- А этот сэр Лантрис был вашим начальником? - догадался детектив - и при нем у вас были должность и хорошее место?
Лейтенант сел на кровати, налил себе из кувшина. Вертура инстинктивно нащупал рукоятку меча и взялся за нее, случайно громыхнув ножнами о стену, лейтенант внимательно посмотрел на детектива. В его глазах читалась бессмысленная и отчаянная свирепость пьяного человека готового драться за свою жизнь.
- Вы за мечик-то не хватайтесь Марк. Не выйдет! - снисходительно покачал головой, прорычал полицейский и начал жадно пить, допив, облокотился о локоть и, подавшись лицом вперед, скособочив голову, ткнул пальцем в лицо детективу - я егерем был, так что не смейте за оружие хвататься при мне. А при сэре Халмаре Лантриксе я был инспектором... - он откинулся назад и гулко ударился затылком о деревянную стенку - на рынке, у восточных ворот, у Гончарного, рядом с Этной. А как его арестовали из-за вашей Анны, так меня в лейтенанты к Валентину. Мы тогда с Микой в четырех комнатах жили. Две для детей были, спальня и гостиная. Все у нас было, и вот на тебе! Как сэра Лантрикса сместили, переформировали нас, званий лишили всех. Могли хотя бы на ворота, там не то что на рынке, но тоже поживиться есть чем, или к приставам, нет, в Нераскрытые надо было. Хуже только в патрульную к постовым. Приказ у них был от сэра Гесса. Ткнул в список, куда кого, не глядя, и аминь. На рынке-то знаете как? И масло, и сыр, и подарки, и споры все решай, и долги... а тут только герцогское жалование и премия и то, если нарушений нет. Вот надо такое мне было? А главное что изменилось? Ничего. Чем сэр Лантрикс им не угодил? Тиргофф и его мужики, что ли не воруют? Отняли у одних, дали другим.
- Наверное, на то были причины, скорее всего политические - налил себе тоже юва, рассудил детектив. Какое-то время он лежал, слушал пьяные разглагольствования лейтенанта, удары грома за окном и шум ливня. Редкие шаги в коридоре и далекий хор голосов в обеденном зале, затянувших какую-то долгую и тоскливую песню.
- Живем теперь как нищие! - выругался лейтенант Турко уже больше обреченно, чем зло, достал свой нож и ловко подкинул в руке, так, что тот описал несколько оборотов в воздухе и лег обратно рукояткой в ладонь полицейского - а все ваша Анна. За что мне, спрашивается, ее любить? За то, что у меня прошлой зимой жена и детишки лежали, умирали с гриппом, а не то, что лекарства, дров не на что было купить!
- А как выжили? - уточнил детектив.
- Лео помог, поддержал... - смутился лейтенант как будто ему было неловко об этом говорить, снова начал ругаться - с Ингой к нам ходили, таблетки давали, температуру мерили... Все отчитывали, что пьянь я у них! А я просто хочу по-нормальному, как все люди, жить! И жил бы, если бы не Анна. И если бы только сэра Лантрикса сгубила! Аферистка она, и что у нее сапоги дырявые, это все чтобы вы ее пожалели, прикидывается, деньги у нее есть. От Тарче, от Лантрикса, сколько ей всего дарили, где все это? Припрятала и плачет, какая она нищенка. Сама у Хельги живет на квартире, были там, видели как у них? Крутит она вами и посмеивается, перемывает вас с сестрой на кухне за фужером. Плевала она на вас, и на меня, и на всех. Сдаст она всех, как только ей прикажут и в тюрьме, между пытками не навестит. И дай нам Бог сознаться сразу во всем... - и прибавил обиженно - дурак вы Марк, наивный вы человек, вам уже все говорят, а вы не верите!
Он достал свой нож и принялся снова крутить его в руке.
- Она не похожа на актрису - возразил детектив - она похожа на женщину, которая очень несчастна, одинока и никто ей не верит.
- А кто ей теперь поверит! - развернулся к нему лейтенант и снова подкинул свой нож. Его рука не дрогнула, несмотря на то, что его пьяный голос уже спустился на рык, и теперь наверное их разговор слушали все соседи - только тот кто знать ничего не хочет, такой наивный дурень, как вы! Не верите? Хотите проверить? Видели у нее шрамы на спине? Вот спросите, за что они, кто такой Генри Тарче и как она их всех сгубила. Никто не спасся. Кто запер их в доме так, что никто не смог выбраться и поджег их? Сами сгорели?
- Она подожгла дом с людьми?
- Вину не доказали... - покачал головой лейтенант - ее там не было. Все ее видели в конторе в этот день.
