И его не оттолкнули, не отстранились. Оба слушали бешеное биение пульса в висках. Оба чувствовали невероятную лёгкость и трепет во всём теле.

Где-то рядом залаял пёс, и они отстранились одновременно.

- Прости меня, не знаю, что нашло, – усмехнувшись, покачал головой Бард.

- Всё в порядке, – улыбнулся Леголас. – До встречи, – и развернувшись, зашагал к стоянке, где останавливались жёлтые авто с шашечками.

Бард смотрел ему вслед минуты две, а затем направился в противоположную сторону – до его дома можно было пройтись и пешком.

Комментарий к 9 Не мудрствуя лукаво, перевожу размер в “Макси”. Следующая глава, полагаю, последняя.

====== 10 ======

Комментарий к 10 И тут меня понесло))

Вся наша жизнь – это цепь, где звеньями выступают те или иные события. Одно чередует за другим, и, если заменить хоть один эпизод, следующее звено обязательно преобразуется в иное. Другими словами, всё, что мы имеем в жизни – результат последовательности тех событий, что случались с нами ранее. Одно предопределяет другое.

И теперь, стоя за своим прилавком, Бард чувствовал эмоциональную неустойчивость, волнение и невозможность сосредоточиться на деле. Это была его последняя неделя здесь, на рынке, в качестве продавца одежды – это он знал точно, но не имел понятия, что будет делать дальше. В таком подвешенном состоянии он не находился уже очень давно, и поэтому был сам не свой.

Солнце раскидало вдоль палаток этого прохода продольные сиреневые тени, но лишь возле тех, что стояли по правую сторону, а те, что находились по левую – были ярко освещены.

К вечеру обещали грозу, и поэтому многие торговцы обоюдно решили уехать домой пораньше. Пока же ничего не предвещало непогоды, и посетителей было достаточно много для буднего, послеполуденного часа.

Бард только отпустил с покупками двух женщин, которые ушли от него с полными пакетами обновок. Он делал хорошие скидки, ибо хотел распродать как можно больше товара до последнего дня. Теперь он развешивал обратно не подошедшие по размеру юбки и блузы. Виски чуть ныли, и он то и дело тёр их пальцами, чтобы хоть ненадолго унять боль.

Внезапно его позвали по имени, и он вздрогнул, не оборачиваясь, застыл, словно услышал вой привидения. Сердце ухнуло куда-то вниз, а затем затрепыхалось в груди, как попавшая в силки птица. Этот голос.. этого не может быть, и Бард просто спятил – иначе не объяснить.

- Бард, – послышалось чуть громче после небольшой паузы, и мужчина, собрав в кулак всю свою волю, обернулся.

- Трандуил?

Манекенщик загораживал собой солнце. Его силуэт обрамляли золотые лучи. И хотя в этот момент жизнь шла своим чередом, и происходило много чего вокруг, Барду показалось, что мир замер. Стихли переговоры соседей-торговцев, музыка на заднем плане, доносившаяся из кафе, даже мельтешение покупателей прекратилось.

- Что ты тут делаешь? Как ты нашёл меня?

- Ну.., – Трандуил подошёл чуть ближе к прилавку, и его длинные пальцы коснулись синтетических кофточек, разложенных там, – кто хочет, тот всегда найдёт – прописная истина.. Я соскучился.

Бард нахмурился. Резко шагнул, протянул руку через прилавок и, схватив Трандуила повыше локтя, завёл его в палатку отнюдь не нежным движением.

Манекенщик без претензий оказался рядом с ним, сделав вид, что жест был слишком стремительным, настолько, что он будто бы от этого нечаянно упал Барду в объятия.

- Полегче, – прошептал тихо-тихо, глядя прямо в его тёмные глаза.

Ещё этого не хватало здесь! Чтобы кто-то из соседей услышал их или увидел, и потом бы ходили слухи, что Бард покинул рынок из-за того, что сожительствовал с манекенщиком.

Он холодно отстранил его от себя.

- Зачем ты здесь?

- Я уже сказал.. я соскучился, – его аквамариновые глаза слабо мерцали.

- Неужели? – и хоть сердце всё ещё билось в агонии, мужчина пытался выглядеть как можно равнодушнее. – Не так уж давно ты смотрел на меня, как на отброс, разговаривал со мной, как с отребьем, и каждый раз прилюдно унижал. Тебе было наплевать на меня настолько, насколько только это возможно. А теперь ты внезапно заявляешь, что соскучился.. А как на это смотрит твой.. тот..

