Поглаживаю её бедра, пока она направляет мой член к своей нежной киске, покачиваясь из стороны в сторону, чтобы втянуть меня внутрь, дюйм за дюймом, мучительно медленно, издавая низкий стон удовольствия.

Я не могу больше ждать ни секунды.

Без предупреждения я резко со всей силы вонзаю свой член в неё так глубоко, будто я ее второй позвоночник.

— Да, — вздыхает она, когда я начинаю толкать её, и она ещё больше заводит меня своими выдохами.

— Черт, — рычу я, тяжело дыша от ударов об её бедра. — Ты такая сладкая.

Она громко вскрикивает, когда я хватаю её за волосы, подтягивая к себе и призывая её впустить меня еще глубже.

— О, Боже, — кричит она, будто каждый мой толчок выбивает из неё слова. — Трахни меня. Да. Господи, да. Ещё.

Это звучит как мольба, будто она умоляет сохранить ей жизнь, и я наслаждаюсь каждым словом, исходящим из ее грязных уст. Я выполняю её мольбу, засовывая всю длину моего члена со страстью дикаря, толкая её безупречную задницу.

— Идеально, — ободряю я её. — Именно так мне нравится. Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь, как мне нравится?

— Да, — протягивает она, и сжимает свою киску вокруг меня. — О, Дилан, Боже мой, — кричит она дрожащим голосом от ритма моих бедер, работающих словно отбойный молоток. Она издает низкий вопль и сжимается еще сильнее. — Черт, я кончаю. Жестче. Не останавливайся.

Она задыхается, и я чувствую запах ее влаги, вытекающей из нее. Чувствую, как она содрогается от оргазма. Все мои ощущения сейчас сконцентрировались в моем члене, в моих яйцах, готовых вырваться на свободу.

— Потерпи ещё немного, моя девочка. Я хочу ещё немного.

Я наклоняюсь, вдалбливая последние ритмичные выпады, и замираю в ней. Кусаю её шею и изливаюсь, отчего она снова издает стоны, смешивая тепло наших тел.

— Боже мой… твое тело… — говорю я, тяжело дыша.

Вот это. Именно это мне нужно было все это время.

Когда мое дыхание немного выравнивается и тепло от оргазма начинает угасать, я откатываюсь и снимаю презерватив, связывая конец в узел. Направляюсь в ванную, каждая клетка моего тела жужжит, словно низкочастотный камертон. Я выбрасываю презерватив и возвращаюсь в комнату, наслаждаясь щекочущим чувством в позвоночнике — такое же чувство, как после хорошей выпивки или наркотиков или даже от осознания, что ты суперкинозвезда.

Я падаю на кровать рядом с ней, улыбаясь от её присутствия и от легкого ветерка, доносящегося из открытых дверей террасы. Бросаю свой взгляд на белую спину девушки, и мне кажется, что она стала еще красивей.

— Я до сих пор не знаю, как тебя зовут, — тихо бормочу я, закрывая глаза.

— Знаешь, — шепчет она с улыбкой, погружаясь в сон, — в любом случае я этого не хочу пока.

- Дилан, — я слышу мужской голос, который определенно не похож на голос блондинки с прошлой ночи. Либо это кто-то другой, либо я совершил большую ошибку.

Я открываю глаза и вижу, что я один в постели, а в углу моей комнаты, у двери, стоит высокий широкоплечий мужчина в форме.

— Что за черт, ты кто такой?! — выкрикиваю я, мгновенно потеряв остатки сна. Вскакиваю с кровати и понимаю, что я совершенно голый.

— Я ваш водитель, — монотонно отвечает он, показывая, что его совершенно не волнует моя нагота, впрочем, также как и меня. — У вас назначена встреча, сэр.

— Что-то я не вижу машины в своей комнате, так какого хрена ты здесь делаешь? — Осматриваю комнату с притворным удивлением.

— Они предупредили меня, что вы, вероятно, все еще будете в постели, и что я должен сделать всё возможное, чтобы доставить вас.

— Ублюдки, — смеюсь я над забавностью этой ситуации, — а они предупредили тебя, что у меня будет сильнейшее похмелье и голая задница?

— На самом деле… да, — нахмурил он брови.

Я ищу в его взгляде хоть какой-то намек на юмор, но, не найдя ни малейшей капли, понимаю, что они, скорее всего, именно так и сказали.

