— Заканчивай с этим поскорее, Торин, – с презрительным сожалением промолвил незнакомец, но Трандуил уже не разбирая ни слов, ни дороги побрёл назад, сломленный и раздавленный.

Ему было так больно, что надменность истлела. Так больно, что гордость рассыпалась горсткой сверкающих бриллиантов. Он кое-как добрался до лестницы и медленно побрёл по ней наверх. «Ведь Торин Дубощит скоро вышвырнет тебя, потому что ты – глупое ничтожество», – звенело в ушах. Пророчество оказалось верным гораздо раньше, чем это кто-либо мог предположить.

— ..мне нужно на встречу к Гендальфу, а ты езжай в офис, и ни о чём не беспокойся, – похлопал Торин Двалина по плечу.

— Опять этот хитрый хрыч будет впаривать тебе свои якобы инновационные технологии. Будь бдительным.

— Не волнуйся, – усмехнулся тот. – Я уже научен горьким опытом и впредь буду осторожнее.

Они вместе вышли на улицу, окунаясь в рассвет.

Торин вернулся домой, когда солнце уже мочило свой раскалённый докрасна бок в тёмной воде озера.

— Бина! – закричал он с порога. – Бина!

Домработница выбежала из-за угла, поспешно семеня ногами.

— Господин Торин, добрый вечер вам.

— Добрый, – ответил тот, вешая свою куртку на крюк. – Я просил тебя сегодня сварить глинтвейн, всё готово?

— Готово-готово, – закивала женщина. – Всё, как вы просили.

— Хорошо, – он с благодарностью взглянул на неё и шагнул вперёд. – Трандуил у себя или в саду?

— Кажется, у себя. Я не видела его весь день. Стучала в обед, чтобы позвать к столу, но он так и не открыл. А я и не стала больше беспокоить, может ему хотелось выспаться.

— Тяжёлая ночка, наверное, выдалась, – с раздражением ответил Торин и пошёл наверх.

Его кулаки долго колотили по двери комнаты Трандуила, а голос зычно требовал открыть. Никто не отзывался. Нехорошие мысли завертелись в голове, подобно устрашающему и опасному смерчу. Торин дёрнул ручку двери, и та поддалась, раскрываясь.

В комнате никого не было. Торин прислушался – вода в ванной не шумела. Он приблизился, постучал пару раз, но затем раскрыл в нетерпении – и здесь никого. Значит, всё-таки куда-то ушёл.

Взгляд медленно скользил в задумчивости по стене, пока не напоролся на открытую дверцу шкафа. Тот был пуст. Ни одной вещи не осталось, и исчез серебряный чемодан. Борясь со страхом и сумятицей, Торин выхватил из кармана джинсов телефон, чтобы набрать Кили.

— Кили слушает, – ответили ему вскоре на том конце. В уши врезалась резкая, отрывистая музыка.

— Где ты?

— В клубе.. Не в клубе Смауга, в другом, – поспешил объясниться племянник.

— А Трандуил с тобой?

— Нет, – тон стал растерянным. – Я с Фили и Ори. Что-то случилось? Ты не знаешь, где он?

— Не знаю, – мрачно ответил дядя. – Сбрось мне его номер, хорошо?

— Хорошо, – голос Кили стал совсем печальным.

Долгая, почти вечная минута ожидания, за которую на ум пришли уйма страшных, животрепещущих версий. Торин помнил, как ждал внизу на диване, уснул, по-видимому, потому что, когда проснулся, заметил запертую входную дверь, подумал, что Трандуил уже вернулся и поднялся досыпать в своей комнате. Спозаранку заявился Двалин, загружая его разговором о том, как одна сорока по имени Даин, принесла, что у Торина живёт Лесная Фея, а потом, объяснил Двалин, ещё и Кили подбросил дров, печально вздыхая о том, что Лесная Фея предпочла ему Торина. Двалин, будучи лучшим другом, принял всё, естественно, близко к сердцу и приехал выяснять, что к чему.

Новое смс высветилось конвертиком, пронзительно пискнув. Торин сразу включил дозвон на присланный номер. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщил приветливый, но равнодушный женский голос. – Если у вас есть сообщение, оставьте его после звукового сигнала».

— Трандуил, где ты? Перезвони мне срочно.

Нажал на сброс и тяжело вздохнул. Взгляд его снова вернулся к пустому шкафу, намекающему раскрытой дверцей. Что тут вообще происходит-то, чёрт возьми?!

