– Не бреши. Грег слишком трясётся за свою шкуру. Он только на словах бунтарь. А в жизни он трус и сопляк.

– А они убедили его, что он герой, и что его ждут девственницы в раю. Террористам именно такие и нужны, без совести, без убеждений. Таким легко промыть мозги. Сегодня они ошиваются в модном клубе на отцовские денюжки, а завтра пристёгивают к себе взрывчатку.

Откинув голову назад, Стивен рассмеялся.

– Ну ты даёшь, подруга. То есть, наш Турок из Тарритауна побежит на стадион с криком «Джихад!» Что-то мне трудно представить эту сцену. А воображение у меня богатое.

– Не принимай всё так буквально. Они не пошлют Грегори на смерть. Он представляет собой слишком большую ценность.

– Не смеши меня. Какой от него толк?

– Сам подумай. Снаружи он обычный либеральный позёр, каких никто всерьёз не принимает. Его блог с песенками и рецептами восточных сладостей служит как громоотвод, при чём весьма эффективный. ЦРУ за такими не следит. Не могут же они заносить в список подозреваемых каждого хипстера. А Грег вполне безобидный с виду. И в этом вся опасность. Он связывает террористов с рядовой Америкой.

Стивен продолжал этот разговор хотя бы потому, что ему больше нечего было делать. Ему было любопытно выслушать мысли Дары, которая с горем пополам закончила десять классов. Малообразованным людям свойственно составлять свои замысловатые теории. Впрочем, Стивен был вынужден причислить себя к этим людям. Ведь он не так далеко ушёл от Дары. Ни один из них не провёл и дня на территории высшего учебного заведения. Разница была в том, что у него когда-то были грандиозные планы, которые сорвались, а Дара изначально относилась к образовательной системе с недоверием. Не удивительно, что её любимой былa песня «Ещё один кирпич в стене» группы Пинк Флойд. Учитель, оставь детей в покое!

– Ты хочешь сказать, что ты умнее агентов ЦРУ? – спросил Стивен. – Тебе известно то, что неизвестно им? Они, по-твоему, дрыхнут, пока такие независимые сыщики как ты занимаются разведкой? Угомонись. Тебя заносит.

Опираясь на локти, Дара подняла голову.

– Я фигею от твоей слепой, непоколебимой веры в систему правительствa, рядовой Шусслер. Ты слишком патриотичен, себе в ущерб.

Стивен дёрнул светлой бровью.

– Такое возможно?

– Сплошь и рядом. Тебя воспитали слушаться и не задавать вопросов. И это полезные качества для солдата. Когда тебе дают приказ стрелять, ты выстрелишь, хоть самому себе в ногу. Ты, наверняка, так же свято веришь в современную медицину. Фармецевтические компании превращают детей в инвалидов. Кстати, твою мать тоже угробили хвалёные врачи. Известно ли тебе, что в Мексике лечат рак с помощью сока алоэ? А твою мать угробили за три месяца в самой передовой клинике. Как ЦРУ справляется с терроризмом нам уже известно. Куда они смотрели одинадцатого сентября? Когда кучка арабов записалась в лётную школу, ни у кого не зазвонили тревожные звоночки? А потом их осенило, когда уже было поздно. Соединили точки. Наш знакомый турок, который тоже не соответствует типичному портрету шахида, помогает террористам у всех под носом. Он предоставил им место для тайных встреч.

– И где же проходят эти тайные встречи. В кафе «Старбакс»?

– Я покажу тебе это место. Я отведу тебя туда.