— Хорошо. Дай хоть душ принять.

Через двадцать минут я уже сижу на заднем сидении тонированного Мерседеса и просматриваю сценарий, который оставили для меня.

Ларри не солгал. Он хорош. Это действительно замечательно. Футуристический научно-фантастический триллер, в котором человек на одной из отдаленных планет сходит с ума из-за пропавшего брата, пытаясь бороться с чувствами к его жене. Это фильм о саморазрушении и психологической боли. Неудивительно, что они выбрали именно меня.

Я отбрасываю сценарий в сторону и поворачиваюсь, уставившись в окно и наслаждаясь зарождающимися чувствами внутри меня, будто просыпается давно спящий вулкан.

В конце концов, автомобиль плавно останавливается, и через несколько секунд кирпичная стена, также известная как мой водитель, открывает мне дверь.

— Приехали, мистер Марлоу.

Я забираю сценарий и выхожу. Мы остановились у высотного офисного здания, которое выглядит так, будто оно полностью сделано из блестящего черного гранита и стекла.

Подойдя к нему, человек в униформе открыл мне дверь и проводил в лифт, где другой человек в униформе нажал на нужную кнопку. «Добро пожаловать в первый класс», — бормочу я про себя.

Лифт открывается, и я выхожу в коридор.

— Дилан! — зовет меня Ларри, подбегая ко мне. Ларри, такой умный и влиятельный, а одевается как клоун. Узкие брюки, красные подтяжки поверх свободной рубашки и очки в роговой оправе, свисающие с цепи на шее. Вы могли бы подумать, что он агент барбершопа из тридцатых годов — зуб даю, все подумали бы, что он один из них.

— Ты опоздал. Очень опоздал, — говорит он, обняв меня за плечи и таща по коридору. — Но пока все в порядке, потому что я заверил, что ты обязательно будешь. Я оправдывался, как мог. Было бы неплохо с твоей стороны уведомить…

— Почему ты снова здесь? Ты же сказал мне, что я «сам», помнишь?

— Это правда, но после того как мы поговорили по телефону, я всю ночь волновался. Я думал: «А вдруг он вообще не придет? А вдруг он устроит сцену?» Я спал около десяти минут и мне успел присниться сон, что ты пытался кого-то ударить. И, черт возьми, я решил, что должен обязательно прийти.

— Ну, я бы мог сказать, что ценю это, но я не уверен, что мне нравится подтекст. Хорошо, что ты меня прикрываешь. — И это правда, мне явно нужно прикрытие. Но я не позволю ему сказать: «Я же тебе говорил».

— Я никогда этого не делаю, Дилан, — сказал он, потянувшись за ручку двери. — Агенты на подобных встречах заставляют людей думать, что все дело в деньгах, что не есть хорошо. На этот фильм должен быть твоим.

Ларри открывает дверь, и я прохожу в большой зал. В углу стеклянные окна на две стены с панорамным видом на зеленые холмы и пробку автострады, обсаженную пальмами. За гигантским столом сидят четыре человека. Двое мужчин и две женщины. Они встают, как только я вхожу, и каждый протягивает мне руку. Я надеваю бойскаутскую улыбку и делаю президентские дела.

— Майкл Колбек. Я помощник главы финансового отдела, который работает над всем этим.

— Дилан Марлоу. Рад знакомству.

— Вероника Бруджо. Продюсер.

У нее белые зубки и полные губы. Мне нравится.

— Очень рад встрече.

— Джейсон Мюррей. Исполнительный продюсер.

— Рад знакомству.

— Ханна Уайзмен. Приятно познакомиться, мистер Марлоу. — Она старше, но хорошо выглядит, будто акула в темном костюме со строгим пучком на голове.

— Зовите меня Дилан. Только моя горничная зовет меня мистер Марлоу, хотя я её прошу не называть меня так.

Они смеются, а я остепеняюсь, ощущая знакомое чувство ожидания от нового проекта и ужасную скуку от необходимости проходить через подобные встречи.

— А где мистер Уэст? — спрашиваю я.

— Он как раз должен был приземлиться в ЛА. Возможно, он немного опаздывает, — Джейсон нервно глянул на Ханну.

— Ну, я тогда не так уж плохо выгляжу на фоне своего опоздания, — усмехаюсь я, и вокруг меня обмениваются напряженными взглядами.