Мужчина припоминал с трудом, ведь в воскресенье поток покупателей всегда большой.

- Возможно, – неопределённо качнул он головой.

- Они ему узки, понимаете? Обменяйте, пожалуйста, на размер больше, я вас очень прошу, – она была очень обеспокоена, опасаясь того, что получит отказ. Но Бард не смог бы этого сделать, даже если бы очень захотел, ведь закон был на стороне этой женщины, о чём она, правда, явно не догадывалась.

- Конечно, не волнуйтесь, – заверил её продавец.

Он склонился над одной из сумок, ища нужную вещь, и, спустя полминуты уже держал брюки нужного размера в руках.

- Вот, держите, – получил взамен те, что не подошли, и сунул их в ту же сумку.

Женщина, рассыпав благодарности, удалилась, и Торин, убедившись, что сегодня Бард выглядит лучше и больше соответствует норме его рассудок, провёл пальцами по щетине и произнёс:

- Я тогда поеду, мне ещё нужно в уйму мест, а ты звони мне завтра обязательно, как решишь вопрос с Трандуилом, договорились?

- Да, хорошо, – Бард кивнул, и ему ужасно хотелось позвонить ему завтра и сообщить о том, что Трандуил не такой, как Торин о нём думал, о том, что тот вынес решение остаться с Бардом, узнав правду. Он сам усиленно убеждал себя в том.

- До встречи, друг, – и Торин зашагал по проходу в сторону выхода с рынка.

Бард опустился на стул. Он был ужасно рад, что они помирились. Они – давние друзья, и ничто не должно быть помехой их дружбе.

- Ах, какой мужчина, кто это? – к прилавку подбежала его коллега, торговка обувью. Она была очень взволнована, но волнение это было радостным и удивлённым.

- Мой давний друг, – улыбнулся ей Бард, прекрасно понимая, чем так восхищена женщина. Для всех женщин Торин – словно магнит, благодаря его мужественной внешности и мужественному характеру. Твёрдость, сила и благородство – вот три составляющих, которые чувствовались в нём, едва на него взглянешь.

- Он женат? Сколько у него детей?

Бард впервые за этот день весело рассмеялся.

- Он не женат и у него нет детей, но даже не проси тебя с ним познакомить.

- Почему это? – подбоченилась женщина. – Я что, не гожусь для него? Смотри, у меня масса достоинств, – и она всколыхнула большой, пышной грудью, хитро улыбаясь.

- Ты ведь сама замужем, – покачал головой Бард.

- Мой муж и пикнуть не посмеет, если я захочу второго мужа, уж поверь мне на слово.

- Я верю, – Бард упёр кулак себе в бедро и снова усмехнулся. – Но, боюсь, мой друг будет против.

- Ах, это.. ладно, – махнула торговка рукой, – пусть спокойно живёт.

Две молодые девушки подошли к палатке Барда, разглядывая яркие блузки, и обе они, совершенно непроизвольно, косились в сторону самого продавца, изучая и его вместе с товаром. Хотелось повесить себе на шею табличку «не продаётся». Ничего не оставалось самому Барду, как не обращать на них внимания, ибо слишком юны были эти две блондинки. Но даже если бы их возраст был лет на десять больше, всё равно до Трандуила им обеим было, как до обратной стороны луны на велосипеде. Трандуил занимал все его мысли, как и прежде, и вряд ли сегодняшней ночью ему удастся уснуть.

Сегодняшний день должен стать особенным для Барда – началом начала или началом конца. И особенность обуславливалась знаковым событием. «День истины настал», – так сказал Бард сам себе, едва открыл глаза.

А со следующей минуты стал сам не свой. Не мог, как следует, проводить детей в школу, чуть не совершил аварию по дороге на рынок, на работе разум совсем объявил бойкот, и мысли непреклонно возвращались к одному Трандуилу. Как следствие, он не мог правильно отсчитывать сдачу, не мог помочь покупателям советом, отвечал невпопад, а его взгляд был отсутствующим большинство времени. В голове бесчинствовал хаос. Думы напоминали броуновское движение. И временами вспыхивал страх. Думал ли он, знакомясь с Трандуилом, что тот будет вызывать в нём подобное? Наверное, нет. Он просто не смог спастись. Значит, Торин действительно переоценил его.