Резкое пиликанье вновь заставило сердце пропустить удар и, сильно сжав трубку, не разобравшись, Торин глухо ответил:

— Трандуил?

— Нет, Торин, это Кили. Ну что?

— Телефон отключен.

— Да, я тоже звонил, – упавшим голосом сообщил племянник. – Мы с Фили сейчас приедем.

— Зачем?

— Я слышу сильное беспокойство в твоём голосе, – и он отключился.

Сидеть и ждать?! Чего?! А вдруг тот маньяк уже разделывает его в какой-нибудь подворотне?! Тяжёлые, зверские мысли заворочались, как тысячи противных личинок. Торин точно не будет находиться в бездействии, и медлить он не собирался.

А дальше всё было очевидно. Сильная разборка в клубе Смауга с погромом и мордобоем в попытке узнать, где Трандуил. Метания по городу в тщетных стремлениях найти. Привлечение всех своих друзей и родственников посредством звонков и их недоумённые голоса, потому что они искренне не понимали, зачем Торину искать пропавшую Лесную Фею. Двалин заверил всех, что там имело место быть воровство, и наглый транс, воспользовавшись гостеприимством, взял что-то ценное. Слухи множились, а истинных причин никто не знал.

Больницы, морги, отели – каждодневная проверка. И больше всего пугала неизвестность. Торин бил кулаками стены, бесцельно бродил по городу вечерами, пытаясь вычленить в безликой толпе серебристый плащ, длинные, светлые волосы и холодные, аквамариновые глаза.

Но хуже всего были долгие и пустые ночи. Иногда Торин приходил в его спальню. Представлял, как он спит здесь, на этой кровати. Как курит и смотрит сквозь окно на далёкие, яркие звёзды.

Проще было бы сказать, что Трандуил сбежал к кому-то другому, и тогда становилось чуть легче. За этим крылась одна простая причина. Если у него кто-то есть, то этот кто-то, возможно, сможет защитить его от маньяка.

А дни летели. Их подгоняло нетерпеливое, вечно спешащее время, заставляющее раз за разом солнечный диск опускаться за тёмную гладь озера. Торин каждый вечер приходил сюда. По каменной дорожке, мимо архаичных фонарей, за куст сирени, к чёрной воде.

Что-то изменилось. Не было прежнего очарования. Не играло перекатами пенных барашек озеро. Ветер не приносил благоухания роз. Не было слышно магического шепотка листьев. Над камышами не летали светлячки.

Торину не хотелось утратить последнюю связь, ту последнюю ниточку, связывающую его с Трандуилом, и он, раз за разом слал ему на уже давно мёртвый номер сообщения. И каждое начиналось с сообщения «Где ты?». В них не было признаний или просьб вернуться, но он рассказывал о том, что он ищет его день тот дня. Это было полное низложение гордости, но ему было всё равно. Никто этого не видел. Никто этого не знал.

В эту ночь, стоя у озера, Торин рассказывал, как только что вернулся из морга, куда его вызвали на опознание, ибо парень, которого нашли, был по описанию очень похож на Трандуила – длинные, светлые волосы, голубые глаза, светлая кожа.

У Торина появилось с десяток седых волос, пока он стоял в коридоре, ожидая, когда его позовут. Кили и Фили порывались зайти сами, но Торин никому не позволил.

Тот человек был совсем юн, и его лицо в посмертной маске выглядело обречённым, а Торин всё равно едва не заулыбался от радости, стоя там, в месте боли и скорби. Это был не Трандуил. Просто какой-то незнакомец, которого изнасиловали и убили, задушив проводом. Несчастная жертва, чьи длинные светлые волосы и изгиб рта так напоминали Лесную Фею. И Торин был так обрадован, что не нашлось места для жалости к незнакомому юноше. Он помотал головой, отвечая патологоанатому, что не подтверждает разыскиваемого. И тотчас вышел. Кили вскочил с сиденья, как ошпаренный, как только дверь распахнулась. У него заблестели от радости глаза, едва он увидел, как отрицательно качнул головой дядя. Фили приобнял брата и взъерошил волосы на макушке.

Торин совершенно не помнил, как добрался до своего дома, но вот он здесь, у озера, рассказывает всё равнодушному автоответчику на мёртвой сим-карте. Зато стало легче, и он всё-таки испытал жалость к тому, чей труп увидел сегодня. Его ведь тоже, наверное, кто-то ждал дома. И теперь уже не дождался.