- Но если ее вина не была доказана, за что дали плетей? - уточнил детектив.
- За то, что она вдова и была любовницей сэра Генри - с кривой усмешкой ответил лейтенант - так что вы не первый, и вам с ней тоже полагается за блуд, как следует. У вас, в Мильде, разве такого нету?
- Есть - ответил, согласился детектив - но у нас полиция в большинстве своем в такие дела не лезет. Да и город большой, за всеми не уследишь. Но бывают, конечно, прецеденты. Порют на площади в качестве профилактических мер неверных жен и мужей, чтобы другим неповадно было. Значит, она убила своего мужа, потом этого Тарче, а потом донесла на коменданта Южной Гирты?
- Да - тяжелым страшным голосом ответил лейтенант Турко - и вы следующий.
- А как она убила мужа?
- А как убивают ведьмы? Зашила свои окровавленные волосы в платок, его лошадь прямо в полынью и скинула. Бывает конечно, все люди падают с лошадей. Но чтобы, проходя под городскими воротами в среду, в день, когда предали Христа, господа нашего, в полдень... А она стояла на стене, смотрела. Провожала солдат на войну вместе с другими женщинами. И ведь утонул в доспехах, не придерешься, не выловили.... Верите в такие совпадения?
- Но почему она ведьма-то? - спросил детектив. Разговор все больше и больше увлекал его. Он отставил в сторону кружку и мысленно приказал себе не прикасаться к ней, чтобы окончательно не опьянеть.
- А что она, не ведьма? - понизил до тяжелого низкого рева голос лейтенант и сделал долгую паузу, словно стараясь подобрать слова - все они там с Хельгой и Евой три ведьмы. Может и Анна тоже была в Столице, и ей там голову сверлили, как и ее сестре, черт ее знает. Это все из-за этой Тралле... Но раньше не было такой чертовщины. Гирта была самой сильной, ни Фолькарт, ни Иркола, ни острова бунтовать не смели, даже ваши Эмери из Мильды к нам не лезли - как-то внезапно перескочил на политику лейтенант, но детектив не стал перебивать его, решил послушать, что он будет говорить - все у нас было. И народ богатый и сталь и уголь и лес. А потом сэр Конрад умер, и началось... Людишки у нас жадные стали все, злые, каждый тянет на свою сторону, каждый только под себя норовит. Каждый, у кого есть деньги, нанимает себе депутатов, юристов, чтобы не утруждаться, сидят языками молотят, решают, как им еще народ налогом обложить, чтоб хозяину больше было. Вон как сэр Вилмар, средний Булле взял и в Столицу уехал. Шикует там на наши денежки. И все так, у кого денег много, все бегут из Гирты. А откуда деньги? Введем новые поборы! А самим себе только льготы, налоговые вычеты. Это такая демократия у них, свобода, суверенитет. Кто больше заплатит, тому больше всех выгоды... А теперь еще и леди Вероника - вот она самая настоящая ведьма. Она такая же, как Хельга, тоже из Столицы. Сразу видно, одно ведомство. Как приехала, сразу начала наводить свои порядки, сразу отменила половину постановлений, на некоторые законы вообще мораторий наложила. И сэр Прицци и леди Тралле сразу за нее, поддерживают все ее решения. А леди Вероника, даром, что с весны в городе, уже успела познакомиться со всеми, войти в каждый богатый дом, молодежь вся ей в рот смотрит, такая она вся... Мужики без ума от нее все, как вы за Анной бегают. За нее уже и дрались насмерть, и вешались.... А кто на ней женится, тот станет герцогом Гирты. По всему видно, что она как Анна, той же породы, обведет вокруг пальца всех... Старшие наши все против нее, но боятся сэра Прицци. В нее поначалу и стреляли и кинжалом пытались заколоть и конем давили. Знаете, читали уже в отчетах, как у нас дела тут, в Гирте делаются. А не вышло! - лейтенант схватился за кружку и начал из нее пить, напившись, утер усы рукавом рубахи, нахлобучил на голову свою шапку и продолжил уже громким шепотом с горькой зловредной обидой - ударили в спину, а она стоит, улыбается и кровь по одежде течет. Синяя. С ней маг приехал, он рукой повел, так через всю улицу поток огня полился. А потом они пришли к этому, как его, помощнику мэтра Роффе, мэра нашего, прямо с заседания вызвали, и в его кабинете же и повесили. Мэтр Кноцци расследовал лично, но леди Тралле сказала прекратить. Бояться теперь леди Веронику. Но никто слова поперек не говорит, вот как недавно было... Молчат, дружины к бою готовят, точат мечи. Устали все, еще хуже будет, вспыхнет Гирта.