Цепляться за надежду – вот, что ему оставалось теперь, и лишь она одна обволакивала терзающееся сердце. Бард уже думал о том, чтобы отпустить ситуацию, питая себя иллюзиями о том, что Трандуил всё же увидел в нём прежде всего любимого человека, надёжный тыл, а не толстый кошелёк. И тогда ему хотелось оставить всё, как есть. Видеться с ним дальше, довольствуясь положением быть рядом, играть во владельца дома мод и любить его. Он так и сделал бы, если бы не твёрдая уверенность в том, что необходимо покончить с враньём, которое убеждало его в обратном. Он был честным человеком, и ложь жалила его приступами чувства тяжёлой вины. Впервые после смерти жены у него возникли такие сильные чувства, и пришло осознание того, как они необходимы ему. Любому человеку. Чтобы чувствовать себя живым.

Страх, сомнения, а через минуту – уверенность, надежда – Бард чувствовал себя юнцом в пубертатном периоде. Не мог сосредоточиться на работе, зато слышал, как бьётся сердце в его груди.

Трандуил уже звонил раз, но в это время как раз было два покупателя, и Бард, и так отличающийся сегодня рассеянностью, не стал брать трубку, чтобы не усугубить ситуацию, ибо он уже недодал сдачу.

Но как только поток покупателей схлынул, он сразу же набрал номер Трандуила и, едва уловив мурлыкающе «слушаю», растаял в улыбке.

- Здравствуй, – спокойно произнёс он.

- Здравствуй, Бард, – тон манекенщика был напряженным, словно бы опасливым.

- Я был занят, и не смог ответить, извини.

- Я понял.. сегодня мы увидимся?

- Да, мы обязательно увидимся.

На том конце провода заметно оживились, и голос Трандуила сменился с настороженного на томный.

- Рад это слышать. Куда пойдём? Хочешь, в казино? Ты играешь в покер?.. Или в новый ресторан? Вчера было открытие, владелец его – мой коллега Элронд. Там должно быть изысканно и вкусно.

- Нет-нет, сегодня я отвезу тебя в особенное место.

Трандуил затих на мгновение, но затем в голосе засквозило недоверие.

- Наподобие того, куда ты водил меня в прошлый раз? Я удивлён, что при больших деньгах, вы – богачи, посещаете подобные заведения.

- Когда деньги не завладели твоей душой, не правят ею, кругозор человека значительно шире. Предпочитая пафосным местам те, что дороги сердцу, мы чувствуем, что не потеряли себя.

Под словом «мы» он подразумевал человечество в целом, но Трандуил трактовал всё по-своему, как « я и Торин».

- Ладно, вези, куда хочешь, – поспешно произнёс манекенщик, пока Бард снова не принялся философствовать. Он готовил себя к худшему, раз тот заговорил о таких дорогих сердцу, но убогих местах. У богатых, в конце концов, свои причуды.

- Я заеду за тобой в семь.

- Я буду ждать тебя, – и Трандуил нажал на сброс.

Бард прикрыл глаза и вздохнул, как ему показалось, слишком громко. Ему было тяжело и легко одновременно, и радостно, и грустно. Терзаемый бурей чувств и эмоций, он сел на складной стул, и вновь задумался, выпав из реальности.

- Па-аап, – окликнул его голос Баина.

Бард повернулся и увидел сына возле прилавка, улыбающегося, со своим новеньким скейтом в руках.

- Привет, как успехи? – выжал из себя улыбку отец.

Крутанув скейт в руке, мальчишка широко улыбнулся и задрал ногу, демонстрируя порванный кроссовок.

Бард отвернул голову и тяжело вздохнул.

- Ты же купил их только в том месяце, Баин, – промолвил он, не глядя на сына.

- Не сердись, пап, я не нарочно.

Отец вновь посмотрел на него и покачал головой.

- Я знаю, но если ты со своим скейтом будешь каждый день рвать обувь, тебе придётся ходить босиком. На, – он привстал, выудил из кармана джинсов бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул их Баину.

- Спасибо, пап, – виновато улыбнулся мальчишка и, схватив деньги, тут же подбежал к соседке по палатке, чтобы выбрать себе обувь.

Женщина долго разглядывала его строго, и, когда тот попросил померить серые кроссовки, укоризненно произнесла: