— Ты можешь идти? — Джинни схватила подругу за руку и стала поднимать с земли.

— Ой, ой! Мамочки! Мне больно! — запищала Люси, — Джинни, прости меня, я тебя подвела, я всех подвела, я — толстая неуклюжая корова, мне надо дома сидеть, я доставляю только неприятности, я…

— Заткнись! — выкрикнула Джинни. — Заткнись и иди! Ты можешь! Пойдем, у нас еще есть время!

— Джинни, миленькая, уже последние песчинки текут, я не дойду, мы не успеем, нас всех отправят домой! Ой-ой-ой! Как больно! Что же делать?

— Не ной, успеем, — рыжая охотница Холихедских Гарпий сорвала с головы платок и принялась перевязывать колено подруги. Растрепанные волосы водопадом опустились до земли, на которой возились девушки. Едва живые от усталости, они поднялись с гряды и заковыляли к финишу, держась друг за дружку.

Незадолго до «пашни» им пришлось пересечь «болото» — залитую водой моховую низинку, в которой при каждом шаге из-под ног прыскали в разные стороны десятки лягушек, а вслед за ними ползли желтоухие ужи. И тут оказалось, что легкая длинноногая Миранда, без особых усилий преодолевшая все предыдущие преграды, панически боится и тех и других. Она встала, как вкопанная, перед лужей и наотрез отказалась шагать в воду. Пока Джинни и сержант Джоунс убеждали ее, что это совсем не страшно, к препятствию подоспела Люси и, обдав всех брызгами, понеслась через болотце. Тогда Джинни поняла, что Миранда сегодня точно поедет домой и ставку надо делать на Люси.

Водная преграда неслучайно располагалась перед вспаханной землей, девчонки поняли это, как только шагнули на рыхлую почву, лишенную растительности. Земля налипала на ботинки огромными комьями, делая тяжелые мокрые башмаки совсем неподъемными. Сырые и без того грязные штаны, испачкались еще больше, как впрочем, и куртки, и руки, и лица. Чумазыми и растрепанными они почти что приползли к финишу.

То, что их время уже вышло, девушки поняли, как только взглянули в насмешливо прищуренные глаза командира.

Джинни уже нечего было терять, и тогда она страшно разозлилась.

«Не смей так ухмыляться, Гарри Поттер, я все равно останусь здесь, хочешь ты этого или нет», — говорил весь ее решительный вид, она готова была кричать, биться на кулаках, вот только сил для этого у нее уже не осталось. Но, в любом случае, сдаваться она не собиралась.

Тут Люси, закрыв лицо руками, стала оседать, и слезы хлынули из ее глаз: «Я всех подвела, я такая неуклюжая…» — запричитала она.

— Прекрати реветь! — сквозь зубы приказала Джинни. — Немедленно прекрати!

Но девушка, сидя на траве, продолжала заливаться слезами, ничего не видя и не слыша.

Тогда Джинни, собрав в кулак всю свою волю и остатки сил, рывком подняла подругу и залепила ей звонкую пощечину. Люси охнув, отлетела на руки девчонкам, но мгновенно замолкла, испуганно моргая слипшимися от слез ресничками.

Они стояли друг против друга, как на дуэли, и молчали. С одной стороны командир спецотряда Поттер, широко расставив ноги, и заложив руки за спину, напротив — высокая хрупкая девушка с длинными спутанными волосами. За этой молчаливой схваткой наблюдали Стив Свенсон, чернокожий сержант Джоунс по прозвищу Дикий, несколько бойцов, рискнувших понаблюдать за испытаниями новобранцев из-за изгороди, ограждающей полигон. Поодаль переминались с ноги на ногу Дед, он же аврор Праудфут — заместитель Гарри и завхоз по совместительству и инструктор Сэвидж. Порученец Маклагген лениво курил в сторонке, сержант Паккард, нагруженный разноцветными сумками, провожал троих девушек к автобусу, а Шеймус Финниган не спеша помогал выпутывать белокурые локоны из колючего куста терна четвертой красавицы застрявшей на полигоне.

«Ну, нет, господин министр, — думал Гарри, разглядывая стайку чумазых девчонок, — в этот раз по-вашему не будет, мне не нужны проблемы на ровном месте. Я год создавал это подразделение, с трудом добился дисциплины, только-только все заработало и вот, нате вам: девок в отряд. Они только на КПП появились, и парни уже забыли о службе, а что начнется, если они останутся? Подумать страшно! Значит, когда я прошу дополнительных полномочий и специальные средства слежения, то я — паникер и перестраховщик, а как дисциплину разлагать, так это — пожалуйста! Всё. Никаких баб в отряде. Опоздали? По домам. Я всех предупреждал — и Гестию, и Бруствера, и этих мокрых куриц. Да, если бы не Джинни, ни одна из них полигон бы не прошла! Вот, что значит Уизли! Очень четко сработала: быстро сориентировалась, как организовать переправу через «грязный ров», помогла всем перелезть через «дрожащий барьер», сообразила, что через «текучие пески» надо не идти, а плыть. Волосы предусмотрительно платком повязала, а та глупая блондинка до сих пор свои кудряшки из «тернового куста» выдирает. И плаксу эту здорово успокоила. Настоящий боец».

А вокруг Джинни уже начал искриться воздух: девушка решила, что если Гарри сейчас отправит их домой, то она такую бурю здесь устроит! Разнесет весь полигон вдребезги, всю базу в клочья!

Казалось, что ее гневные мысли слышат все присутствующие на полигоне.

«Можешь не щуриться, Гарри Поттер! Если ты сейчас хоть слово скажешь против, то я тебе никогда в жизни этого не прощу! — сжав кулаки и тяжело дыша думала Джинни. — Я пять лет бегала хвостом за вашей троицей, я стала чемпионкой, только чтобы ты обратил на меня внимание, я увела у Гвеног Джонс полкоманды, и теперь она меня ненавидит. Я три месяца обивала пороги кабинетов, дошла до самого министра, а ты хочешь отправить меня домой? Только попробуй! И тогда ты запомнишь этот день, как худший кошмар своей жизни! Может, я и девчонка, но я росла с шестью братьями и кое-чему у них научилась».

Тут Гарри словно очнулся от своих размышлений и обратил внимание, что вокруг него стоит неестественная тишина: «Как перед бурей, — вдруг мелькнула мысль. — Птицы замолкли, кузнечиков — и тех не слыхать. Ни ветра, ни шороха какого». И тогда он ощутил сильное магическое поле, от которого пробирала дрожь на расстоянии пяти ярдов. Оглянувшись, он увидел тревожно застывшие лица сослуживцев, и перепуганных девчонок за спиной Джинни. Все ждали его решающего слова. Гарри почувствовал: один неправильный жест, неверная интонация, и добром это противостояние не кончится.

«В конце концов, наш спор с Кингсли — это наш с ним спор. Уизли не имеет к нему никакого отношения. Девчонки хотят служить, тролль горбатый с ними, пусть остаются, через неделю тренировок сами разбегутся к своим мамочкам. Или я брошу все гиппогрифу под хвост и уйду в отставку. Да пошло оно все…».

— Дед, принимай пополнение, — ровным голосом произнес Гарри, и услышал прошелестевший вздох облегчения. — Командиром пятого отделения назначается Джиневра Уизли.

========== 7. Зима - лето 2002 г. ==========

«Дом, милый дом. Моя крепость, родовое гнездо, тихая гавань в бурном житейском море. Пока еще тихая, хе-хе… Завтра гоблины придут составлять опись имущества, и тогда грянет буря! Дражайшая супруга наверняка опять сорвет голос, если, конечно, до завтра его восстановит. Как она орала третьего дня! Как орала! Ей позавидовали бы уличные торговки в Лютном! Хе-хе-хе…»

Люциус Малфой шаркающей походкой прогуливался по парку. Те, кто помнил хозяина замка импозантным мужчиной с щегольской тростью в руках, сейчас бы с трудом его узнали. Трость была та же самая, но теперь Люциус на нее тяжело опирался и издали был похож на старика. Он сильно сутулился, его волосы свисали на лицо спутанными прядями, он не замечал того, что разговаривает сам с собой. Эльфы, издалека услыхав его бормотание, пугливо исчезали, а человеческой прислуги в имении, кроме горничной хозяйки, уже не осталось.