Вскоре из Аврората прибыл курьер с дубликатами отсутствующих документов, а следом в Министерство явился Хагрид.

Когда профессор английского языка из Бухарестского университета и торговец вином и фруктами, доставляющий в Лондон товар из Восточной Европы и владеющий всеми языками балканских и прикарпатских народов, явились в суд, заседание было продолжено.

Но к этому времени члены суда устали, проголодались и были очень сердиты и на подсудимого и его адвоката.

Верховный чародей объявил, что после предварительного слушания Ион Раду Копош признан «с максимальной долей вероятности виновным», и назначил проведение исследования доказательств.

Обвинитель — пожилая дама — не скрывая своего раздражения, зачитала список обвинений предъявленных Иону с собственными комментариями. Чем дала ясно понять, что хотя существует презумпция невиновности, но судейской коллегии следует придерживаться презумпции здравого смысла, потому что понятно ведь, что обвиняемый, преданный суду после допроса в Аврорате, вероятно виновен, так как невиновных не арестовывают и полным судейским составом Визенгамота не судят. Далее верховный чародей вызвал в качестве представителя обвиняющей стороны офицера службы Магического правопорядка командира Спецотряда Гарри Поттера.

Адвокат Малфой проводил его глазами до центра зала и мысленно поблагодарил за помощь, аврор едва заметно улыбнулся в ответ. Это был так знакомо и трогательно, что Драко почувствовал, как к нему вернулась способность читать мысли на расстоянии.

Речь Гарри была короткой и сухой, он очень боялся каким-либо неосторожным словом нанести вред обвиняемому, и все время украдкой посматривал на адвоката.

А Драко с удивлением заметил, что сейчас, во время процесса, он воспринимает своего бывшего, не как человека, с которым у него были любовные отношения, а как инструмент, с помощью которого можно выиграть дело. Причем инструмент очень послушный, Поттер отлично улавливал его мысли и говорил ровно то, что было нужно.

Зато Хагрид чуть всё не испортил. Когда его вызвали в зал для перекрестного допроса, он так сильно волновался, что говорил одними междометиями и произносил какие-то не связанные между собой слова. Верховному чародею надоело слушать невнятное мычание и бормотание, и он уже порывался отменить показания полувеликана, но тут Драко как-то очень ловко перехватил инициативу, и стал задавать наводящие вопросы так, что Хагриду оставалось говорить в ответ лишь «нет» или «да». Впрочем, когда его попросили рассказать о Горе, лесничий расцвел в улыбке и выдал такую восторженную тираду, словно речь шла о добром обаятельном человеке, а не об опасном магическом существе.

Зрители загалдели, обмениваясь мнениями и эмоциями, по рядам судейских тоже прошел шумок, все задвигались, зашушукались. Никто никогда не слышал о трехголовом драконе умеющем думать, говорить, и дружить с волшебниками.

После окончания первого этапа исследования доказательств верховный чародей должен был объявить перерыв, но он отказался это сделать, потому что в начале заседания было упущено много времени.

Драко на перерыв очень рассчитывал, и когда его отменили, испугался, что не сможет выступить без подготовки, занервничал и тут же почувствовал резь в желудке — как и все присутствующие, он порядком проголодался, к тому же, давно пора было принять лекарство. Он озяб, потому что из прохода тянуло сквозняком, зрители за спиной монотонно бубнили, и от этого шума начала болеть голова, еще и спина заныла от неудобного твердого стула.

Адвокат Малфой почувствовал себя настолько скверно, что был готов послать всех к троллям и уйти с заседания, но тут, к нему на стол спланировал маленький зеленый самолетик. Он развернул бумажку и увидел надпись: «Держись», а еще там лежали две пилюли. И верховный чародей, вдруг, смилостивился, и разрешил членам судейской коллегии подбодриться чаем.

