – Алиса взглянула в сторону девушки с каштановыми волосами в легком боевом костюме СВЛ – крылья куртки-плаща, а под ним – облегающий комбинезон. Костюм менял цвет, пытаясь приспособиться к обстановке – слиться с золотыми и красными пятнами света, падающими сквозь узкое витражное окно на желтые выщербленные плиты песчаника и на массивный стол авалонского янтаря. Когда Марианна двигалась, то казалось, что от ее головы, повисшей в воздухе, расходятся световые волны, искажающие очертания предметов.

– Уже проверила. Он обычный человек, никаких следов воздействия на сознание, никаких следов темников. Следящих устройств нет. Фиксированный канал связи с Дорогой Снов отсутствует.

– Самый обычный человек? – не поверил Лермонт. – Он на меня как чупакабра прыгнул.

– Итак, обычный человек…с какой целью вы преступно проникли в Башню Дождя? – спросила Алиса.

– Я же объяснял, – молодой человек потер подбородок, пощипал три волосинки. – Я пишу книгу. Журналистское расследование. О том, как все началось и как все закончилось. О том, как на мир стал таким. Сами же сказали – почти никто ничего не знает. Мир перевернулся и никто не пытается это объяснить! Ну, по настоящему объяснить…

Алиса едва заметно улыбнулась. Как же, не пытаются. После открытия Врат появилось три новые большие религии и бессчетное число сект. А сколько было попыток внешнеземельных спецслужб заслать сюда агентов.

– Думаете, я не пробовал связаться с вами по официальным каналам? У меня три папки писем во все представительства Авалона. И еще одна папка отписок.

– Это наши могут, – с гордостью заметил Лермонт. – Помню, потерял я одно колечко, ничего особенно, духовидное, так меня Август два года мариновал отчетами.

– Не отходим от темы, – оборвала его Алиса. – И вы намеренно подвергли себя опасности, чтобы встретиться с Ловцами?

– Ну, я подумал, что если возьму розыскной лист первого уровня, то шансы встретить кого-то из старших офицеров СВЛ будут выше, – признался молодой человек. – Я выбирал между Волчеглазом и Харальдом Каменной Дубиной.