Узнав о смерти мужа, Брианна попала в больницу с нервным срывом, но её быстро отпустили домой. Когда Майкл пришёл к ней в палату с букетом роз, обвитым чёрной бархатной лентой, Брианна начала искать сумку и требовать документы для выписки.

После получасовых пререканий с психиатром и кардиологом, её в конце концов отпустили с целым мешком лекарств. Майл вывел её под руку.

– Хотите, я возьму на работе пару отпускных, – сказал он ей по дороге к её дому.

– Зачем?

– Составить вам компанию. Вам нельзя быть одной. Меня до сих пор мучает совесть. Я не успел спасти свою мать. Oпоздал. Так может хоть вас … смогу уберечь.

Брианна покосилась на него и горестно расхохоталась.

– То есть, ты воспринимаешь меня как свою мать? Всё ясно. Можешь ничего больше не говорить. У тебя своеобразный Эдипов комплекс, и ты его переносишь на меня. Я и правда тебе в матери гожусь.

– Я вовсе не это имел в виду, – пробормотал Майкл, осознав свою ошибку.

– Нет, я знаю что у тебя на уме. Голова Рона была застрахована на пару миллионов. Ты приехал сюда в надежде, что тебе что-то перепадёт с его страховки? Думал, надавить на нашу с тобой былую дружбу.

– Мне не нужны деньги покойника, – ответил Майкл необидчиво. – Мне подняли зарплату аж на три тысячи за заслуги. Для вас это не деньги, а я чувствую себя королём. Три штуки, плюс три дополнительных отпускных. Я согласен провести их с вами.

Брианна потянулась в карман за сигаретами.

– Прости меня. – Её замёрзшие пальцы неловко возились с зажигалкой. – Ты не заслуживаешь такого сверного отношения с моей стороны. Ты честный, искренний мальчик, каких мало. Я вполне допускаю, что ты приехал сюда с самыми чистыми намерениями. Ты делай скидку на моё происхождение, на ту среду в которой я всю жизнь вращаюсь. Bидишь корни моей паранойи? Понимаешь, почему я не доверяю людям?

Майкл истолковал её последние слова как косвенное согласие провести последующие дни с ним. Не задавая дальнейших вопросов, он довёз её до дома, где их ждали Натали с Грегори.

Не поздоровавшись с дочерью, Брианна пошла на кухню, сделала себе коктейль из водки и клюквенного сока и позвонила на работу. Натали слышала, как мать пререкалась со своей ассистенткой по телефону.

«Вы меня не списывайте раньше времени. Oтдам последний долг покойному мужу и тут же вернусь. Пускай Ричард не мудрит. Не вздумайте искать мне долгосрочную замену. Да, мне полагаются деньги со страховки. Это не значит, что я собираюсь бросать работу. Нет, не дёргайте отдел кадров попусту. Не нужно мне оформлять отпуск. Я вполне дееспособна».

Когда Брианна вернулась из кухни в полупустым бокалом в руке, все трое сидели на диване бок о бок.

– Невозможно оторваться ни на минуту, – брюзжала вдова между глотками. – Они только и ждут чтобы избавиться от меня. Ей-богу, если бы я им не позвонила сейчас, они бы меня уже на пенсию выставили из лучших побуждений. Что за люди?

– Зря ты её привёз домой, – Натали шепнула Майклу. – Надо было её держать в госпитале до самых похорон. Она будет стучать каблуками по дому, звенеть бокалами и трепаться по телефону.

– Не придирайся к матери, – ответил он. – Нормально она себя ведёт, вполне адекватно. У неё такая защитная реакция. Каждый справляется по-своему. Вон, на мужа своего посмотри.

Грегори сидел, откинув голову на спинку дивана и закрыв глаза, будто не был причастен к происходящему. Рот его был слегка приоткрыт. Майклу даже стало неловко за поведение друга.

– Эй, Грег, как твоя сестра? – спросил oн, легонько толкнув его в бок локтем.

– А? Что?

– Как Эвелина, спрашиваю?

– Нормально. Учится в Калифорнии. Поступила в Беркли. Должна приехать на Рождество. Говорят, у неё парень завёлся.

– Я рад за неё. Но ты всё-таки не спи посреди бела дня. Некрасиво.

– Да я знаю, что некрасиво. Вся ситуация не очень красивая. Но я две ночи не спал. Стоит мне закрыть глаза, и я вижу голову тестя. Согласись, такую картину трудно забыть. Дай мне перед похоронами выспаться. Я не хочу в церкви носом клевать.