========== Глава 27. ==========

Белые Равнины – февраль, 2013

Сбросив пятнадцать фунтов, Синти дерзнула выбраться в свадебный салон. Она совершила эту вылазку в одиночку, без свидетелей. То, что Брюс никак не отреагировал на перемены в её внешности, одновременно разочаровывало и успокаивало её. Он упрямо бубнил, что хотел на ней жениться, но в его голосе не было особого энтузиазма. Брюс считал себя приземлённым человеком, но после разговора с ним складывалось впечатление, будто он питался одним воздухом, и всё бренное было ему чуждо. На все вопросы, связанные с мирской суетой, у него находился какой-нибудь шаблонный, отметающий ответ. Стоило Синти заикнуться о внешности, и Брюс говорил что хорошего человека должно быть много, и вообще-то любят не за красоту. Когда заходил разговор о наследстве, он отвечал, что не в деньгах счастье. Напротив, от денег одна головная боль. Как их вложить? На что потратить? Зачем людям дворцы за пять миллионов? Это же такая головная боль обставить их мебелью. Насколько всё было проще, когда люди жили в пещерах. Он не понимал, зачем надо было украшать съёмную квартиру, в которую они возвращались только поспать. Проблемы с репродуктивным здоровьем будущей жены его тоже не напрягали. Не всем Бог даёт детей. Oни и так работали с детьми весь день. Многие пары живут без детей и не переживают по этому поводу. Население планеты и так растёт. Не лучше ли позаботиться о вымирающих видах животных и птиц?

После разговоров с женихом, Синти чувствовала, что заражалась его приятной апатией. С таким мировоззрением можно дожить до ста лет , не подвергая сердечно-сосудистую систему ненужному стрессу. В семье Брюса было много долгожителей. Его шотландский прадед, которому перевалило за девяносто, и который питался жареной бараниной, запивая её тёмным элем, до сих пор ходил на танцы и играл на волынке.

Когда продавщица в свадебном салоне начала предлагать разные фасоны платьев, Синти ответила, «Мне всё равно». Продавщица опешила. Давно ей не попадалась такай покладистая невеста. Окинув взглядом ассортимент, Синти выбрала кремовое платье покроя ампир на бретельках без шлейфа.

– Эта модель очень популярна среди зрелых невест, – сказала продавщица. – К нам часто приходят дамы за сорок, для которых это второй, а то и третий брак.

– Для второго брака я планирую красное, – ответила Синти , – а для третьего – чёрное.

Продавщица рассмеялась. Чувство юмора у невесты – это нечто необычное.

– Раз уж вы так быстро выбрали себе платье, давайте выберем что-нибудь для вашем мамы?

– В этом нет необходимости, – ответила Синти, пытаясь засунуть свою широкую ступню в обтяную атласом туфельку. – Мои родители разбились на машине, когда мне было одиннадцать лет. Видите, как всё просто? У вас не найдутся похожие туфли, только на низком каблуке и на размер побольше? А то у меня шишки от балета. У меня ступня без носков выглядит как корень имбиря.

Ошарашенная небрежностью покупательницы, продавщица потянулась за коробкой, в которой лежали плоские лодочки одинадцатого размера.

– Вот эти. Элегантно и удобно. Фату не будете? Или по крайней мере тиару?

– Мне ничего нельзя цеплять на голову. Тут такая оказия нелепая. Мой первый кавалер дал мне кровоизлияние в мозг. С тех пор у меня с равновесием проблемы. Когда у меня на макушке сидит какая-то фигня, я начинаю заваливаться на бок. Это выглядит очень смешно со стороны.

– Понятно. У ваших свидетельниц есть наряды?

– Я решила не связываться. И так обойдёмся. Моя кузина недавно выписалась из реабилитационного центра. Моя начальница – мужененавистница, а единственная подруга – лесбиянка. Она считает, что платья и юбки придумали мужчины, чтобы им было легче насиловать женщин. Клянусь вам, найти парня для замужества легче чем наскрести подружек для антуража.

– Вы уже выбрали церковь, ресторан?

– Мы пойдём в ратушу и там распишемся. Посидим в кафешке, прокатимся на пароме вокруг статуи Свободы, и баиньки. Чтобы утречком встать и на работу.

– Вам будет нужен гардероб для медового месяца, – настаивала продавщица, хватаясь за соломинку.

– Зачем куда-то ехать? Только выбиваться из колеи. Говорят, сейчас качество обслуживания в гостиницах упало. Рецессия ещё не отшумела. Значит, упакуйте мне платье и туфли. И, пожалуй, перчатки. Такие, чтобы полностью закрывали пальцы. А то у меня кожа на руках потрескалась, а маникюр делать лень.

***

Как только она вышла из салона, перекинув через плечо покупку, у неё в кармане задрыгался мобильный телефон, точно зверёк, попавший в ловушку. Это была Бесс МакМахон. Видно, у неё горели уши, когда Синти вспоминала её.