На самом верху, там, где холм вновь становился пологим, было видно, что деревья резко кончились, и, когда Бард и Трандуил прошли через последнюю ветвистую арку, перед ними раскинулась вершина, поросшая лишь травой и мелким кустарником. И небо. Густая исчерна-синяя глубина, бездонная, усыпанная мелкими блёстками звёзд, нетронутая дымкой туч. Она погружала взгляд в бесконечность, стоило чуть запрокинуть голову. В груди замирало и дыхание сбивалось. Воздух здесь был упоительно свеж и чист, нежели в городе.

Бард повернул голову, и здесь, где тьма не была такой насыщенной, как внизу, можно было рассмотреть Трандуила. Его взгляд, устремлённый ввысь, был широко распахнут, а в глазах отражался свет далёких чистых звёзд.

- Идём, – почти шёпотом произнёс Бард, шагнув вперёд, к самому обрыву.

Манекенщик взглянул на него, но снова безропотно пошёл следом.

Внизу расстилался город, играя огнями и вспышками. Словно лавовые ручейки, город изрывали дороги, подсвеченные тысячами автомобильных фар, свет которых казался спаянным. Иллюминация светофоров, неоновых вывесок, рекламных экранов – всё это казалось частью другого мира, которому здесь, в тихой темноте не место. Минутные всполохи внизу, вековое сияние звёзд сверху. Голова шла кругом, и Бард, внезапно усевшись возле края, мягко потянул за собой Трандуила. Тот взглянул на него с удивлением, как будто и забыл, что здесь не один, но чуть нахмурил брови и произнёс:

- Прямо на траву садиться?

- Она ещё не сырая.

- Но.., – манекенщик как-то обречённо вздохнул и опустился рядом. – Здесь и вправду красиво.

- Есть вещи, бесплатные, которыми можно наслаждаться, правда?

- Их мало, – невозмутимо ответил Трандуил, глядя вниз, на то, как тьма осторожно подступалась к городу, намереваясь потушить огни домов и светофоров, погасить яркие рекламные вывески и фары машин. У неё ничего не выйдет.

- Здесь кажется, словно ты на краю вселенной. Время замирает здесь.., – Бард печально опустил голову. – А я хочу, чтобы оно остановилось сейчас.

Трандуил взглянул на него, приоткрыл рот, чтобы сказать что-то, но, передумав, снова отвернулся.

- Мне очень хорошо с тобой, – Бард распрямился и, осторожно коснувшись его подбородка пальцами, повернул к себе его лицо, посмотрев манекенщику прямо в глаза, тускло поблёскивающие сейчас. – Так хорошо, что я забываю обо всех проблемах и сложностях. Когда ты рядом, я чувствую себя живым. Моя жена умерла, и я похоронил себя вместе с ней, а теперь, рядом с тобой, воскрес.

- Ты не влюблялся после её смерти? Ни разу?

- Ни разу.

Сегодня всё должно быть честно. Расставить все точки над i – вот что сейчас было важнее всего. Трандуил молчал, засмотревшись на низко летящую красную точку далёкого самолёта. Сегодня и ему не хотелось притворяться. Сочувствовать, изображать беспокойство и нежность. Он был задумчив, словно ожидал чего-то, и украдкой вдыхал аромат цветов и трав, чем благоухал воздух. Медово-пряный, насыщенный, с едва уловимой горчинкой, но такой приятный.

- Ты нужен мне, Трандуил, – Бард взглянул на его красивый профиль.

- Я здесь.., – тихо промолвил манекенщик.

- Я просто хочу, чтобы ты знал, как я отношусь к тебе.

Трандуил снова повернул к нему лицо, вглядываясь в глаза, считывая эмоции. Его взгляд был пристальным и изучающим.

- Это льстит. Но у меня ощущение, что ты прощаешься. Ты ведь не хочешь спрыгнуть отсюда?

Глухой смешок Барда развеял его опасения. Но были ли опасения? Голос манекенщика звучал ровно и спокойно, когда он задавал вопрос.

- Я ещё не сошёл с ума, чтобы становиться самоубийцей. К тому же слишком велик груз ответственности.

- Это хорошо, – снова бесстрастный комментарий.

Город внизу словно вздохнул, донося до вершины холма еле уловимый рокот.

- Я не знаю, что ты нашёл во мне, но могу обещать дать любовь, заботу, уважение и надёжность. Мне хочется, чтобы ты был счастлив, и я постараюсь сделать тебя таковым, – голос Барда звучал тихо, но проникновенно.