Выслушивая всё это, Трандуил молчал, потупив взгляд, прикрыв светлые глаза длинными ресницами, что дрожали.

- Я готов просить у тебя прощения, – кротко промолвил он, как только Бард закончил. – Я был зол на тебя.. так зол.. ты лгал мне.

Бард горько усмехнулся, скептично качая головой.

- Ты злился не по этой причине, я понял это.

Светло-голубые глаза распахнулись – взгляд вонзился в Барда.

- Это всё неважно.. я готов простить тебя.

Трандуил. Здесь, на рынке, среди этих нейлоновых палаток, прилавков с синтетикой, среди простых, приземлённых людей казался совсем нереальным, мифическим. Смотрелся так диковинно, как выглядит современный человек на фоне устаревших, дешёвых декораций. Чужеродно. И сосед напротив, не мигая, всё это время таращился на него.

- Ты безнадёжен.., – промолвил Бард.

- Ты любишь меня, а я – тебя, – голос Трандуила был так сладок, тих, а потом и вовсе упал до шёпота, – забудем все обиды, и будем вместе.

Но Бард уже не внемлил его сахарным, как патока, речам.

- Я знаю, зачем ты здесь. Ты узнал про лотерею.

Манекенщик удивлённо вскинул брови.

- Какую лотерею?

- Не притворяйся.

Раздражённо выдохнув, Трандуил скрестил на груди руки.

- Хорошо, я знаю про это, и что? Какая-то глупая лотерея здесь не причём.

- Лотерея, может, и не причём, а вот те деньги, что я выиграл, очень даже. Признаюсь, я всё ещё без ума от тебя, но ты сам сбросил с моих глаз шоры. В тебе нет ни наивности, ни доброты, одни лишь корысть и себялюбие. Ты втаптывал меня в грязь, зная, что я всего лишь рыночный торговец, но есть люди, которые верили в меня, и благодаря им, я тоже в себя поверил.

Трандуил сжал зубы так, что они чуть не скрипнули. Он снова ненароком сбросил свою маску, и его злость обнажилась.

- Ты говоришь о Леголасе, да?! Об этой наглой выскочке?!

- Тебя это не касается. Уходи.

Бард смотрел на него своими тёмными глазами, и был уверен, как никогда – такого человека он впускать в свою жизнь не собирается.

Отдышавшись, манекенщик вновь взглянул на него мягко и даже нежно.

- Брось, он не сможет сделать тебя счастливым. В нём нет ничего такого, что могло бы зацепить тебя.

- Дело ни в том, буду я с Леголасом или нет, дело в том, что я никогда не буду с тобой.

Трандуил вскинул подбородок, переведя взгляд на запад, обдумывая что-то, но затем произнёс следующее глухо и медленно:

- Перечисли на мой счёт 500 тысяч с твоего выигрыша, а иначе твои отпрыски узнают, с кем проводил время их «святой» папаша.

Яд обтекал слова. Сочился в них, смердел. В один миг и без того падший Трандуил превратился для Барда в самое настоящее дно, тёмное и опасное. Хотелось врезать. Да так сильно, чтобы он ещё долго не мог подняться. Руки чесались, и в один из следующих секунд Бард даже сжал свою кисть в кулак. Его самого могли унижать сколько угодно, но приплетать сюда детей он не позволил бы никому и никогда.

- Если ты хоть на метр приблизишься к моим детям, Трандуил, то, клянусь, я перестану отвечать за себя, и тебе придётся несладко.

Губы манекенщика разъехались в злой, но прекрасной улыбке.

- Как страшно. Ты мне должен деньги. За то, что по твоей вине Ласгален разорвал со мной контракт. 500 тысяч, и твои отпрыски никогда не узнают, что их папаша любит поразвлекаться с другими мужчинами. Только представь, какой это будет для них удар, так ведь? Выбирай.

- Исчезни, – сквозь зубы прошипел Бард. Его самого уже трясло от гнева, и если бы манекенщик не сделал верный выбор, выходя из палатки, всё могло бы закончиться печально.

Уже в проходе, отойдя на несколько шагов, Трандуил обернулся и промолвил во всеуслышание:

- Мог бы сказать хотя бы спасибо за то, что провёл со мной ночь, скотина!