Помощница секретаря стала разносить горячий чай в волшебной корзинке, Драко тоже получил свою порцию. Он бросил пилюли в чашку и отпил глоток, обыкновенный чай превратился в лечебное средство, которое вернуло ему силы, а клочок зеленой бумаги, спрятанный во внутренний карман, согрел сердце.

Пристально оглядев судейских, он вдруг осознал, что перед ним обычные уставшие люди, желающие поскорее оказаться дома с близкими и любимыми. Одного ждали жена и дети, другого — старенькие родители, даму-обвинителя — девять кошек, не кормленых с самого утра, а верховного чародея ждали сразу в двух домах, в одном — преданная и заботливая жена, в другом — хорошенькая, но капризная и своенравная любовница, он любил обеих, мучился, переживал, но не мог расстаться ни с одной из них.

Судья объявил прения сторон в целях исследования личности обвиняемого, для того, чтобы каждый член суда смог понять мотивы поведения подсудимого и вынести справедливое решение в согласии с собственной совестью.

Ион Копош, скованный по рукам и ногам в своем кресле, был ни жив, ни мертв от страха.

Адвокат получил право высказаться в защиту обвиняемого.

— Господин верховный чародей и члены-старейшины, — обратился Драко к составу суда, чувствуя, что его голос дрожит от волнения. — Здесь много говорилось о том, что мой подзащитный — преступник и негодяй, посягнувший на покой добропорядочных обывателей и нанесший непоправимый урон имуществу граждан. Он, не имея разрешительных документов, пересек государственную границу нашей страны и переместил на ее территорию дракона. Так же ему вменяется в вину то, что с его ведома, и в его присутствии были украдены и умерщвлены несколько бычков, являющихся собственностью местного фермера.

Я предлагаю начать с той части обвинения, в которой говорится о преждевременной и жестокой смерти беззащитных животных.

И тут мне хочется задать вопрос, для чего фермер Браун выращивает бычков? Не для того ли, чтобы пустить их на мясо, которое пойдет в пищу? Хочу обратить ваше внимание на то, что мой подзащитный не прикасался к домашним животным, бычков сожрал дракон, для которого они являются естественным кормом. Господа, если соседский кот задушит вашего хомячка, которого вы оставили без присмотра на лужайке возле дома, вы ведь не потребуете заключения в Азкабане для его хозяина? Достаточно будет возмещения ущерба. Так и в нашем случае, в соответствии с уложением о содержании магических тварей, я предлагаю предъявить иск о взыскании материального и морального вреда причиненного драконом юридически ответственному лицу отвечающему за магическое существо. В данном случае это Заповедник драконов.

Так как представитель этой организации присутствует на нашем заседании, то я передаю иск в пользу фермера Брауна драконологу Чарльзу Уизли.

После этих слов Чарли поднялся с места: «Позвольте, ваша честь», — и положил перед адвокатом лист пергамента с большой сургучной печатью.

Малфой пробежал глазами текст и, подняв лист так, чтобы его видели все присутствующие, обратился к судье:

— Представитель заповедника по взаимному согласию с потерпевшей стороной уже оплатил ущерб, причиненный драконом, и фермер Браун отозвал свое исковое заявление. Это означает, что вопрос о съеденных драконом бычках можно считать решенным, и я прошу снять это обвинение с моего подзащитного.

Верховный чародей, просмотрев пергаменты, поданные ему защитой, стукнул молоточком по подставке и провозгласил: «Обвинение снято».

— Теперь нам предстоит разобраться с русским трехголовым драконом по имени Гор-ин-йич, — продолжил речь Драко. — Ну и имена у этих русских, язык сломаешь! — Он усмехнулся, и все присутствующие заулыбались, а кто-то даже засмеялся.

Драко очень рассчитывал на такую реакцию, смех немного разрядил обстановку, а ему самому прибавил уверенности. Он почувствовал, что завладел аудиторией, поэтому приободрился, его глаза заблестели, а голос зазвучал громко и проникновенно.