У Трандуила слегка дрожали ресницы. Он хмурился. Его мысли лихорадочно собирали разрозненные пазлы сегодняшнего вечера в единое целое. Загадочность, уход от вопросов, секретность, красивое место, признание в чувствах, обещание любить и заботиться, сделать счастливым.. Предложение! Он сейчас сделает предложение!.. Так быстро? Почему? После одной-единственной близости? Сказал, что не был ни в кого влюблён, кроме жены.. Похоже на бред.. Может просто хочет жить вместе..

- Трандуил.., – Бард смотрел в одну точку – не вниз, на мерцающий город, не наверх, на сверкающие звёзды, а вперёд, на тёмный горизонт, устланный пеленой ночной дымки, – мне нужно кое-что сказать тебе. Это важно.

- Конечно, я слушаю, – поспешно произнёс манекенщик, втыкая взгляд в профиль Барда, жадно желая продолжения разговора.

Сейчас. Всё решится сейчас.

Молчание затянулось. Что-то загрохотало внизу, и вновь донесся усталый городской рокот. Больше молчать нельзя. Но сначала..

- Но сначала мне нужно знать, как ты относишься ко мне, понимаешь?

Трандуил подвинулся поближе и уронил голову ему на плечо. Почти уткнулся носом в изгиб шеи. От Барда пахло чем-то уютным, чем-то домашним, чем-то тёплым – приятным. Коснулся губами шеи, нежно и невесомо.

- Я влюбился в тебя с первого взгляда, – сладким, тягучим, словно падь, голосом промолвил манекенщик. – Ты необычный, необъяснимый, и ты мне подходишь. Я хочу быть с тобой. Всегда.

Конечно. Каким бы ни был Трандуил корыстным, но он тоже может влюбляться и чувствовать, а это означает, что он может остаться с ним, даже невзирая на финансовое положение. Может Торин и не ошибался насчёт Трандуила, но он вполне мог ошибиться насчёт того, что они не будут вместе после признания. Пусть сгинет ложь. Пусть не найдётся ей места в их жизни. Отныне. И навсегда.

Бард лихорадочно перебирал пальцами левой руки мягкую, шелковистую траву. Нервы были на пределе. Он собрался духом, глубоко вздохнул.

- Смотри, – Трандуил ткнул пальцем в небо, и тот увидел на черничном полотне падающую звезду, чей отсвет уже размывался. – Загадай желание, и оно исполнится.

« Я желаю, чтобы мы всегда были вместе, Трандуил», – подумал Бард, но не сказал об этом.

Один, два, три!..

- Есть одна важная вещь. Это насчёт меня.

Манекенщик повернул голову, и глаза его горели во тьме, словно в них сияли звёзды. Он был таким красивым в этот момент, что Бард терял секунды, любуясь им.

- Что ты хочешь сказать?

- Я никакой не владелец мод, я простой рыночный торговец.

- Что? – глаза Трандуила широко распахнулись, в них вспыхнуло сильное замешательство. На лице – чистый шок. Он не знал, как себя вести, потому что не понимал этой шутки.

Тишина осела вокруг на мгновение, словно капли предутренней росы. Барду пришлось сделать огромное усилие, чтобы продолжить разговор, и всё, что помогло ему перебороть себя – это надежда.

- Я придумал всё это, чтобы.. Я работаю на рынке, торгуя китайской одеждой, чтобы прокормить своих троих детей. Торин, мой давний друг, он позвал меня на показ Ласгалена, и там я встретил тебя. Я не мог сказать тебе тогда правду, понимаешь? А потом всё закрутилось и завертелось.. Как ком, ложь накручивала всё новые обороты и.. Я очень надеюсь на то, что ты простишь меня.

Трандуил вскочил на ноги и подошёл к краю почти вплотную, глядя вниз, на всё ещё незатухающие огни города. Его светлыми волосами играло каждое колебание воздуха – ветер был слаб. Бард с тревогой смотрел на него и молчал, давая обдумать всё сказанное. У него самого словно свалился с плеч тяжёлый, многотонный груз. Он чувствовал себя легко и свободно, несмотря на переживания за будущее. Глаза неотрывно следили за замершей у обрыва фигурой.

Всё будет хорошо. Если только чувства взаимны, последует прощение..

Резко развернувшись, Трандуил прожёг в нём дыру. Он был в очевидной ярости. Мелко дрожал, тяжело дышал. Каждый миллиметр кожи сочился бешенством, но он всё ещё пытался обуздать это в себе.