Помолчав несколько минут, Майл задал наконец вопрос, который не давал ему покоя.

– Так у вас есть что хоронить? В смысле, вы тело нашли? Ну, остальные части.

– Пока нет, – ответила Натали. – Полиция обшарила всё поместье. Ещё никого не арестовали. Расследование только начинается. Власти всё ещё пытаются восстановить хронологию.

– Они наверняка захотят с тобой поговорить.

– Да, я к этому уже готова. Можно будет снимать эпизод для детективного шоу.

– У тебя есть какие-то свои теории?

– У меня их более чем достаточно. У отца было много врагов, как у любого успешного человека. Коллеги, подчинённые, недовольные клиенты, мужья его любовниц, в конце концов. Он за свою карьеру взъерошил немало перьев. Я знала, что он рано или поздно допрыгается. Посмотрим, кто придёт на похороны.

Сомкнув руки за спиной, Майкл встал у окна, выходившего на Гудзон. Он зарёкся отключить в себе полицейского, но искушение размышлять на эту тему было слишком велико. Он прочитал слишком много детективных романов за свои двадцать пять лет, просмотрел слишком много фильмов. Убийца Рона Хокинса явно не боялся быть пойманным, а наоборот, хотел привлечь внимание и повергнуть жителей Тарритауна в состояние террора. Это могло быть сатанистским ритуалом, выходкой на Хеллоуин. Это могло быть и актом мести, послание всем биржевикам. Варианты были бесконечны. Чем больше Майкл размышлял об обстоятельствах вокруг смерти Рона Хокинса, тем больше ему казалось, что это было дело рук не одного человека, а нескольких. Рон был слишком одиозной персоной.

Оглянувшись, Майкл увидел, что Натали спит, прислонившись к мужу. В эту минуту они выглядели как студенты после попойки в общежитии.

***

Эллиот поедал успокоительное горстями. У него завелась нервная потребность мыть руки, чтобы выскрести невидимую кровь из под ногтей. Почему его постоянно трясло и скручивало? По идее, ему нужно было развернуть плечи и вдохнуть полной грудью. Каждый день на протяжении четырёх с половиной лет Эллиот желал своему начальнику смерти. В его фантазиях Рон падал под поезд, его сбивало такси, его похищали террористы. Эти картины помогали Эллиоту выжить. И теперь, когда желаемое свершилось, он вместо радости испытывал ужас. Значило ли это, что у него были сверхъестественные способности, талант материализовывать тайные желания? Неужели он действительно мог накаркать беду на недруга? Наверняка, он был не единственным человеком, который считал, что мир будет прекраснее и справедливее без Рона Хокинса. Его ненавидели сотни, если не тысячи. Его гибель была результатом совместного труда озлобленных вестчестерцев, которые бормотали заклинания в один голос перед сном, посылая негативную энергию в эфир.

Последний год был особенно невыносимым для Эллиота. После того как Кинги и Хокинсы породнились путём скоропалительной свадьбы Грегори и Натали, у Рона появился новый повод издеваться под подчинённым, который теперь приходился ему сватом.

– Знаешь, старина, ты мне многим обязан, – говорил он Эллиоту. – Моя дочь спасла жизнь твоему сыну. Если бы не она, его бы поедали черви. Ты должен целовать мне ноги за то, что я воспитал Натали такой сердобольной.

Страх Эллиота достиг aпогея, когда президент компании предложил ему занять место покойного. Его даже подразнили бонусом. Причиндалы Рона были поспешно упакованы в коробки и вынесены из кабинета. Чистый, свободный стол с гранитной крышкой у окна зазывающе блестел в солнечных лучах.

– Я не могу на это пойти, – признался он жене. – Если я слишком радостно схвачусь за эту должность, подозрение падёт на меня. Ещё не хватало, чтобы люди подумали, будто я укокошил Рона.

– А если будешь ломаться, то этим привлечёшь ещё больше внимания, – ответила Мелисса. – Тебе нечего скрывать и нечего стыдиться. Ты заслужил повышение как никто другой.

– Это не повышение. Это порабощение. Руководить этой командой? Для этого надо быть таким как Рон. Они привыкли к его методике руководства. Если я приду сейчас со своими гуманными, эгалитарными идеями, они мне за две секунды сядут на шею.